Книга Этот безумный мир. «Сумасшедший я или все вокруг меня?» - Альберт Эйнштейн

Мания преследования. В соответствии с теорией вероятности различные люди, живущие в некоем заданном обществе на протяжении всей своей жизни, скорее всего, столкнутся с примерно одинаковым числом случаев дурного обращения. Если один человек в рассматриваемом обществе, по его словам, сталкивается со всесторонним дурным обращением, причина, вероятнее всего, кроется в нем самом, и он либо воображает травмы, которых в действительности не было, либо подсознательно ведет себя так, чтобы возбудить неудержимое раздражение.

Очень немногие люди могут удерживаться от высказывания злобных комментариев о своих знакомых, а случается, и о друзьях. В то же время, когда люди слышат что-то высказанное против них самих, они преисполняются негодующим изумлением. Очевидно, они никогда не думали о том, что так же, как они сплетничают о других, остальные сплетничают о них.

Если бы нам даровали магическую власть прочитывания чужих мыслей, я подозреваю, непосредственным следствием было бы исчезновение почти всех дружеских отношений. Последующий результат, однако, может быть великолепным, поскольку мир без друзей невыносим, и нам придется научиться симпатизировать друг другу без завесы иллюзий, призванной скрыть от нас самих тот факт, что мы не находим друг друга безупречными.

Другой нередко встречаемый вид жертвы мании преследования — филантропы, неизменно делающие людям добро против их воли, изумляясь и ужасаясь тому, что не слышат за это благодарности. Побуждения, толкающие нас творить добро, редко когда бывают такими безупречно чистыми, какими мы их воображаем. Любовь к власти коварна; она носит множество масок и нередко становится источником удовлетворения, извлекаемого нами из того, что мы называем «делать добро» для других. Нередко вмешивается еще один элемент. «Делать добро» для людей обычно подразумевает лишение их неких удовольствий: выпивки, азартных игр, праздности и тому подобного.

Эти примеры иллюстрируют четыре общие максимы, которые станут адекватной защитой от мании преследования при условии глубокого и честного осознания их истинности.

• Первая: помните, что мотивы ваших поступков не всегда столь бескорыстны, какими кажутся вам самим.

• Вторая: не переоценивайте свои заслуги.

• Третья: не ожидайте от других такого же интереса к вам, какой испытываете к себе вы сами.

• И четвертая: не воображайте, будто большинство людей настолько озабочены мыслями о вас, чтобы желать вас преследовать.

Что бы ни требовалось сделать, это может быть должным образом сделано лишь при наличии энергии и азарта; а энергия и азарт редко возникают без неких себялюбивых мотивов.

Какова бы ни была линия вашей жизни, обнаружив, что другие не оценивают ваших способностей столь же высоко, как вы сами, не будьте твердо уверены, что ошибаются окружающие.

Во всех делах и общении с другими людьми, особенно с родными и близкими, важно и не всегда легко помнить, что они смотрят на жизнь под своим углом зрения и относительно своего «я», а не под вашим углом зрения и не с точки зрения вашего «эго».

Очень часто поведение других, вызывающее ваши жалобы, — не более чем здоровая реакция естественного эгоизма, направленная против цепкой прожорливости человека, чье «я» простирается далеко за положенные границы.

Удовлетворение, основанное на самообмане, никогда не бывает прочным, и, как ни горька бывает правда, всегда лучше сразу взглянуть ей в лицо, свыкнуться и продолжать выстраивать свою жизнь в соответствии с нею.

* * *

Страх общественного мнения. Сёстры Бронте никогда не встречали людей, близких по духу, пока не начали публиковаться их книги. Это не повлияло на Эмили, которая была героичной в высоком смысле, но, несомненно, повлияло на Шарлотту, чье мироощущение, невзирая на её таланты, всегда в немалой степени оставалось мироощущением гувернантки. Блейк, подобно Эмили Бронте, жил в крайней умственной изоляции, но, как и она, был достаточно велик, чтобы преодолеть её пагубное влияние, поскольку никогда не сомневался, что прав он, а не его критики.

Консервативных людей приводит в ярость отклонение от условностей и традиций, по большей мере потому, что они считают подобные отклонения критикой в свой адрес.

Существует удобная теория, что гений всегда найдет себе дорогу, пробьется, и в силу этой теории многие люди считают, что преследование молодого таланта не причинит особого вреда. Но для принятия этой теории нет абсолютно никаких оснований. Она сродни теории, что убийца останется безнаказанным.

Разумеется, все нам известные убийства были раскрыты, но кто знает, сколько их было всего, и о скольких мы никогда не услышим? Равно все гениальные люди, о которых мы когда-либо слышали, одерживали победу над враждебными обстоятельствами, но это не мешает предположить существование бесчисленных гениев, погибших в юности. Более того, речь идет не только о гениях, но и о талантливых людях, которые столь же необходимы обществу.

Человек обязан уважать общественное мнение настолько, насколько необходимо, чтобы избежать голодания и держаться подальше от тюрьмы, но всё, что сверх того — добровольное подчинение излишней тирании и зачастую помеха счастью в любых его проявлениях.

Счастью способствует близость людей с общими интересами и взглядами.

Страх смерти

При помощи средств современной психологии многие проблемы образования, над которыми бились прежде (весьма неудачно) посредством чисто морального наказания, сейчас решаются менее прямыми, но все же более научными методами. Возможно, это лишь тенденция, особенно среди наименее информированных фанатиков психоанализа, думать, что более нет нужды в стоическом самообладании. Я не разделяю этого взгляда и в данной статье хочу рассмотреть несколько ситуаций, где оно необходимо, и несколько методов, которыми оно может быть воспитано в молодежи, а также кое-какие опасности, которых следует избегать в этом воспитании.

Давайте начнем с наиболее трудной и наиболее существенной проблемы, поднятой стоицизмом: я имею в виду смерть. Существуют различные попытки совладать со страхом смерти. Мы можем попробовать игнорировать и никогда не говорить о смерти или всегда пытаться повернуть наши мысли в ином направлении, когда обнаруживаем себя лицом к лицу со смертью. Это метод «людей-бабочек» в «Машине времени» Уэллса. Мы можем вести себя совершенно иначе и постоянно размышлять о краткости человеческой жизни в надежде, что фамильярность в отношении к смерти вызовет к ней презрение; то был курс, выбранный Карлом V в монастыре после своего отрешения. Был такой член Совета Кембриджского колледжа, который зашел так далеко, что поставил в своей комнате гроб и выходил на лужайки колледжа с лопатой резать червей пополам, говоря при этом: «Нет, вы еще до меня не добрались!».

Существует и третий путь, широко распространенный: убедить себя и других, что смерть есть не смерть, а врата в новую и лучшую жизнь. Эти три метода, смешанные в различных соотношениях, покрывают большую часть способов человека приспособиться к тому неудобному факту, что мы умираем.