Книга Немецкий дух в опасности - Эрнст Роберт Курциус

книги текст пятой главы все-таки выходил статьей в газете Berliner Tageblatt; Курциус, очевидно, считал эту свою работу исключительно важной и потому постарался донести ее до как можно более широкой аудитории. Ср. с этим интересные наблюдения А. Берчини над синтаксисом «Немецкого духа в опасности»: по мысли Берчини, Курциус намеренно избегает логико-лингвистической конкатенации, а вместо этого старается изолировать понятия и рассматривать их в последовательности, одно за другим; «…Курциус стремится донести свои идеи в абсолютно ясном и простом виде, старается исключить даже малейший риск путаницы и недопонимания… [Все главные понятия он] избавляет от всякой возможной двусмысленности» (Bercini A. Il discorso politico culturale del Deutscher Geist in Gefahr di Ernst Robert Curtius. P. 233). Т. С. Элиот в 1932 году также отмечал лапидарный стиль «Немецкого духа в опасности» и, в журнале Criterion, советовал эту книгу всем, кто владеет немецким языком хотя бы на базовом уровне (Eliot T. S. A Commentary. S. 74).

356

Колчигин Д. Фигура и действительность. Книга в поиске своего предмета.

357

В 1919 году она была переименована в Deutsche Allgemeine Zeitung, а 1945‑м – закрыта.

358

См.: Колчигин Д. Фигура и действительность. Книга в поиске своего предмета. С. 162, 163.

359

Заключительная строка из стихотворения Стефана Георге «Ich bin freund und führer dir und ferge…» 1899 года. Ср. с тем, как в «Немецком духе» весь поздненемецкий филэллинизм тоже связывается с именем этого поэта.

360

См.: Curtius E. R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. S. 274; Курциус Э. Р. Европейская литература и латинское Средневековье. Т. I. С. 399, 400.

361

Curtius E. R. Kritische Essays zur europäischen Literatur. S. 397–403; статья 1927 года.

362

Ср. этот фрагмент с замечаниями о гимназиях в «Европейской литературе»: Curtius E. R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. S. 14, 15; Курциус Э. Р. Европейская литература и латинское Средневековье. С. 81.

363

Curtius E. R. Büchertagebuch. S. 64–68. В «Книжном дневнике» Макс Рихнер снимает все газетные названия заметок; здесь мы такое название восстанавливаем из‑за крайней его примечательности.

364

Этот лютеровский гимн (Und wenn die Welt voll Teufel wär…) Курциус цитирует и в «Немецком духе». Там же он взывает к соратникам-гуманистам: «Разве можем мы отречься от рыцаря-гуманиста Ульриха фон Гуттена с его воинственным кличем „Я посмел!“» (Curtius E. R. Deutscher Geist in Gefahr. S. 129). В связи с этим можно указать на диковинные примеры культурной апроприации: если Курциус под «бесами» оба раза имеет в виду подступающих к власти нацистов, а слова фон Гуттена использует как призыв к борьбе и сопротивлению, то уже после «захвата власти» (как в немецкой историографии официально называется гитлеровский переворот) контексты немецкой истории начинают чудовищно перекашиваться – так, жена рейхсляйтера Мартина Бормана пишет ему 7 февраля 1945 года: «По радио передают гимн „Und wenn die Welt voll Teufel wär…“ Лютер, сам того не ведая, написал настоящую нацистскую песню!» (Fest J. C. Des Gesicht des Dritten Reiches: Profile einer totalitären Herrschaft. München: R. Piper, 1963. S. 366); а девиз фон Гуттена, – «Ich hab’s gewagt», – ныне начертан на могильном камне «заместителя фюрера» Рудольфа Гесса (ср. также с тем (см. ниже), как Ганс Науман использует те же слова Гёльдерлина, что и Курциус, но обращает их в противоположную сторону). В первом предисловии к «Европейской литературе» Курциус писал: «С 1933 по 1945 год немецкий дух жил в постоянной опасности, от года к году лишь возрастающей, и понес несказанные потери»; впрочем, само то, с какой скоростью священные образы из немецкой культуры – Лютер, Гёте, Гердер, Вагнер, даже сам «немецкий дух» – перетолковывались и вписывались на службу власти, оставило неизгладимый след на восприятии Курциуса даже после 1945 года и, пожалуй, в немалой степени объясняет его послевоенный скептицизм относительно будущего всей европейской культуры. Inhumanities – так Дэвид Деннис называет нацистскую гуманитарную мысль, стремившуюся полностью узурпировать немецкую культуру прошлого (Dennis D. B. Inhumanities: Nazi Interpretations of Western Culture. Cambridge: Cambridge University Press, 2012). Фридрих Зибург свою поздравительную статью 1956 года (она вышла в Die Zeit сразу перед днем рождения Курциуса и за неделю до его смерти) тоже завершает словами о том, что опасности, о которых Курциус писал в «Немецком духе», для новой Германии вовсе не исчезли окончательно (Sieburg F. Lorbeer fur E. R. Curtius // Die Zeit. 1956. 12. April. № 15).

365

Той же формулировкой Курциус пользуется в первом предисловии к «Европейской литературе» 1945 года: Curtius E. R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. S. 9; Курциус Э. Р. Европейская литература и латинское Средневековье. Т. I. С. 76.

366

См. об этом в статье Курциуса 1949 года: Curtius E. R. Kritische Essays zur europäischen Literatur. S. 278.

367

Форма «антизападной» демократии, задуманная как промежуточная стадия для перехода к социализму и внедренная на тот момент в ГДР.

368

См. еще: Festl M. G. Scheitern an Kontingenz: Politisches Denken in der Weimarer Republik. Frankfurt am Main: Campus Verlag, 2019. S. 253–279.

369

Чаще – вскользь; из серьезных работ XXI века на эту тему можно особо отметить диссертацию Аннамарии Берчини (2015) (Bercini A. Il discorso politico culturale del Deutscher Geist in Gefahr di Ernst Robert Curtius) и главу «Deutscher Geist in Gefahr» из фундаментального послесловия Эрнста-Петера Виккенберга к Elemente der Bildung (2017) (Wieckenberg E.‑P. Nachwort. S. 295–347).

370

См., например: Bologna C. E. R. Curtius: la crisi, le rovine e l’Europa // Doppiozero. 2022. 19 nov.; Guerra G. Per un asse spirituale franco-tedesco: Deutscher Geist in Gefahr di Ernst Robert Curtius (1932) // L’altro d’Oltrereno. Percorsi, incontri, conflitti e riconciliazioni in Europa (1870–1945), tra ideologia e letteratura. Roma: Castelvecchi, 2024. P. 132–146.

371

Между 1934 и 1945 годами – вообще ни единого упоминания в Германии; после этого в основном списочные; в 1970‑х годах – коммунистическая критика.