Книга Дежавю - Татьяна Шмидко

* * *

– Адель, могу сказать, что поражен тем прогрессом, который вижу. Вы не только похорошели, стали регулярно спать и есть, но и зрение у вас практически пришло в норму. Скажите, что же так помогло вам, как вы думаете? – спросил Кристофер, подперев голову рукой.

Он сидел за своим столом, развалившись в кресле, и его насмешливые глаза изучали меня. Сейчас, по прошествии двух недель, я могла рассмотреть его лучше, недоумевая, почему он показался мне таким старым? Ему не было тридцати, но выглядел он очень хорошо – ни морщин, ни тучности, все зубы на месте. Его пристальный взгляд заставил меня нервничать. Ну, не картина же я, чтобы меня так рассматривать! Я заерзала на стуле и, чтобы прервать затянувшееся молчание, сказала:

– Доктор Бакли…

– Кристофер, – поправил меня он.

– Хорошо, Кристофер. Я думаю, что мне помогли ваши рекомендации – режим дня, питание легкой пищей, уместная физическая нагрузка и ваше дружеское отношение. Но всему хорошему когда-то приходит конец, и сегодня вечером я должна быть на корабле, уплывающем в Антверпен. Мой дядя прислал ответ и дал денег на дорогу.

Кристофер задумчиво кивнул головой. И все. Неужели он больше ничего не скажет? Мне хотелось как-то отблагодарить его за ту доброту и внимание, которым он меня окружил! Что бы я делала без его книг и доброго отношения? Я просто оттаяла около него, и это меня немного беспокоило. Я разгладила складки нового платья. Его сшила мне портниха буквально за пару дней, но оно было просто великолепно – черное, приталенное, с широкими манжетами на плотно сидящих рукавах. Длинная юбка струилась при ходьбе, а теплый плащ из грубой шерсти не давал мне промокнуть под дождем или простыть на холодном ветру. Лучший наряд для путешествия по морю, которое обещало быть долгим, и, надеюсь, интересным.

Корабль, который увезет меня к новой жизни, по дороге зайдет в пару крупных портов, причем погода будет становиться все суровей по мере нашего продвижения на север Европы, заставляя пройти испытание ветрами и непогодой, так что я постаралась к этому подготовиться.

Кристофер тихо спросил:

– Как ваши глаза?

Я поморгала для верности и присмотрелась к башенке на соседнем доме, который был виден в окне.

– Башня не танцует, не раздваивается, не пытается раствориться в тумане… – прокомментировала я свои наблюдения и взглянула на Кристофера. – То есть, я в полном порядке, – попыталась бодро отрапортовать я.

– Как сон, наладился? Кошмары прекратились? – спросил он снова.

Я задумалась. Можно ли назвать кошмаром сон, в котором Прайм нападает на Кристофера и разрывает его на куски? Я не была уверена, потому что сон вызывал у меня двойственные чувства: я была рада снова увидеть Прайма, и ужасалась каждый раз его звериной жестокости. Но потом он поворачивался ко мне лицом, и я тонула в его глазах, полных нежного гнева. Затем я непременно оказывалась в его объятьях, и я прижималась щекой к его камзолу, испачканному кровью растерзанного Кристофера. Так что точно ответить на его вопрос не могла.

– Сплю я намного лучше, – сказала я уклончиво, размышляя, каков же будет следующий вопрос. – Да, я хочу вернуть вам книгу перед отъездом.

Я достала из сумы томик Диоксиана и не без сожаления положила на стол. Было жаль расставаться с таким автором – он четко и с легким юмором описывал свои наблюдения за человеческим организмом. Мне понравилось его читать, но меня интересовали еще и другие авторы. Видимо, воспитание отца не прошло даром, и любовь к естественным наукам передалась мне. Но больше всего мне было жаль расставаться с Кристофером. Около него моя боль притуплялась, и казалось, что появляется второе дыхание. Наверное, мне было очень легко с ним общаться из-за общих интересов.

Кристофер взял томик и спросил:

– Могу ли я писать вам?

Я открыла рот и захлопала ресницами. Это было верхом неприличия. Мы не были обручены и не состояли в родстве, так что переписка могла меня здорово скомпрометировать.

– Идея не из лучших, если честно! – сказала я, виновато улыбнувшись.

– Это вы только что вспомнили о приличиях? – сказал он и морщинки-лучики появились вокруг его серых глаз, в которых я разглядела легкую грусть.

– Да, о них самых, доктор.

– Очень не вовремя, если честно! Вы уезжаете в незнакомую страну, одна, без сопровождения дуэньи. Что говорят приличия по этому поводу?

– Здравый смысл подсказывает прекратить эту пустую дискуссию, но признаюсь, что мне очень интересно ее продолжать, – сказала я, не желая отвечать на его резонный вопрос.

– Значит, не хотите больше общаться со мной? – спросил он таким тоном, что что-то во мне дрогнуло, и я решилась.

– Ну почему же? – спросила я примирительно. – Общение с вами неизменно радует меня и служит невероятной поддержкой, если честно. Я оставлю адрес дяди и надеюсь, что вы будете писать мне регулярно, если вы не против, конечно! Назовитесь двоюродным братом и пишите. Мне очень хочется продолжать наши беседы о медицине. Эта тема невероятно заинтересовала меня.

Кристофер согласно кивнул мне головой и поднялся. Я еще раз удивилась, как же я не замечала его привлекательности? Он был статным и не таким уж субтильным, как мне показалось в день нашего знакомства. Я списывала это на плохое зрение и неопытность. Он подошел ко мне и вручил листок бумаги.

– Это мои адреса. Если не возражаете, то напишите мне летом по Лондонскому адресу. Я думаю вернуться туда и продолжить свою практику. Так что не забудьте, пожалуйста, об этом.

– Не волнуйтесь, не забуду! – сказала я со смехом.

Он стоял около меня и улыбался, а я только и могла думать о Прайме. Все что угодно бы отдала за то, чтобы на месте доктора стоял мой любимый. Я вздохнула и подняла глаза на Кристофера. Он заволновался, и я почувствовала себя очень неуютно: вдруг поняла, что мы одни в этой комнате. Я резко вскочила и сказала скороговоркой:

– Кристофер, я, пожалуй, пойду. У меня много дел перед отъездом в Антверпен.

Он вздохнул и отошел к окну.

– Я обещаю написать вам как только приеду! А вы напишите мне о своих исследованиях, хорошо?

Не знаю почему, но я чувствовала себя невероятно глупо. Кристофер и я понимали, что происходит, но я как последняя трусиха боялась продолжать разговор.

– Я желаю вам оставаться в живых и однажды вернуться ко мне, – сказал Кристофер и я увидела в его глазах столько любви, что слегка растерялась.

Это было так неожиданно, что я ничего более умного не придумала, как кивнуть головой и просто сбежать. Я вылетела из его дома и побежала по улице, в неизвестность, туда, где меня ждал Прайм.

* * *

Мари и Санчес махали мне с пристани руками, а я едва сдерживала слезы, глядя на их родные лица. Они заменили мне семью и были очень добры ко мне. Их ведь ничего не заставляло заботиться обо мне – ни состояния, ни связей у меня не было. Поэтому я была так благодарна им обоим и очень жалела, что не могу вознаградить их хоть как-то за их заботу.