Книга Тайны мозга. Почему мы во все верим - Майкл Шермер

Из результатов этого и подобных исследований Хайдт делает вывод, что мы обладаем нравственными чувствами, которые эволюционировали, чтобы помогать нам выживать и размножаться. В палеолитическом окружении наших предков инцест создавал нешуточные проблемы, связанные с генетическими мутациями в результате близкородственного инбридинга. Разумеется, только нашему поколению наконец стали известны основополагающие генетические причины табу на инцест, однако эволюция наделила нас нравственными чувствами, побуждающими избегать близких сексуальных отношений с нашими родственниками, и сделала это путем естественного отбора, направленного против тех, кто активно практиковал подобные отношения. Хайдт полагает, что фундамент нашего чувства правильного и неправильного опирается на пять внутреннее присущих нам и всеобщих психологических систем.[280]

1. «Вред/забота», связанные с длительной эволюцией нас как млекопитающих, наделенных системами привязанности и способностью ощущать чужую боль (и испытывать неприязнь к ней). У нас развились глубокие чувства эмпатии и сочувствия к окружающим, поскольку мы представляем себя на их месте, понимаем, как мы ощущали бы себя в такой ситуации, если бы она произошла с нами. На этот фундамент опираются такие нравственные добродетели, как доброта, мягкость и опека.

2. «Справедливость/взаимность», связанные с эволюционным процессом реципрокного альтруизма – «ты – мне, я – тебе». В итоге так развились подлинные чувства верного и неверного по отношению к справедливому и несправедливому обмену. На этом основании покоятся политические идеалы правосудия, прав, независимости личности.

3. «Принятие в группу/преданность», связанные с долгой историей нас как вида, образующего племена, способные создавать меняющиеся союзы. У нас развилось такое свойство, как способность проявлять внутригрупповые дружеские отношения к нашим сородичам и межгрупповую вражду ко всем, кто принадлежит к другим группам. Этот фундамент создает в племени эффект «братских уз», лежит в основе таких положительных черт, как патриотизм и самопожертвование ради группы.

4. «Авторитет/уважение», сформированные давней историей иерархических социальных взаимоотношений у нас как у приматов. У нас развилась естественная склонность считаться с авторитетами, проявлять почтение к лидерам и специалистам, следовать правилам и диктату тех, кто выше нас по положению в обществе. На это основание опираются такие свойства, как лидерство и готовность подчиняться, в том числе почитание законной власти и уважение к традициям.

5. «Чистота/святость», сформированные психологией отвращения и загрязнения. У нас развились эмоции, которые направляют нас к чистому и уводят от грязного. На это основание опираются такие религиозные представления, как стремление вести менее плотскую и более возвышенную и благородную жизнь, акцент делается на убежденности в том, что тело – храм, который можно осквернить безнравственными поступками и загрязненностью.

За много лет Хайдт и его коллега по Виргинскому университету Джесси Грэм изучили нравственные взгляды более чем 118 тысяч человек из десятка различных стран и регионов мира и обнаружили устойчивое различие между либералами и консерваторами. Либералы набирают больше баллов по 1 и 2 пунктам («вред/ забота» и «справедливость/взаимность»), чем консерваторы, но меньше по 3, 4 и 5 пунктам («принятие в группу/преданность», «авторитет/уважение» и «чистота/святость»). Для консерваторов ситуация примерно одинакова по всем пяти пунктам: у них меньше, чем у либералов, баллов по 1 и 2 пунктам, но больше по 3, 4 и 5. (Убедитесь сами: http://www.yourmorals.org.) Расклад по отдельным компонентам можно увидеть на рис. 11.

Другими словами, либералы сомневаются в авторитетах, радуются многообразию и зачастую бравируют пренебрежением к вере и традициям, чтобы заботиться о слабых и угнетенных. Они жаждут перемен и справедливости даже ценой политического и экономического хаоса. В отличие от них консерваторы делают акцент на институтах и традициях, вере и семье, народе и принципах. Они жаждут порядка даже ценой жизни тех, кто очутился на самом дне и провалился в трещины. Разумеется, все это обобщения, для которых есть исключения, но суть в следующем: вместо того, чтобы рассматривать левых и правых как либо действующих правильно, либо заблуждающихся (в зависимости от ваших собственных взглядов), разумнее было бы признать, что либералы и консерваторы делают упор на разные нравственные ценности, в итоге сами собой делятся на эти две группы.

Рис. 11. Пять нравственных оснований

В ходе проведенных Джонатаном Хайдтом и Джесси Грэмом из Виргинского университета опросов по нравственным взглядам более 118240 человек из более чем двенадцати стран выяснилось, что существует устойчивое различие между либералами и консерваторами: либералы набирают больше, чем консерваторы, баллов по нравственным основаниям под номерами 1 и 2 («вред/ забота» и «справедливость/взаимность»), но меньше по основаниям под номерами 3, 4 и 5 («принятие в группу/преданность», «авторитет/уважение» и «чистота/святость»). Результаты консерваторов примерно одинаковы по всем пяти пунктам: они ниже, чем результаты либералов, по пунктам 1 и 2, но выше по пунктам 3, 4 и 5. График построен в соответствии с ответами по пяти подшкалам на вопросы анкеты «Нравственные основания». График любезно предоставлен Джонатаном Хайдтом, данные об опросе доступны на сайте www.yourmorals.org.

Рассмотрим всего одно из множества исследований взаимосвязи между великодушием и законностью. В эксперименте 2002 года по «моралистическому наказанию», проведенном экономистами Эрнстом Феером и Симоном Гахтером, участникам предоставляли возможность наказывать тех, кто отказывался участвовать в деятельности группы, призывающей к альтруистическим пожертвованиям. В рамках исследования проводилась общая игра, в ходе которой участники могли отдавать деньги на общие нужды. В условиях эксперимента, не предусматривающих никаких наказаний за «бесплатное участие» (то есть люди получали некие выгоды от вхождения в состав группы, но ничего не давали на общие нужды), экспериментаторы обнаруживали, что сотрудничество участников быстро сходило на нет в первые же шесть туров игры. На седьмом туре Феер и Гахтер вводили новое условие, согласно которому участникам позволялось наказывать «бесплатных участников», отбирая у них деньги. Они проделывали это безнаказанно, что сразу же вызвало повышение уровня сотрудничества и щедрости бывших «бесплатников».[281] Вывод: для гармонии в обществе необходима система, поощряющая щедрость и в то же время карающая стремление к дармовщине.