Книга Мертвое море - Тим Каррэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он с трепетом принялся ждать.
Джордж не мог заснуть.
Он лежал, ощущая под собой еле заметную вибрацию судна, но она его совсем не волновала. Спустя какое-то время тело привыкает ко всему. Настоящая проблема скрывалась у него в черепной коробке: его мучила паранойя. Раньше это было просто неприятное чувство, вроде тревоги, которую человек испытывает перед походом к дантисту или подачей налоговой декларации. Вполне нормально.
Но эта паранойя была другого рода.
Он знал, что ее причина не в россказнях Сакса про хищников из джунглей. Такие вещи ожидаемы в подобных местах.
Это было что-то другое.
Черный, безжалостный страх, терзавший нервы, как кошка мышь, не отпускал его. Стоило Джорджу закрыть глаза, он тут же испуганно их открывал, задыхаясь, словно его душили. Это было предчувствие надвигающейся беды, почти стопроцентная уверенность, что в ближайшее время случится что-то страшное.
Над ним словно сгущались тучи.
Джордж лежал, ожидая самого худшего, задаваясь вопросом, какую форму это нечто примет и когда. Ему казалось, что он скоро сойдет с ума, но Джордж понимал, что это будет меньшим из зол: туман мог настичь их в любой момент, если уже не настиг. Он тщетно пытался избавиться от мысли, что Гослинг нервничал из-за приближающегося тумана. Джордж мало знал о туманах, особенно морских, но в этом определенно было что-то необычное, и он ни секунды не верил, что туман может так светиться.
Это было противоестественно.
Что ему сказала в гавани Лиза?
«Берегись больших крокодилов, Джордж. И берегись моря. В море случаются странные вещи. Мой отец был моряком, и он всегда так говорил. В море случаются странные вещи».
Джорджа передернуло.
Ее слова становились пророческими.
Кушинг не ложился дольше остальных.
Фабрини и Менхаус уже дремали, стряхнув тревожные мысли. Джордж и тот поддался сну, Сакс и Сольц разошлись по каютам, но Кушинг бодрствовал еще долгое время, терзаемый смутными предчувствиями.
Он отличался от остальных. И не потому, что считал себя лучше других, не имевших, в отличие от него, образования. Кушинг не был лучше, он был просто другим. Он не был ни водителем грейдера, ни бульдозеристом, как остальные, и пришел как офис-менеджер, клерк, посредник между командой Сакса и людьми с рудника. Его работой было следить, чтобы у команды было все необходимое и вовремя.
И это была правда, в определенной степени.
Он был единственным из команды, кто знал Франклина Фиска лично. Сакс имел дело с ним и его людьми во время работы над некоторыми проектами в Южной Америке, но это были строго деловые контакты. Кушинг, напротив, знал Фиска очень хорошо, работал у него почти десять лет. Он сыграл важную роль в реализации многомиллионной маркетинговой стратегии выхода Фикса на зарубежный рынок. Так получилось, что Фиск был женат на сестре Кушинга. Никто из команды не знал об этом. И никто никогда не узнает.
Никто не узнает правды.
А правда заключалась в том, что Кушинг был шпионом: Фиск лично выбрал его для того, чтобы он присматривал за Саксом. Ходили слухи, что Сакс тот еще мерзавец. Он делал свое дело, проекты завершал в рамках установленных бюджета и графика, но ходили слухи, что он алкоголик, пьет дни и ночи напролет в своей палатке, пока другие работают без передышки, склонен к рукоприкладству и часто обращается с местными рабочими как с рабами. Во время работы над последним проектом Сакс был обвинен в изнасиловании деревенской девушки, а также должен был понести ответственность за гибель трех местных во время взрывных работ. Сакс, предположительно, установил заряды, чтобы расчистить дорогу от перегородившего ее обломка скалы, но забыл проинформировать об этом рабочих.
Это был человек, который мог нанести удар по репутации «Фиск Текнолоджис» и ее головной компании, «Фиск Интернэшнл». И все же Фиск использовал его: Сакс всегда предлагал самую низкую цену. Но в этот раз к нему приставили Кушинга.
Кушингу это не нравилось, но он был обязан Фиску всем, поэтому решил смотреть во все глаза.
Конечно, если Сакс узнает об этом, а слухи окажутся правдой, Кушинг труп. Крокодилов и змей ему придется опасаться в последнюю очередь.
Он лежал и думал о смерти, чувствовал, как она тянет к нему свои пальцы.
Корабль полностью затянуло туманом, даже ходовые огни прорезали его клубящуюся массу всего на несколько футов. Гослинг стоял и смотрел на туман, ощущал и познавал его. Никогда прежде он не видел ничего подобного: туман был неестественно желтым, светящимся, искрился, словно заряженный электричеством, будто в нем скрывалась пульсирующая, спящая сила, и казался аномально холодным, как воздух из морозильной камеры, и оставлял на коже влажный, липкий осадок. Он был каким-то неправильным, этот туман, это овеществленное безумие, и Гослинг нутром чуял, что он не несет ничего хорошего. Помощник капитана знал, что именно туман вывел из строя радио, свел с ума компас и парализовал систему навигации. Один вид бесцельно вращающейся стрелки компаса приводил Гослинга в глубокую тревогу, природу которой он еще не мог до конца постичь.
Помощник закурил трубку и внимательнее всмотрелся в туман. Казалось, тот не просто проносится мимо, увлекаемый невидимыми ветрами, а принимает перед носом судна форму гриба, закручивается по спирали, словно некий ужасный вихрь, и неумолимо затягивает корабль.
И запах.
Что это был за жуткий запах? Интенсивный, влажный, напоминающий о времени прилива, когда море исторгает на берег гниющих жертв своего коварства, смрад все усиливался, и Гослинг прислонился к рулевой рубке, с трудом сдерживая рвотные спазмы.
А потом стало еще хуже: появился едкий, приторный химический запах метана, аммиака и сероводорода. Задыхаясь, Гослинг опустился на колени. Его легкие отчаянно жаждали воздуха, но тот был непригоден для дыхания: все равно что дышать ртом, набитым заплесневелыми водорослями. Воздух стал то ли слишком тяжелым, то ли слишком разреженным. Он был влажным и одновременно сухим.
Голова у Гослинга кружилась от безумных огней и визжащего белого шума. В черепе эхом отдавалось хлопанье тысячи крыльев. Звук все нарастал, и Гослинг чувствовал, что голова может в любой момент взорваться.
А потом помощник капитана снова начал дышать, жадно ловя ртом воздух. Зловоние осталось в памяти. Он лежал у двери рубки, пока стук в голове не утих.
Гослинг не знал, что произошло, но мысленно назвал это наихудшим сценарием.
— Что за дерьмо? — выругался Сакс, выбравшись на палубу несколько минут спустя. Он пару секунд смотрел на туман, затем схватил Гослинга за плечо и развернул к себе.
