Книга Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года - Вальтер Неринг

Сражение за Ростов-на-Дону

Гитлер потребовал, чтобы носители идеи его операции, которыми, согласно его собственной директиве № 41, были обе танковые армии, 1-я и 4-я, на половине пути к главной цели операции, Сталинграду, сделали разворот, чтобы начать сражение за Ростов-на-Дону, где, по имеющимся разведдан ным, они могли встретить только весьма слабо оборудованные оборонительные позиции и лишь арьергардные части (как это оказалось и на самом деле). Такого противника можно и должно было атаковать и разбить силами одной только армейской группы Руоффа (17-я армия, части итальянской 8-й армии, румынские дивизии и группа фон Виттерсгейма с 57-м танковым корпусом генерала Кирх нера).

1-я танковая армия, которая восемь дней тому назад, форсировав Северский Донец, двигалась на восток, должна была теперь снова перейти ту же самую реку, но только в обратном направлении, на запад, и двигаться в направлении Ростова-на-Дону, гонясь за призраком «плотного сражения в котле».

4-я танковая армия должна была к тому же частью сил форсировать Северский Донец, севернее его устья, и наступать на Ростов-на-Дону, а частью сил, форсировав Дон восточнее устья Северского Донца, наступать в южном направлении, а затем развернуться, чтобы отрезать вероятное отступление неприятеля через Дон на юг.

Группа армий «Б» должна была тем временем прикрывать требуемое Гитлером окружение неприятеля в районе Ростова-на-Дону с тыла и неожиданным штурмом взять Сталинград, а также перерезать речное сообщение по Волге южнее города. Для этого ей был придан 14-й танковый корпус (под командованием генерала танковых войск фон Виттерсгейма) в составе 16-й танковой дивизии и 3-й и 60-й моторизованных дивизий.

Стоит при этом обратить внимание на то, что Гитлер возложил на подлинного исполнителя этой операции, обе мобильные танковые армии, форсирование рек и тактические сражения. При этом они должны были выполнять и собственные оперативные задачи, а именно быстрый и неожиданный оперативный удар на первую удаленную цель летнего наступления, поставленную Гитлером, — Сталинград и сухопутный перешеек между Доном и Волгой; при этом фюрер мыслил, что отступающие русские должны быть разбиты и уничтожены.

Ко всему этому ситуация осложнялась недружественными взаимоотношениями между Гитлером, который из своей ставки в Восточной Пруссии манипулировал целыми армиями, как простыми полками, не придавая никакого значения возникающим при их действиях трудностям снабжения, и военным профессионалом до мозга костей генерал-полковником Гальдером. Последний по праву хотел придерживаться первоначальной цели операции, чему способствовало и оперативное в высшей степени благоприятное положение 1-й танковой армии в районе Каменск-Шахтинский — Миллерово и 4-й танковой армии для нанесения удара по отступившим за Дон силам неприятеля, которое можно было также использовать и для овладения перешейком под Сталинградом. Эта операция была вполне осуществима без особенных трудностей при тогдашних осторожных действиях советского военного руководства и состояния советских войск.

На помощь Гальдеру пришла даже и погода. С 17 по 19 июля шли проливные дожди с грозами, которые прервали все передвижение войск и отсрочили операцию против Ростова-на-Дону. Поэтому Гитлеру пришлось довольствоваться тем, что он задействовал здесь две танковые дивизии и две моторизованные дивизии, а на переправах через Дон восточнее устья Северского Донца — три танковые дивизии и одну моторизованную дивизию. Одновременно с этим он требовал в новом резком развороте войск начать «вступление в сражение за Сталинград».

Но можно предположить, что к этому времени было твердо решено досрочно нанести удар на Кавказ, не дожидаясь надежного прикрытия 500-километрового открытого восточного фланга от рубежа Воронежа и решительного разгрома лишь несколько ослабленного противника, что было совершенно необходимо с военной точки зрения и грозило обернуться оперативной некомпетентностью.

4-я танковая армия захватила 21.07 три плацдарма вдоль Дона от станицы Константиновская и до станицы Цимлянская, а ее 40-й танковый корпус продвинулся к 25.07, форсировав реку Сал, до станицы Орловская, благодаря чему занял выгодное исходное положение для продолжения операции на юг и восток. Части западного фланга армии в соответствии с приказом форсировали Северский Донец в западном направлении и наступали, как и 1-я танковая армия, в направлении на город Шахты. К ним присоединилась танковая группа Руоффа.

23 июля город Ростов-на-Дону был взят 123-й пехотной дивизией, дивизией СС «Викинг» и 13-й танковой дивизией с запада и 22-й танковой дивизией с северо-востока.

Результаты третьего этапа наступления, несмотря на все усилия, также оказались неудовлетворительными. Русские своевременно выскользнули из запланированного Гитлером Ростовского котла через свою южную «заднюю дверь», устье Дона, как это и предсказывал Генеральный штаб сухопутных сил. Примитивное снаряжение их арьергардных частей позволило им совершать отход даже сквозь бушующую непогоду.

Приказанное Гитлером 17.07 «наступление армейской группы Руоффа, 1-й танковой армии, а также западного фланга 4-й танковой армии на Ростов привело к гротескной концентрации сил», как описал эту ситуацию Альфред Филиппи.

Гальдер в своем дневнике за 23.07 описывает эту ситуацию еще более наглядно: «…теперь даже дилетанту [Гитлеру] становится ясно, что под Ростовом-на-Дону стянуты все подвижные силы неизвестно зачем, в то время как на внешнем крыле у Цимлянской, то есть на очень важном участке, наши силы истощены (весьма слабы). Я предупреждал о том и о другом. А теперь, вместо того чтобы по-настоящему взяться за дело и вытащить его, он снова в припадке бешенства швыряет руководству самые серьезные упреки».

И в записи за 29.07: «Невыносимая ругань по поводу чужих ошибок, которые являются лишь следствием выполнения им же самим отданных приказов (скопление сил под Ростовом-на-Дону)».

Положение под Сталинградом на 23 июля

20 июля передовые части 6-й армии форсировали реку Чир у станицы Боковская, где уже в течение недели находился готовый к выступлению 40-й танковый корпус, развернутый ранее Гитлером на юг. Приданный 6-й армии 14-й танковый корпус 23.07 достиг излучины Дона южнее станицы Кременская. И снова обстоятельства препятствовали тому, чтобы в соответствии с директивой № 41 обе находившиеся в районе Ростова-на-Дону и освободившиеся там 1-ю и 4-ю танковые армии, как носителей идеи всей операции, задействовать наконец против часто называемой цели, обширного пространства вокруг Сталинграда, поскольку здесь имелись ясные предпосылки для решения кавказского проекта. Из имевшихся у разведки сведений о неприятеле можно было рассчитывать на то, что противник явно серьезно готовится к обороне Сталинграда. В данном случае снова имелась возможность обрушиться на противника сосредоточенными и потому превосходящими силами, разбить его и уничтожить и тем самым наконец осуществить далеко идущие планы Гитлера.

Директива фюрера № 45

В такой обстановке 23 июля Гитлер ошеломил всех своей новой выпущенной им директивой. Из нее следовало, что Гитлер вопреки объективной оценке положения на фронте, сделанной Генеральным штабом сухопутных сил, убежден в том, что окончание летней полевой кампании 1942 года уже наверняка сложится в его пользу. Лишь исходя их этого можно как-то понять его решение разделить имеющиеся силы и, как и в 1941 году, задействовать их в расходящихся направлениях и на утопические цели.