Книга Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года - Вальтер Неринг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Группа армий «А», в состав которой входила 17-я армия, усиленная румынскими частями, должна была уничтожить силы русских на Западном Кавказе, занять побережье Черного моря и после этого наступать на юго-восток (также и на Батуми).
1-я и 4-я танковые армии, поддержанные горнострелковыми дивизиями, должны были занять нефтяные месторождения Майкопа и Грозного, перекрыть всякое передвижение через перевалы Кавказа, после чего захватить все пространство вдоль Каспийского моря вплоть до Баку. Этой операции было присвоено кодовое наименование «Эдельвейс».
На долю группы армий «Б» выпала задача — как ей уже было приказано — наряду с созданием полосы обороны в верхнем течении Дона силами соединившихся армий разбить находящиеся перед Сталинградом вражеские войска, занять город и перекрыть узкий перешеек между Доном и Волгой. Вслед за этим мобильные соединения должны были наступать вдоль Волги на Астрахань. Операция получила кодовое название «Серая цапля».
Находившимся в Крыму соединениям 11-й армии (под командованием фон Манштейна), сосредоточившимся для участия в овладении Кавказом, было предписано своими 5 дивизиями проделать путь в 2000 километров на север, чтобы вместе с группой армий «Север» овладеть Ленинградом. Аналогично этому, две мобильные дивизии должны были быть переброшены во Францию, поскольку Гитлера постоянно одолевало беспокойство насчет возможного открытия второго фронта. Авиация и военно-морские силы должны были поддерживать все эти операции.
Эта новая директива № 45 вполне отражала ту беспокойную, скачкообразную манеру и методу Гитлера, в которой он пытался проводить в жизнь оперативные планы. Он не был способен оставлять в покое уже начатые предприятия, которые требовали для своего завершения времени, и вмешиваться в ход дела только в самом необходимом случае, для их «поддержки», как это сформулировал в свое время фельдмаршал фон Мольтке, в случае изменения обстановки, не теряя при этом, однако, из виду конечную цель операции. Нетерпение и богатство идей фюрера, но также и его военный дилетантизм, его сокровенные мечты и оживленное воображение зачастую побуждали его к тому, чтобы сплошь и рядом делать второй шаг перед первым либо менять свое решение без достаточно веской причины, причем резко и деспотично. По причине недоверчивости и чувствительности он в большинстве случаев отметал всякие возражения, даже если они были основательно аргументиро ваны.
Под впечатлением от этой директивы, против которой он возражал, начальник Генерального штаба Гальдер в тот же день записал в своем дневнике: «Всегда наблюдавшаяся недооценка возможностей противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной. Все это выше человеческих сил. О серьезной работе теперь не может быть и речи. Болезненная реакция на различные случайные впечатления и полное нежелание правильно оценить работу руководящего аппарата — вот что характерно для теперешнего так называемого руководства».
Фельдмаршал фон Манштейн в своей книге «Утерянные победы» утверждает, что «германское наступление 1942 года развивалось в двух расходящихся направлениях — на Кавказ и на Сталинград… Обеим группам армий приходилось держать фронты такой протяженности, для каких у них было слишком мало сил. Тем более следовало учесть тот факт, что южное крыло противника не было по-настоящему разбито… К тому же противник располагал очень крупными оперативными резервами… В конце концов… между обеими немецкими группировками в районе калмыцких степей образовался разрыв шириной 300 км…».
Генеральный штаб сухопутных сил, равно как и штабы групп армий, имевшие представление о действительном положении вещей, считали эксцентрический бросок группы армий «А» на Кавказ также преждевременным, сил группы армий «Б» для столь ответственного задания, как прикрытие флангов и тылов операции на Кавказе, было явно недостаточно, а возможность удовлетворительного снабжения двух одновременно осуществляющихся операций оказывалась весьма проблематичной. Генерал-полковник Гальдер видел в директиве № 45 весьма опасное расщепление сил. Фельдмаршал Лист разработал новый план только с одним условием: что Гитлер «должен иметь весьма подробную и надежную информацию о положении противника».
Эдди Бауэр утверждает в своей книге «Танковая война» относительно этой проблемы, что «Гитлер [тем самым] подписал смертный приговор себе, своей армии и германскому народу».
В противоположность гитлеровской несбыточной директиве № 45 было целесообразно провести сражение против войск фронта, которым командовал маршал Тимошенко, и оперативных резервов Сталина, сосредоточив на направлении главного удара все имеющиеся войска, включая скопившиеся в междуречье Дона и излучины Волги, чтобы выяснить соотношение сил и принять обоснованное решение. Дислоцированные в этом районе армии были к этому вполне готовы. Дивизии танковых армий были сосредоточены на южном берегу Дона, где их тыл прикрывала 17-я армия, сосредоточившаяся для наступления в направлении на Армавир. Северный фланг был прикрыт усиленной 2-й армией. 11-я (крымская) армия в качестве оперативного резерва должна была двигаться за южным флангом. Единое руководство сражением взяло на себя главное командование сухопутных сил.
Цель операции состояла в исключении любой угрозы удара во фланг и в тыл при последующем наступлении на Кавказ и в создании надежного оборонительного фронта.
Лишь тогда можно было бы принимать решение о том, позволяет ли ситуация, состояние снабжения и время года предпринять кавказскую операцию без того, чтобы, как в 1941 году, перенапрягать войска и привести их к новой катастрофе. Этот вариант ответственное высшее командование должно было уяснить для себя до того еще, как выпускать директиву № 45.
Потери сухопутных войск с начала боевых действий против России, то есть с 22 июня 1941 года, были весьма существенны. На 31 июля 1942 года они составили 1 428 788 человек[254], или 44,65 % от средней численности сухопутных сил 1941 года, как это было отмечено в дневнике Гальдера. Весьма серьезным обстоятельством было то, что эти потери были возмещены меньше чем наполовину, и прежде всего не за счет опытного офицерского состава. Из-за призыва наскоро обученного контингента их подготовка и боевой опыт были крайне незначительными, что также снижало возможности войск. Тем более их успехи в боях были достойны восхищения.
В ходе проведения наступательной операции 1942 года снабжение войск оставалось затруднительным. Уже в начале июля дивизии 4-й танковой армии из-за недостатка горючего на много дней застряли без движения в районе Россоши. Приданный 6-й армии для быстрого удара в направлении Сталинграду 14-й танковый корпус после 13 июля в течение нескольких дней должен был ожидать подвоза горючего. В дневнике Гальдера постоянно отмечаются перебои с горючим на всем южном фронте. Горючее повсюду было в страшном дефиците. Танкисты горько шутили, что этот тип снабжения называется «одна канистра в цистерне», и должны были постоянно заниматься самообеспечением.
