Книга Живые и мертвые - Владимир Пекальчук

– Людишки! Смотрите, вот что такое настоящий орк! – закричал изгой. – Вот что ждет вас в наших степях!! Смерть!!!

Он даже не заметил, что прокричал это на своем родном языке, для людей непонятном. В этот миг мертвец, некогда звавшийся Арситаром, был почти счастлив.

* * *

Отряд Кэнваэрромэйн стремительно отходил, чтобы отразить атаку с тыла, и стрелки Саннэвайра оказались лицом к лицу с наступающей пехотой противника. Вражеский командир здраво рассудил, что гнаться за отступающими быстроногими эльфами крайне глупо, если с фланга летит дождь стрел от других таких же эльфов, и развернул ряды своих солдат навстречу Саннэвайру. При шестикратном численном превосходстве он мог рассчитывать загнать эльфов обратно в лес и если не прогнать окончательно, то, по меньшей мере, защитить фланг своей армии.

Однако очень быстро наступающая пехота напоролась на Тальдиру, которая за каких-то полминуты выжгла в рядах противника брешь, убив более тридцати солдат. Внезапно постигшая товарищей страшная участь сильно деморализовала остальных, и строй начал прогибаться, отступая перед огненным адом, разбушевавшимся на поле боя. В то же время отряды слева и справа начали охватывать эльфов полукругом, и Зерван понял, что без отчаянного рукопашного боя не обойдется: при всей своей чудовищной мощи Тальдира не сможет держать круговую оборону. Что ж, чему быть, того не миновать. Все, что он может сделать в данный момент, – это стоять до последнего, не позволяя врагам наброситься на княжну со всех сторон.

И в тот же миг позади прозвучала команда иерарха Саннэвайра, его стрелки пошли во встречную атаку, стреляя на ходу из луков и стараясь попасть между щитами или под козырек шлема.

А Тальдира все пела и пела, обрушивая на головы врагов заклинания одно ужасней другого. Эльфийские маги редко используют словесную магическую составляющую, считая это дурным тоном, и при этом их силе завидуют все остальные чародеи. Но сейчас княжна, пренебрегая манерами, высвободила всю свою мощь, усилив свои заклинания голосом, и теперь, можно сказать, единолично наступала, вклиниваясь все глубже и глубже в порядки противника и оставляя после себя лишь догорающую траву и обугленные трупы.

Всего две минуты спустя Зерван оказался в сердце хаоса. Строй противника раскололся, многие солдаты спасались бегством, потеряв голову от ужаса. Слева и справа попытки окружить маленький отряд княжны напоролись на потоки стрел, выпущенных почти в упор и прошивающих кольчуги, словно тряпки.

Небольшой отряд вражеских солдат под предводительством сержанта появился за спиной у Тальдиры, воспользовавшись неразберихой, и атаковал быстро и слаженно. Наверняка отчаянные ребята, решившие разбогатеть или погибнуть в попытке: можно не сомневаться, что, принеси они герцогу Кромбару голову эльфийской чародейки, полученной награды им хватит на всю оставшуюся жизнь.

Зерван, с усилием переставляя отяжелевшие ноги, преградил путь сержанту, рядом с ним в один ряд встали другие солнечные эльфы. Один из них, Каар, выбросил навстречу врагу растопыренную ладонь, и двое солдат отлетели назад, отброшенные невидимой силой. Вампир ухмыльнулся и повторил это заклинание, выкрикнув его вслух, и опрокинул сразу четверых, включая сержанта. Эльфы сцепились с нападающими и после короткого обмена ударами отошли обратно, сгрудившись за спиной и по бокам от княжны. Однако сержанта потеря нескольких солдат не обескуражила.

– Вперед, убьем проклятую ведьму – станем богаче баронов! – закричал он, и из кутерьмы сражения появились новые воины, все еще способные выполнять приказы и гонимые в атаку жаждой денег.

Зерван встретил одного из них прямым ударом мандалы, рывком выдернул клинок из оседающего тела и с трудом парировал атаку второго врага. Оказаться под палящим солнцем посреди поля битвы, да в окружении – мало кто из вампиров мог бы похвастать такой передрягой. Но он знал, на что шел.

Звон клинков и сдавленные проклятия людей раздавались со всех сторон. Эльфы дрались отчаянно и молча, все время пятясь, чтобы не позволить никому вклиниться между ними и их госпожой, которая, не оборачиваясь, шла вперед, выжигая все на своем пути. Вампир отбил очередной выпад и контратаковал, полоснув противника по груди и раскроив кольчугу и ребра. В другой ситуации он разрубил бы его до хребта, но солнце неумолимо выдавливало из него силы.

Рядом один из телохранителей княжны, сражаясь сразу с двумя наседающими врагами, нанес удар одному, но и сам пропустил смертельный выпад другого. Из последних сил дотянувшись до противника левой рукой, притянул его к себе, проткнул горло кинжалом, появившимся в руке словно по волшебству, и вместе с ним рухнул на залитую кровью землю. Остальные эльфы теснее сгрудились, сомкнув строй, и вампир заметил, что многие из них уже ранены.

А Тальдира, забыв обо всем, продолжала продвигаться в глубь вражеского войска, в прямом смысле слова прожигая себе проход и не оглядываясь на выбивающихся из сил телохранителей.

В этот момент Зерван позавидовал ей: пусть не полностью, но ее мечта сбылась, в определенном смысле княжна исполнила свое предназначение, которое сама же себе и назначила. В их маленьком отряде Тальдира единственная, кого уже ничто не заботит. Она попала в свой личный маленький рай, где перед ней полчища грязных, омерзительных вьйирнэ, с воплями корчащихся под струями порождаемого ее магией пламени.

Вампир поклялся себе, что она будет в своем раю до тех пор, пока битва не закончится, и, пока он жив, никто не сможет ударить княжне в спину.

* * *

С лязгом, грохотом и воплями две стальные лавины сошлись друг с другом. Вражеские пикинеры, зажатые между дварфами и рыцарями с одной стороны и маленьким отрядом Келстагта, ударившим в тыл, – с другой, несмотря на гораздо большую численность, смешались и начали в панике отступать, и очень скоро это отступление переросло в бегство.

Тааркэйд наотмашь рубанул подвернувшегося под руку копьеносца, не попал и не особо расстроился. В этот момент короля больше волновало, как удержать выскальзывающее из пальцев оружие. Всего несколько минут драки – а кажется, он уже целый день сражается. Доспехи, и так легкие, больше турнирные, нежели боевые, превратились в каменные плиты, норовящие похоронить своего хозяина под собой, плечи невыносимо болели при каждом движении, видимо, металл вначале основательно, до кровавых волдырей натер королю кожу, а затем волдыри лопнули. Что-то теплое струится под броней, и нательная одежда давно мокрая, от пота ли, от крови ли – и разницы никакой.

В отчаянной атаке, потеряв больше тридцати бойцов, объединенное рыцарство Эренгарда и Витарна сумело вначале оттеснить противника от позиций дварфов, а затем и обратить вспять. И зычный голос Гаринакса, приказывающего своим парням взяться за катапульты и арбалеты, показался королю небесной музыкой.

Тааркэйд привстал в стременах, обозревая поле боя. Да Чантавар, несмотря на перевес, не особо преуспел: центр его фаланги прогибается под напором гвардии, возглавляемой генералом лично, правый фланг только что получил трепку от короля, левый напоролся на засаду стрелков и тоже отходит. Однако слева и справа от позиций гвардии войска Ремзина держатся из последних сил, зажатые с одной стороны да Чантаваром, с другой – подоспевшей вражеской армией.