Книга Королевский путь - Виктория Холт

«Что же мне делать? — спросила она себя. — Что я вообще могу теперь сделать?»

В комнату вошла леди Ререс. Мария могла бы отчитать ее за то, что недоглядела. Она и Бастиан должны держать двери запертыми на щеколду… Господи, ну как же сказать леди Ререс о том, что произошло?

— Вы расстроены, Мадам? — спросила леди Ререс.

— Расстроена?! — вскричала королева. — Нет… нет… что вы… я устала сегодня… Да и нездоровится мне… Похоже, я вновь заболеваю, как тогда во Франции…

— Может, отправить за врачом, Ваше Величество?

— Нет… нет… Надо просто отдохнуть. Оставьте меня. Я лягу спать. Мне нужен только отдых. Нет никакого повода для беспокойства. Но… спите сегодня ночью у меня. Я… что-то мне не хочется спать сегодня одной…

Леди Ререс задернула шторы, и комната погрузилась во мрак.

Мария не спала всю ночь, Казалось, она заново переживала произошедшее…

* * *

На следующий день она возвратилась в Холирудский дворец.

У Босуэла хватило наглости дожидаться ее, стоя в толпе придворной знати.

Он преклонил перед нею колени, и она почувствовала, как жутко заколотилось сердце. Он поднял на нее нахальные глаза, и на лице возникла заговорщицкая улыбка.

У нее чуть было не сорвалось с языка:

— Арестуйте этого человека!

Она почти была готова сказать это, но в ту же секунду представила следующую сцену: граф Меррейский спросил бы:

«За что, Мадам?»

«За изнасилование».

«Кого, Мадам?»

«Королевы…»

Она ничего не могла поделать. Скажи она то, что хотела, и она опозорит себя. А этот плут, разрушитель ее невинности, все прекрасно понимал. Испугавшись, она не решилась ничего сказать. Она не могла выставить на всеобщее обозрение свой стыд. Она боялась опозориться перед Ноксом. Похоже, что великий грешник уйдет безнаказанным…

Но она должна найти способ расквитаться с ним. Нужно найти повод выставить его со Двора, потому что своим присутствием он будет постоянно напоминать ей о произошедшем.

Он нашел-таки возможность перемолвиться с нею. Она почти кожей ощутила его, когда он оказался рядом, и, казалось, она снова почувствовала его руки, разрывающие ей платье… его руки, укладывающие ее в постель…

Он сказал:

— Ну что же, теперь мы такие друзья, Мадам, что я могу просить вашей милости. Не позволяйте Мэйтленду вернуться ко Двору.

Воспоминания вновь нахлынули на нее. Но здесь, в присутствии других, она не могла обойтись с ним резко. Ведь еще днем раньше он был таким любимцем. Люди сразу заинтересуются, в чем причина перемены ее настроения. Они даже попытаются что-нибудь предположить. Все нужно держать в секрете.

Она произнесла низким напряженным голосом:

— Вы никогда не были и не будете мне другом. Никогда больше не просите ничего у меня, потому что ничего не получите. Вы поплатитесь головой за то, что сделали. Не думайте, что если она еще на плечах, то она там и останется.

— Жаль, — сказал он. — А мне показалось при последней встрече, что я вам приятен.

— И напрасно, — ответила она, заставив себя улыбнуться. — Вы думали, что вели себя правильно. Вам известно, что я не могу сообщить о вашем поведении, потому что мне стыдно. Но не думайте, что мой стыд спасет вас.

— Мадам, не надо делать вид, что вам прошлой ночью было менее приятно, чем мне. Это произошло… неожиданно. Я ничего не рассчитывал, но как я рад тому, что случилось! Ту радость, что мы приносим друг другу, сдержать просто невозможно!

— Мне никогда не доводилось слышать подобного хамства.

— У вас никогда не было достойного вас любовника, Мадам. Поразительно, не правда ли? Будь мы одни, мне было бы проще вам объяснить…

— Надеюсь, мне никогда не доведется оказаться с вами наедине еще раз. Более того, я хочу, чтобы вы поклялись в дружбе графу Мэйтленду, когда он вернется, а вернется он совсем скоро.

Он с поклоном ответил:

— Мадам, Ваше желание для меня закон.

* * *

Несколькими днями позже она возвратилась в мастерскую.

Надо было так много всего приготовить для крещения сына, и, коль уж она сказала себе, что надо сделать, то надо сделать. После той незабываемой ночи ей казалось, что она никогда больше не ляжет в эту постель. Однако было странно: она хотела лечь в нее…

Она не могла сосредоточиться. Она не могла решить, во что должны одеться слуги… Она не могла решить, что надеть самой… Она могла лишь думать о Босуэле.

Я делаю то, что могу, — утешала она себя. — Больше я ничего не могу поделать. Неужели я могла кому-нибудь рассказать о том, что случилось?

В первый же вечер ее пребывания в этом доме пришедшая к ней леди Ререс сообщила, что внизу ее дожидается граф Босуэл.

Она быстро отвернулась, и леди Ререс не заметила выражения ее лица.

— Нет, — кратко сказала Мария. — Я занята.

— Он говорит, что это дело государственной важности, Мадам. Он умоляет вас о встрече.

Она ничего не ответила, но задумалась: «Надо показать ему, что я его не боюсь. Но в этот раз нельзя закрывать дверь».

Она попросила леди Ререс передать ему, что он может прийти и изложить дело, но только если будет краток.

…Он стоял, возвышаясь над нею, как бы напоминая о своей силе.

— Для меня удивительно, — сказала она, — что вы осмелились прийти в эту комнату во второй раз.

— Мадам, я обожаю эту комнату. Я всегда буду помнить, что в этих стенах я сделал величайшее открытие в вас.

— Ваша дерзость несносна!

— Я просто стараюсь говорить правду, Мадам.

— Граф Босуэл, я не потерплю вашу дерзость. Вы не избежите наказания за то, что сделали. Я не могу сообщить о ваших последних выходках только потому, что приняла в них такое неудачное участие.

— Неудачное?! Да вы не знаете сами себя! У вас величайшая способность к любви, Мадам. Вы даже не понимаете, сколь она велика! А я понимаю. Ваше Величество, обратите ваши мысли к той ночи и сами с собой будьте откровенны. Спросите себя, что, когда вы сопротивлялись, а потом сдались, не нашли ли вы, что мое желание было вашим собственным?

Пораженная, она посмотрела на него. Она протянула руки, как бы защищаясь от него. Босуэл приблизился к ней, не обращая внимания на жест, привлек к себе и рассмеялся. Затем он запрокинул ей голову… поцеловал… и она осознала правду его слов.

Было что-то варварское и первобытное в Босуэле, что влекло ее.

— Почему вы вернулись? — прошептал он. — Скажите мне! Почему… почему?!

Она промолчала. У нее перехватило дыхание, потому что ей вдруг стало ясно, почему она пришла в этот дом снова. Она бросала ему вызов. Она звала его вернуться.