Книга Ненастоящий мужчина - Александр Николаевич Бирюков

Изученный В. И Захаровым эффект женского доминирования позволяет понять и такой характерный феномен, как инверсия семейных ролей, когда доминирующая в семье и ориентированная на работу мать заменяет ряд мужских функций. Эти же матери склонны к жёсткому предопределению круга общения детей и более частым физическим наказаниям, особенно мальчиков. Нередко мать не хочет, но вынуждена доминировать, поскольку выбрали себе в мужья мягкотелого, послушного, угодливого мужчину, не способного принимать решения и нести за них ответственность.

Если в семье живёт бабушка по материнской линии (так называемая «бабья яма»), то обстановка в плане доминирования становится ещё более сложной. Тогда доминирующим лицом чаще оказывается бабушка, которая часто испытывает неприязненные чувства к мужу дочери (особенно при его попытках играть независимую и доминирующую позицию в семье). Бабушка заменяет многие функции матери, которая, в свою очередь, замещает некоторые функции отца. Либо наоборот — в зависимости от того, чей характер авторитарнее, агрессивнее. В то же время забитый, слабохарактерный муж обеспечивает недостающие тепло и любовь к детям или вступает в пассивный конфликт с матерью и бабушкой за своё право активно участвовать в жизни семьи. Он мягкотелый, податливый, чувствительный, имеет женское воспитание. В ряде случаев он как «третий лишний» уходит из семьи, поскольку образующаяся психологическая структура «псевдосемьи» лишает его чувства компетентности в семейных отношениях и воспитании детей и, соответственно, уменьшает чувство принадлежности к семье.

Говоря проще, если в семье «муж» — это бабушка, а «жена» — её дочь, то слабохарактерный мужчина просто лишается каких–либо ролей в семье и сам себя осознаёт ненужным.

Если же мужчина изгнан из семьи и изолирован от детей, то всё ещё плачевнее. Во–первых, для матери «все мужики — козлы», и эта установка неосознанно переносится и на сына. Особенно если он похож на отца внешне или характером. Ненависть к бывшему мужу будет подспудно распространяться и на сына. Доказано, что в семьях одиноких матерей мальчики испытывают большую строгость, получают больше ограничений и запретов чем в полных семьях или по сравнению с девочками. Это связано с неприятием в мальчиках нежелательных черт характера бывшего мужа. Со стороны матерей угрозы, порицания и физические наказания чаще применяются к мальчикам из неполных семей по сравнению с полными. Сыновья здесь становятся нередко своеобразными «козлами отпущения» для уменьшения у матери нервного напряжения и чувства эмоциональной неудовлетворённости (В. И. Захаров). Иначе говоря, матери ненавидят сына за то, что он от нелюбимого мужчины и похож на него характером.

Приведу три случая дефектного воспитания мальчиков одинокими матерями. Все случаи описаны В. И. Захаровым в монографии «Неврозы у детей и подростков»:

Мальчик 8 лет с неврозом страха, заиканием и тиками. Его мать родилась в своё время от незарегистрированного брака и никогда не видела отца (второе поколение матриархальной семьи, где женщина рожает «для себя» — А. Б.). Таким же образом появился и у неё сын, ни разу не видевший отца. Испытывая трудности в общении с противоположным полом, мать переносила их и на отношения с сыном, не признавая его мальчишеского «я». Строго наказывала за любые оплошности и промахи. Скорее, она была не матерью, а наказующим отцом — символом традиционного авторитета, принуждения и власти. Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и беспокоящаяся по поводу всех возможных несчастий на земле. В результате подобного отношения мальчик с природным холерическим темпераментом становился, с одной стороны, всё более возбудимым, а с другой — боязливым и неуверенным в себе. Пропорционально этому нарастало вначале заикание, а потом и тики. Мальчик становился всё более напряжённым, беспокойным. Состояние его ухудшилось в 1‑м классе, когда возросли психологическое давление матери, требования и наказания при отсутствии похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала сына безнадёжно ленивым и упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным, как того хотела мать с флегматическим темпераментом, зато стал «вредным» в ее представлении. Фактически его «вредность» — это неспособность соответствовать требованиям в семье из–за появления у него болезненных невротических расстройств. Мальчик получил невроз вследствие диктата матери, всепоглощающей опеки бабушки и отсутствия адекватной ролевой модели идентификации с отцом.

Ещё один случай с мальчиком 11 лет, у которого выявлен невроз страха. Он переминался с ноги на ногу, тихо говорил и производил впечатление робкого и неуверенного в себе, боящегося сказать своё слово, поступить по–своему, тем более смело и решительно. Полгода назад произошёл развод по инициативе матери, считающей характер мужа слишком мягким и уступчивым, хотя он положительно характеризовался на работе и успешно справлялся с заданиями повышенной сложности. После развода мать с удвоенной энергией принялась за воспитание сына, постоянно внушая: «Ты ничего не умеешь, ты всё делаешь не так». Она контролировала, физически наказывала и не доверяла возможностям сына в такой степени, что однажды он заявил в порыве отчаяния о своем желании выброситься с 9‑го этажа, если мать не оставит его в покое.

В школе он крайне неуверен при ответах, боится сказать что–либо невпопад: «Я начну говорить, и будут смеяться, что я не так говорю». Поэтому он слывёт молчуном. Его нервное состояние ухудшилось в 1 год с небольшим, когда он плакал и грустил при помещении в ясли и не мог привыкнуть к ним в дальнейшем. Мать, инженер по профессии, занимает административную должность, постоянно находится на работе, тревожная и властная по характеру, сдержанная и скупая в выражении чувств, повышенно принципиальная и строгая. В последние годы «стали сдавать нервы», часто раздражается, «срывает напряжение» на сыне, который всегда под рукой. Вместе с нарастанием нервного напряжения у матери сын становился все более заторможенным, неуверенным в себе и боязливым, будучи не способным выразить свои чувства внешне и возразить матери, которой он боялся. Когда мы попросили его сочинить историю, где бы нашли отражение беспокоящие его страхи по поводу смерти родителей, она была следующей: «Жили–были король и королева. И был у них сын. Вот умер король. А царство большое: слуг, воинов в нём очень много. Королева не любила своего сына. И однажды велела слугам утопить его. А слуги пожалели его и отпустили. А королева про это узнала и начала на них кричать, орать. Так накричалась, что сошла с ума. А королевич узнал про это и пошёл в замок. Стал он править царством. А королеву выгнали». В истории в аллегорической форме отражена травмирующая семейная ситуация. После некоторых раздумий мальчик назначил королевой мать, врача королём, а себя — королевичем. Остальные, участвующие в игре, сверстники стали слугами. Так он отреагировал на непосильный для него гнёт дома, свергнув мать с её трона амбиций и требований. Но отца своего он не мог вернуть, что и отразилось в следующей его грустной истории: «Жил–был царь и были у него три сына. Вот умер отец. И остались жить три брата. А когда царь умирал, он сказал своим сыновьям, что за тридевять земель растёт бамбук, да непростой — волшебный. Как несчастье случится, оторвите лепесток, и всё исполнится по–вашему. Поехали они искать его. Искали, да так и не нашли. И остались они жить по–старому.