Книга Мутабор - Ильдар Абузяров

– Насчет Кашевара, – наконец решился я, потому что все еще думал о Кэт, – я не уверен. А вот в Москву сгонять готов. Может, успеем встретить ушедший поезд.

– О, здорово придумал! Давай скатаемся в Москву, тем более это по пути в Кашевар. А там, кто знает, может, дорога увлечет нас и затянет, и мы поедем дальше.

– Но нам надо сделать еще одно дело! – собственно, я согласился проветриться, потому что не представлял, как буду мучиться, лежа в кровати или сидя в замкнутом пространстве комнаты и тоскуя по Кате.

– Какое еще дело?

– Покормить попугая!

– Попугая? – Муха посмотрел на меня так, будто я чокнутый.

– Да, попугая! Даже двух попугаев, – посмотрел я с иронией на друга. – Дурру и Элиота. И поискать какие-нибудь документы. Поехали, я тебе кое-что покажу и расскажу.

– Да, ладно, мы потеряем кучу времени!

– Успеем. Мы не можем рисковать, – на этот раз я не поддавался, – мы должны все продумать и быть осторожными.

6

Спустя пять минут мы были уже дома у Грегора Стюарта на Конюшенной. «Святой Георгий, – заметил начитанный Мухетдин, – поражающий змея». Тогда еще ни я, ни он не знали, что «Леонардо» означает «отражающий льва».

По пути я рассказал приятелю все, что со мной произошло за последнюю неделю.

– Фьють! – присвистнул Муха, сняв ботинки и развалившись на диване. – Чего бы так не жить!

– Кофе будешь? – предложил я на правах хозяина.

– Не откажусь, – обрадовался Муха. Он уже сидел перед экраном компьютера и читал новости о Кашеваре.

– Только давай быстро! – поставил я напротив Мухи чашку с кофе. – На самом деле, я сильно жалел, что попал в эту квартиру. Если бы не злосчастный телефон Стюарта и не моя лень, не было бы всех перипетий, связанных с Кэт. Я бы так не мучился и не переживал.

– Да брось ты, – оскалился он. – Нашел, из-за чего переживать. Лучше радуйся. Такое приключение на всю жизнь запомнится. Может, оно у тебя единственное будет.

– Ты знаешь, – заметил я, – за все это время я понял одну очень важную вещь. Я понял, что в каждом из нас находится целый зоопарк зверей. Носорог, когда мы сердимся. Ленивец, когда ленимся. Сайгак, когда скачем с места на место. Эти звери постепенно овладевают нами. Либо мы ими. И Катя была всего лишь одним из зверей, что попыталась завладеть моей душой. Все, что я про нее придумал, – все лишь у меня в сердце. Все иллюзия. Она лишь плод нашего воображения. Так ведь, кажется, шейх Буль-Буль Вали учил.

– Знаю, знаю, – махнул рукой Муха, – Буль-Буль Вали был аскетом. А я бы сейчас еще немного выпил, слушай, тут нет ничего выпить?

– Может, компот из сухофруктов? – предлагаю я в эту минуту, пытаясь отговорить его от следующего буль, буль, буль… – Или сочку?

– Зачем мне сочок? – облизывает мой друг сочные красивые губы.

– Сочок же слаще. К тому же, если бы у тебя был вместо бутыли вина сочок, ты бы не превратился за один вечер в свинью, обезьяну, павлина и льва.

– И что мне теперь, – не соглашается Мухач, – всю жизнь оставаться человеком? Это же скучно.

7

Мы сделали еще по глотку кофе.

– Так что давай, переключайся со своей Кати на настоящие события и вливайся в ход истории, – поставил чашку Муха.

– Сегодня, когда ты перебрал с вином, я увидел кучу зверей, которые пытались овладеть твоей душой. И меня самого начало отпускать. Я стал забывать Кэт.

– Но теперь у нас есть другая кошка – «ягуар». Поверь мне, друг, это гораздо лучше. Слушай, а что мы тут расселись? – вскакивая с дивана, спохватился Мухач. – Давай уже продлевать праздник и рвать когти в Москву. Встретим там твою Катю, запихнем ее в багажник, и дальше по трассе до Кашевара. Машина мощная. Триста километров в час пойдем, подменяя друг друга.

– Ты думаешь, Катю не хватятся? – как только друг заикнулся о похищении, я вспомнил безжизненное тело девушки Грегора Стюарта, с которым можно было делать что угодно. Даже запихнуть в мешок.

– После нас хоть потоп! – громко рассмеялся Муха. Его бодрый голос и смех придал мне уверенности.

– Давай компьютер прихватим, – попросил Муха во время сборов, – мои племянники как раз просили меня компьютер привезти на день рождения.

– Бери что хочешь, – сказал я устало, – да, на вот, переоденься.

Я открыл шкаф на роликах и бросил Мухачу костюм.

– Кто нам поверит на границе, если ты в протертых спортивных штанах будешь? Ты же, как мелкий воришка, в них выглядишь. А в костюме ты будешь как настоящий, солидный бандит на реальной тачке.

– Надо будет заскочить в общагу за моими правами и деньгами, – примеряя костюм, сказал Мухач, – это ж по пути! Пусть попробуют нас только не пустить. Я там такой скандал устрою. Оторвусь, наконец, за все унижения!

Мы так и сделали, заехали в общагу, а потом, сверкнув акульим плавником обтекателя, погрузились в ночную мглу шоссе.

– «В темную-темную ночь», – крутил ручку радио мой приятель, пока я крутил баранку. Через пару часов мы поменялись. И так мы планировали меняться до самого утра. Пока один ищет сон или ловит новости из Кашевара, другой рулит процессом.

Глава 5

Озверение и озарение

1

Порой, глядя на то, что происходит вокруг, мне кажется, что я схожу с ума и постепенно теряю в себе последние остатки человечности. Войны, революции, желание обрести власть над ближним и прославиться любой ценой, и все ради куска пожирнее и места потеплее. В погоне за властью, деньгами и внешним успехом мы лишились самого главного – веры и искренности.

По ночам я лежу с открытыми глазами и прислушиваюсь к крикам и воплям, к тому, как звери рвут человеческую плоть на куски, к тому, как сильные пожирают слабых, к тому, как насилуют и занимаются мужеложством. Я с ужасом осознаю, что все больше привыкаю к мерзостям, творящимся вокруг, и теряю способность реагировать на страдания ближнего. В похоти даже ослица хороша. Истребляйте друг друга как крысы в банке. Плодитесь и размножайтесь, моральные уроды и тупые курицы. Рано или поздно вы все изжаритесь и попадете на стол к дьяволу.

Единственное, что мне остается – это бубнить себе под нос одно слово из глубокого детства. Слово, которое мне говорила мама, читая на ночь сказки. Слово, которое нельзя забыть, иначе тебе никогда вновь не стать человеком. А чтобы его не забыть, главное, не засмеяться над собой и миром. А иначе власть над всем навсегда захватит черный маг.

С другой стороны, «мутабор» – слово, произнеся которое мы уже никогда не будем прежними, мы повзрослеем, прозреем, разочаруемся, будем изгнаны из рая. Мутабор – это что-то невербальное, вдруг обретшее кровь и плоть, но это слово нельзя не произнести. Кто-то должен быть первым. И поскольку моя задача проговаривать – я проговариваю, объясняя, что «Мутабор» всего лишь игра человека в любопытство.