Книга Глубокая зона - Джеймс Д. Тейбор

– Нет. Он бы никогда не перепутал шланги.

– Мне очень жаль, Дон. Знаю, они оба были тебе близки.

Барнард глубоко вздохнул. Полез за трубкой, но на полпути к карману жилета опустил руку.

– Да, оба. Я уже почти забыл, как тяжело терять таких людей. – Его глаза помутнели, он потер грудь ладонью. – Хороших людей… – Он поморгал. – Это были самые плохие новости. У меня есть и хорошие.

– Рада слышать. Не поделишься прямо сейчас?

Дверь неожиданно открылась, и в палату вошел Уил Боуман, в джинсах, коричневой рубашке навыпуск и кроссовках. Справа на груди проглядывала выпуклость – перевязанная рана. Правая рука висела на повязке. Под незаправленной рубашкой перебинтованную рану на левом боку было совсем не видно. Если не считать потери нескольких фунтов весу, выглядел он, по мнению Халли, совсем неплохо. Лучше, чем просто хорошо.

– Привет, – с улыбкой сказал Боуман.

Впервые она видела его таким счастливым.

– Привет и тебе. Выглядишь неплохо для человека с двумя огнестрельными ранениями.

– Нас, ребят из Колорадо, так просто не согнуть – крепкие, что гвозди. – Он подошел к кровати, накрыл ее неперевязанную руку своей ладонью. – Ты тоже выглядишь довольно сносно.

Барнард откашлялся.

– Я как раз рассказывал Халли о Лу и Лэйте.

Боуман кивнул, на секунду его лицо ожесточилось.

– Есть подвижки в расследовании?

– В случае с Лэйтом – нет. А вот с Лу – возможно. Когда такое происходит, во внимание принимаются любые отклонения, даже самые малейшие.

– Точно.

– В общем, кое-кто из сотрудников по неизвестной причине не выходит на работу.

– Кто? – одновременно спросили Халли и Боуман.

– Эвелин Флеммер.

Для Боумана это имя ничего не значило, а Халли вытаращила глаза.

– Эвви Флеммер? Неужели…

– Разумеется, пока мы ни в чем не уверены. Однако с тех пор как погиб Лу, на работе она не появляется. Вчера агенты ходили к ней на квартиру, ее там нет.

– Можно проверить списки пассажиров, – заметил Боуман.

– Уже сделано. Она не уезжала ни самолетом, ни поездом, ни автобусом. Машину в аренду не брала. Ее собственный автомобиль стоит на площадке возле дома.

– Боже мой, Дон, – ужаснулась Халли. – Если бы меня попросили указать человека в УПРБ, которого я последним заподозрила бы в чем-то подобном, я бы назвала Эвви Флеммер.

– Знаешь, я тоже, – откликнулся Барнард. – На самом деле, мы еще не знаем, замешана ли она. Но это единственный сигнал, полученный в ходе оперативных мероприятий.

Халли вспомнила о солдатах, об их семьях.

– Как продвигаются дела с локализацией инфекции?

– Запасы колистина вот-вот закончатся. Чем больше больных, тем быстрее расходуется лекарство.

– Сколько зарегистрировано случаев?

– Почти семьсот.

– Процент смертности?

– Подходит к девяноста. Выживают немногие. Обезображенные… – Он покачал головой.

– Какие еще новости?

– Историю пронюхали в «Фокс ньюс». Согласились молчать до завтрашнего полудня. Как только станет известно… – Он передернул плечами. – Ужас.

– Если мы скажем, что новое лекарство работает, это предотвратит панику.

– Возможно, – кивнул Барнард. – Вот бы еще у нас было такое лекарство.

На стене висели часы, однако он достал свои, карманные.

– Мне пора возвращаться в УПРБ, а тебе – отдыхать.

– Дон, прежде чем ты уйдешь…

– Да?

– Что с теми людьми на посту боевого охранения?

– На данный момент погибли четырнадцать солдат. И три медсестры.

– А та врач?

– Тоже подхватила АКБ. Немудрено без защитного костюма. Она отказывалась его носить, говорила, что не может в нем лечить солдат. Пять дней она оставалась единственным врачом в том госпитале. Все остальные занимались ранеными. Отважная женщина.

– Как ее зовут?

– Ленора Стилвелл.

– Как?!

– Ленора Стилвелл. Майор из Флориды…

– Я ее знаю, Дон. Это старшая сестра Мэри.

– Мэри, хозяйки магазина подводного снаряжения? Твоей подруги?

– Моей лучшей подруги. Боже, Дон, Ленора умерла?

– Пока нет. Ее состояние настолько ухудшилось, что решили перевезти ее в Штаты. Кстати, она тоже лежит в этом центре.

– Зачем ее потащили так далеко?

– В основном потому, что симптоматическая терапия здесь лучше. А при вспышке эпидемии есть два варианта. Локализовать каждую группу отдельно, то есть гасить маленькие очаги. Или собрать всех больных вместе. Наступает определенный переломный момент, после которого объединение становится безопаснее.

– Здесь есть еще такие больные?

– Около пятидесяти человек. Самые тяжелые случаи. Все лежат в одном большом изоляторе внизу.

Халли невольно зевнула, и Барнард направился к выходу.

– Загляну завтра. В шкафу я повесил для тебя чистую одежду.

Барнард ушел, закрыв за собой дверь. От лекарств тянуло в сон, но Халли больше не собиралась покидать Боумана.

– Как твоя рука? И бок?

Уил отступил на шаг назад, вынул правую руку из подвески, сделал ею три коротких прямых выпада. Затем достал из кармана монету, подкинул и поймал.

Халли в изумлении разинула рот.

– Как такое возможно? Я же видела твои раны.

Он ухмыльнулся.

– Помнишь, я говорил о технологии, ускоряющей процесс заживления, над которой работает ДАРПА? Называется «Суперцелитель».

– Да. Ясно… Зачем тогда подвеска?

– Для отвода глаз. В ДАРПА пока не готовы сделать это достоянием общественности. – Его глаза сияли. Осторожно, кончиками пальцев он прикоснулся к ее лицу. – Ну и вид у вас, доктор.

– Мы едва не погибли.

– Так близко от смерти я еще не был.

– С учетом твоей работы, полагаю, это о чем-нибудь да говорит.

– Да, мэм, вы правы. Знаете, если бы не ваши синяки, я бы уже вас поцеловал. Любовь, конечно, приносит боль, но поцелуи не должны.

Любовь? В груди поднялась горячая волна.

– Достань мне это исцеляющее средство. Тогда…

– Достал бы, если б мог. Мне его дали только потому… – Он умолк.

– Почему?

– Потому что им нужно, чтобы я был в форме.

– Уил, у меня накопилось столько вопросов…