Книга Заговор, которого не было... - Георгий Миронов

Но на дорогу нужны были деньги. И тогда двое братьев, Александр и Вениамин, старший и младший, планируют и совершают еще одно преступление: грабеж и изнасило­вание.

...В один из дней начала июня 1990 г. на машине Алек­сандра они подъехали к дому № 24 по улице Ватовского, где в квартире 42 проживала семья Пожаровых.

...Вениамин, жестокий, злой, похожий на Романа и ста­рающийся в его отсутствие если не играть, то изображать роль «пахана», приказал Александру подвезти его к дому Пожаровых, чтобы забрать кольцо, которое якобы Роман подарил Насте Пожаровой незадолго до ареста (помните молодую женщину, с которой Роман ходил по барам в день ареста?), но потом, в письме из СИЗО, наказал забрать об­ратно.

Вениамин ворвался в квартиру, как с цепи сорванный, тут же набросился на Настю и ее мужа, Андрея.

— Где золотое кольцо, что дал Роман?

Те, испуганные и ошарашенные, молчали. Андрей — потому что вообще не знал об этом «подарке», Настя, пото­му что давно продала кольцо, а деньги были потрачены. Веня схватил на кухне нож и вилку, занес их над кроваткой проснувшегося и кричащего от страха ребенка Пожаровых.

— Ну, сучье вымя! В крошево изрежу, если не отдадите кольцо!

— Да нет кольца, Веня, нет давно, мы его продали еще два месяца назад.

Вениамин, должно быть, поверил. Слегка остыл.

— Ну, тогда деньги давайте, золотишко, серебро, или еще что есть.

Да небогато жили Пожаровы, ничего у них «такого» не нашлось.

Тогда Вениамин связал Пожарову руки за спиной, при­вязал к спинке стула, а стул к батарее парового отопления, чтоб наверняка. Поехали к некоей Лизе Черновой — «для проверки показаний на месте». Роль «пахана», который проводит «разборку», похоже, все более нравилась Вене. Лиза подтвердила слова Насти. Вернулись в квартиру По- жаровых, развязали хозяина.

— Слушай, козел, все теперь от тебя зависит. Настю мы сейчас увезем. Срок тебе до утра. Достанешь денег нам на дорожку — получишь обратно жену. Не достанешь — «за­мочим» всех троих! Понял?

Пожаров репутацию Ахтаевых знал и потому понял все и сразу.

Веня приказал Александру ехать на дачу в поселок Татищево, где у родственников был небольшой садовый домик, открыть который не составило бы труда. По дороге Вениа­мин, — это Александру было видно в зеркальце бокового обзора, — лапал Настю. Та испуганно молчала...

О бешенстве братьев Ахтаевых ей напомнили и садня­щая ранка от укола вилкой, которую нанес ей еще дома Веня, и тот ужас, который она испытала, когда он занес нож над маленькой дочерью. Раньше она боялась только Романа, теперь поняла, что бояться нужно всех братьев. Поэтому она от отвращения жмурилась, но кричать или сопротивляться страшилась. Приехали на дачу. Там, в ма­ленькой бытовке на усадебном участке, Веня, приставив нож к горлу Пожаровой, изнасиловал молодую женщину. После чего вышел к машине и предложил сделать то же брату. Но Александр (с его слов на допросе) и пробовать не стал. Вывел Настю с дачи, посадил в машину. Понимал, что Веня мог и убить Настюху, которую Александр жалел. Он сердобольно вынул из багажника бутылку водки и «об­менят» ее на плачущую женщину. Веня остался с бутылкой «Пшеничной» на даче отсыпаться, а Александр от греха подальше повез Настю домой, где передал требование Вени — не забыть к утру насобирать 1000 рублей в качестве компенсации за проданное кольцо.

Андрей сказал плачущей жене, что у них пропали куртка за 90 р., наручные часы за 70 р., паспорт Насти. На следую­щий же день супруги переехали на другую квартиру. В ми­лицию сообщать не стали, боясь мести Ахтаевых. После ареста последних, когда следственные действия полнос­тью изобличили двух братьев, Настя призналась, что ее тогда изнасиловал и Александр. Правда, в отличие от млад­шего брата, он ее при этом не мучил...

Михаил Коржев идет по следу Романа

...Итак, после получения письма Романа из СИЗО братья, совершившие и без него еще ряд уголовных пре­ступлений, из поля зрения милиции пропали. Догадыва­лись только, что «подельники» в Ульяновске. Но где — вот вопрос! У братьев давно уже не было постоянного места жительства. Следствие просило не рассказывать, как уда­лось выкурить из нор братьев, — у каждой профессии свои профессиональные тайны. Факт тот, что ульяновцы срабо­тали четко и через двое суток после ориентировки братья уже давали первые показания по делу «о банде Ахтаевых». Причем, как вспоминал позднее Коржев, Веня, привезен­ный на север, в Вятку, был так ошарашен, подавлен и фак­том ареста, и перелетом (когда вышли в аэропорту, увидел горящее неоном название города, только и крякнул «Ну дела...»), и тем, что молодой строгий следователь так много знает про него и его братьев, что этот жесткий, крутой па­рень, готовивший себя в «паханы» банды после «ходки в зону» Романа, быстро сдал, признал большинство инкри­минируемых ему преступлений, да еще и рассказал об убийстве, о котором следователю на тот момент не было известно. Коржев не перебивал, не давил на подследствен­ного, только сомневался — не фантазирует ли? Уж очень легко из него «шли» подробности, которые без него было бы не откопать, уж очень легко он выкладывал следовате­лю то, на расследование чего уходят нередко недели и ме­сяцы. Коржев заподозрил: уж не берет ли парень на себя чужое, не придумывает ли новые убийства? Но что при этом выигрывает? Какой у него расчет? Они ведь все азарт­ные игроки, «жулики», как, независимо от «специальнос­ти», зовет их Михаил Коржев.

А брал на себя и Романа младший Ахтаев убийство не простое, а с особой жестокостью совершенное, милицейс­кого работника.

Связались с Астраханью, запросили, не было ли такого убийства милиционера у них в области — ведь именно при­городы Астрахани указал Ахтаев как место совершения преступления. Запросили органы Министерства безопас­ности, — может, по их линии прошло? Нет, говорят, не от­мечено. Так что же, наговаривает на себя крутой Веня?

Посидели следователи с оперативниками вечерок, вы­курили пару пачек дефицитных в то время сигарет (прямой убыток семейному бюджету, не покрываемый невысокой зарплатой) и решили дать запросы пошире, в прилегающие к Астраханской области районы. И вскоре получили ответ из... Калмыкии. Да, сообщили, был у них точно такой слу­чай, только вот «убитый» милиционер, на счастье, остался жив. А картина преступления один к одному совпадала с той, что нарисовал Веня.

Дальнейшее было уже делом, как говорится, техники. Обычные следственные процедуры, разве что проде­ланные очень быстро и на очень высоком профессио­нальном уровне. Коржеву не по душе, когда основные ар­гументы обвинения — это признания обвиняемых. «По­следний штрих в работе следователя — чистосердечное признание, — часто повторяет он, — ну, а главное... глав­ное надо искать вещдоки, проводить экспертизы, след­ственные эксперименты, собирать показания свидетелей и потерпевших». Правило свое Михаил не нарушает и в тех случаях, когда расследование начинает «танцевать» от признания.

В конечном итоге в подготовленную им по делу папку легла вся «джентльменская обойма» аргументов. Убедить Романа Ахтаева признать свою вину тоже было делом тех­ники, но техники следственных аргументов, а не психоло­гического давления. Роман свою вину признал.