Книга Наследники легенд - Ирина Шевченко

Но легче стало. И злость на девчонку прошла, и сомнения отпустили.

Как-то так повелось, что ему и поговорить было не с кем. То есть было, но не о таком, не о себе, не о своих сложностях. Проблемы друзей всегда казались серьезнее, и это ему выпадала роль внимательного слушателя, советчика и утешителя. А самому рассказать…

Да и не о чем было рассказывать, как оказалось. Сам себя послушал и удивился, какими нелепыми были его терзания. А фраза Вель о боге и человеке расставила все по местам. Сказано это было с издевкой, но он задумался. Даже шутку о раздевании не сразу понял. Пять красненьких! Вспомнил ее вышагивающей по речному бережку в мокрой рубахе и мысленно сбавил цену до двух. И то за старания.

За спиной послышалось невнятное мычание.

– Уже поешь?

Мычание превратилось в стон.

Сэл встревоженно обернулся – лишь на миг – и вздрогнул, увидев горящие ядовитой зеленью глаза, оскаленные клыки и лицо, обезображенное трансформацией и болью.

Несколько минут тишины. Звук, какой бывает, когда собака чешет лапой за ухом. А потом – недовольное рычание.

– Вель? – Буревестник взглянул через плечо.

В двух шагах от него каталась по земле волчица, смешно перебирая в воздухе задними лапами. А передние она пыталась вдеть в лямки сумки. Одну уже всунула, а теперь, перевернувшись на спину, пыталась второй подцепить кожаный ремешок, но тот то и дело срывался.

– Я возьму.

Зверь угрожающе клацнул зубами, когда он протянул руку. Пришлось подождать еще пару минут. Упрямая петля продолжала соскальзывать.

– Я понесу, – повторил Сэл свое предложение.

Волчица перевернулась, встала на лапы, взглянула исподлобья и снисходительно кивнула.

– Не террряйся, – прорычала она, когда он забросил ее и свою сумки на плечо и поднял с травы арбалет.

Возвращаться в пасмурный лес не хотелось, но другого пути не было. Первой пошла Вель, ступила в мрак теней, и Буревестнику показалось, что они отпрянули в стороны, когда она сердито рыкнула. А еще показалось, что серая шерсть отсвечивает в сумерках серебром. Он двинулся следом. Помня, насколько обманчива эта тропа, старался идти за проводницей след в след и держаться в ее темпе, сначала неспешном, а затем постепенно ускоряющемся. Последние минуты она почти бежала, будто спешила скорее вырваться на свет. Так, не сбавляя шага, и вылетела на широкую, согретую солнцем поляну. А он за ней. Прошел еще немного и почувствовал, как закружилась голова, а тело наполнилось тяжестью. Медленно опустился на колени, сбрасывая на землю поклажу. В паре гиаров от него упала, тяжело дыша, волчица.

Это было хуже, чем блокада. Полная опустошенность. Сэл думал, что долго еще не встанет, но хватило не более получаса, чтобы прийти в себя.

С Авелией было хуже. Она мелко дрожала, как от холода, по морде от закрытых глаз протянулись две влажные борозды, а когда он подошел и осторожно потрепал ее за ухо, у оборотня не было даже сил зарычать.

– Вель, ты как?

Волчица приоткрыла глаза, повела мордой в сторону.

– Отверррниссс… Надо. Назад.

Надо так надо.

Сквозь редкий подлесок он видел голое поле впереди и пытался определить, где сейчас его друзья. Думал, что встретит их сразу же, но на поляне не было даже следов их пребывания тут.

– Вель, а где все?

Чтобы услышать ответ, пришлось ждать, пока она перекинется.

– Мы вышли не там, – тихо сказала девушка. – Но они все равно уже ушли к ручью. Будем… скоро… Я только немножко отдохну…

Авелия легла на траву.

– Давай, ты потом отдохнешь, когда дойдем, а?

– Давай, – согласилась она, закрывая глаза.

– Вель!

Она махнула на него рукой, и Сэл увидел незаживший порез на ладони.

– Разве рана не должна была затянуться?

– Должна… Не получилось что-то.

Она опять дрожала, а голос был едва слышен.

– Тебе плохо? Я могу чем-то помочь?

– Поймай мне птичку. Или зайчика.

Сперва он принял эти слова за бред, но потом вспомнил, что читал об оборотнях. Для скорейшего восстановления им нужно было сырое мясо или кровь.

– Поймать? А подстрелить можно?

– Иа-м…

Вроде бы это означало «да».

Сэл зарядил арбалет. Потерял почти час, но не увидел в окружавшем их леске даже ворон. Интересно, она стала бы есть ворону?

Он отогнал глупую мысль и присел рядом с девушкой. Внешне за это время она не изменилась – была такой же бледной и так же вздрагивала. Отдых грозил затянуться до темноты, а там и на ночь. А Най с друзьями могут не выдержать и пойти искать их. Разминутся. Или того хуже – кто-то из ребят сунется в проход.

– Вель, – позвал он тихо. – Вель, скажи, куда идти, и я тебя понесу, а?

И сам понял, насколько это нереально. Ну пронесет он ее сто гиаров, ну двести. А потом будут валяться полуживыми уже оба. И где, демоны их дери, эти птички-зайчики?!

Правда, в книгах писали, что лучше всего подходит человеческая кровь… Но людей в округе тоже не было. Кроме него.

– Не дайте боги, эти книжки врут, и я начну обрастать шерстью…

Сэллер почесал порядком заросшую щеку и вытащил из-за голенища нож. Сделал небольшой надрез на запястье и поднес руку ко рту спящей. Кровь капнула на губы, и Вель непроизвольно облизнулась. Еще немного…

Вытянувшиеся клыки впились в запястье, боль пронзила руку до самого плеча, и Сэл почувствовал, как оборотень жадно сосет из него кровь. Сделалось жутко. Он попробовал вырваться, но она вцепилась в него еще и когтями.

– Вель!

Девушка будто очнулась, открыла глаза. Вскочила на четвереньки и начала медленно отползать назад, глядя на него с дикой злостью.

– Гад! – Она рукавом стерла кровь с губ. – Какой же ты… Думаешь, умный, да? Гордишься собой? Ненавижу!

– Вель…

– Ненавижу тебя!

В книжках писали еще кое-что, о чем сразу не вспомнилось. Якобы человек, напоивший изменяющегося своей кровью, становился для него неприкасаемым. Это было в разделе мифов, что-то вроде «Как приручить оборотня».

– Ненавижу, – всхлипнула обиженно Авелия. – Я же… я…

Она смотрела, как затягивается рана на ее ладони, а он зажимал порезанное и прокушенное запястье, думая, что она вряд ли поверит в то, что он не думал ни о каком приручении, а просто хотел помочь. Даже не пытался оправдаться. Молча взял у нее рукав от своей же рубашки, который Вель вынула из сумки и протянула ему, глядя куда-то в сторону, и обвязал им рану.

Пока шли (жертва не была напрасной – шагала Вель бодро), она заговорила с ним лишь раз, когда на дороге встретился большой камень с высеченными на нем рунами. Девушка провела пальцем по выемкам и улыбнулась.