Книга Дети двух миров - Татьяна Морозова

По всей видимости, ягоды, которые он недавно съел, не были такими безобидными, как крыжовник.

"Скорее всего, отравление, - прошмыгнула мысль, - пусть так, лишь бы хуже не стало, или еще что посерьезнее".

Судороги начали сводить лапы, тело собаки периодически дергалось в конвульсиях. Константин Григорьевич уже полностью не понимал, что с ним происходит, и, теряя сознание, не почувствовал, как чьи-то руки подняли его с земли.

Глава 30. Семья.

Внутреннее убранство драконьего дворца напомнило Еве замок мастера Агвальта. Изобилие портретов, более масштабных, чем у мага, но таких же одухотворенных и насыщенных теплом и любовью, сразу бросалось в глаза.

"Может, это причуда всех первых отцов, - промелькнула у Евы мысль, когда они шли по длинной галерее, - Похоже на то, ведь они живут не одну тысячу лет, сколько лиц промелькнуло мимо… Не все их друзья бессмертны, а фотоаппаратов тут нет и в помине, вот и прибегают к помощи художников, чтоб запечатлеть дорогие их сердцу лица".

Один из залов был полностью завешан портретами драконов. Черные, лиловые, оранжевые и прочих расцветок драконы взирали на проходящих мимо мудрыми взорами. Ева заметила, как Ке'Ар с любовью и нежностью смотрит на портреты. Гальтаф IV недовольно сопел, когда дракон задерживался то возле одного, то возле другого полотна. Ему не терпелось узнать развязку истории девушки, которую теперь считал своей гостьей, а не пленницей.

- Так почему же Агвальт не рассказал о твоем происхождении, дева? - поинтересовался Ке'Ар, когда они покинули драконий зал.

- Понятия не имею, - честно призналась Ева.

- Мы вот как поступим, - размышлял на ходу лиловый дракон, - Пойдем сейчас в мою гостиную, там ты все подробно расскажешь о днях, проведенных у мага в замке, а потом я покажу тебе портреты твоих первых родителей.

- Портреты? - переспросила девушка.

- Совершенно верно, - кивнул головой Ке'Ар, - у меня их несколько, написанных в разные годы. Самый последний я попросил написать перед самым вашим уходом за грань Барьера. Это ваш семейный портрет.

- Значит, на нем есть и я? - удивилась девушка, - Верней, мое первое воплощение?

- Да, это так, - согласился лиловый дракон.

Нетерпение охватило Еву. Еще бы! Увидеть саму себя, нарисованную много столетий назад! Такая возможность не каждый день выпадает.

Гостиная комната дракона хоть и оказалась весьма просторной, но все же была уютной, казалось, что все тепло драконьего дворца сконцентрировалось в ней. Ке'Ар предложил гостям присесть и завязал с Евой разговор об их визите к мастеру Агвальту.

Вспоминая все дни, проведенные в замке, девушка поведала Ке'Ару о том, как маг обучил ее многому, стараясь ничего не упустить из их бесед с мастером Агвальтом. Когда Евин рассказ затронул тему ее задания тут, в Магическом мире, и то, что маг догадался, какая роль ей была отведена начальником разведки, неким Константином Григорьевичем, глаза дракона запылали гневом. Но мудрый Ке'Ар умело спрятал драконий гнев поглубже.

- И знаете, что самое смешное? На одном из портретов, висящих в замке мастера Агвальта, я увидела молодого человека, очень похожего на этого самого Константина Григорьевича, только значительно моложе.

- Да уж, бывают совпадения, - кивнул головой дракон. - Только мне все равно пока не ясно, почему Агвальт не показал тебе твоих родителей, у него ведь есть их портрет. Правда, там они запечатлены совсем юными, когда еще не были мужем и женой. Этот портрет нарисовали в первый день их встречи, на балу у одного из императоров существовавшего тогда государства.

- Вы покажите мне его? - заерзала Ева.

- Да, с удовольствием, дева. Думаю, что не стоит больше откладывать, тем более, что ты мне уже все рассказала.

Дракон встал и жестом пригласил пройти за ним. Солнце залило ярким светом всю просторную комнату, куда он привел своих гостей. Солнечные лучи ласково скользили по картинам, наполняя их жизнью. Ева бегала глазами по портретам, пытаясь сама отыскать тот, о котором говорил Ке'Ар.

- Опаньки, - всплеснула руками девушка, - и у вас точно такой же портрет, как у мастера Агвальта…

Ева стояла напротив молодой пары, ласково улыбающейся миру с полотна. Дракон хотел было что-то сказать, но не стал, давая девушке возможность продолжить начатую фразу.

- Я вам про него говорила, - указала на молодого человека с портрета Ева.

Дракон тяжело вздохнул:

- Теперь мне понятно, почему промолчал Агвальт…

Ева удивленно приподняла брови и, наклонив голову чуть набок, посмотрела на Ке'Ара. В ее глазах стоял вопрос. Но дракон не успел ответить, взгляд Евы упал еще на одно полотно, висевшее чуть в стороне. Глаза девушки широко открылись, а губы замерли в немом крике. На групповом портрете неизвестный художник запечатлел счастливую семью. В юной леди, одетой в воздушное кипельно-белое платье Ева сразу же узнала себя. А рядом… Рядом, с одной стороны, положив ей руку на плечо, стоял Константин Григорьевич, а с другой - прекрасная эльфийка. Задыхаясь от охвативших ее чувств, Ева только и могла, что переводить взгляд с дракона на картину и обратно.

- Теперь тебе понятно, почему маг промолчал? - грустно спросил Ке'Ар.

- Это… Он… Это же… - у девушки не было слов, чтоб выразить всю палитру взорвавшихся эмоций, - Как же он смог так поступить со мной?!

Слезы сами навернулись на глазах у Евы.

- Не знаю, - развел лапами дракон, - Никто не знает, кроме него самого.

Эльф наблюдал за всем происходящим молча. Ему до боли стало жалко Еву, но он не знал, чем ей помочь. Конэ-Эль просто подошел к ней и молча обнял. Ева уткнулась лицом в его плечо и беззвучно заплакала.

- Эх-хех-хе, - Гальтаф IV с сочувствием посмотрел на них.

Размазывая слезы по щекам, Ева вновь взглянула на семейный портрет. Ее мать, великолепная эльфийка, вызывала в ее сердце волну нежности и тепла, а вот отец… Никаких эмоций, кроме обиды и ненависти не возникало в душе у девушки. Это пугало Еву, но все же она не могла заставить себя по-другому относиться к нему. Пускай Константин Григорьевич даже и не догадывался, что она его дочь в первом воплощении, он попросту не мог этого знать, но поступить вот так с обычной девушкой, коей она являлась для него, разве это порядочно?

Стараясь не смотреть на своего отца, Ева разглядывала мать. В чертах ее лица девушка угадывала свои собственные. Сходство поражало, только остроконечные милые ушки и миндалевидные глаза ей не достались от матери. Ко всему прочему, Ева не могла понять, почему тогда, в замке мага, она не смогла разглядеть это сходство…

"Здравствуй, мамочка, - говорила девушка эльфийке, - Как жаль, что я ничего не помню из той жизни, что провела с тобой. Ты, наверное, очень любила меня. Милая, милая моя мамочка… Что побудило меня бросить этот мир и ринуться охранять тот, чужой тогда мне мир людей? На этот вопрос у меня нет ответа, да и не будет. Только ты одна-единственная могла все помнить и знать. Жива ли ты сейчас? Все может быть, ведь эльфы бессмертны".