Книга По следу саламандры - Александр Бирюков

У него было достаточно времени для того, чтобы выполнить все намеченные дела, и еще оставалось немного на непредвиденные события. Готовность к непредвиденным событиям и запас времени, чтобы ими заняться, — не это ли залог того, что называется «быть хозяином своей судьбы»?

Дверь в апартаменты сочинителя была закрыта неплотно. Значит, кто–то недавно вошел к Лендеру…

Совсем недавно, и не притворил за собою дверь, а хозяин жилища не озаботился этим обстоятельством, или был занят чем–то, не позволившим ему выполнить простое и естественное действие.

Прислушавшись, антаер ничего не услышал. Это подтвердило его опасения. Званых гостей не встречают суровым молчанием.

— Достойные господа, — послышался голос сочинителя, — чем я могу?..

И фраза оборвалась, будто Лендеру заткнули рот или, что вернее, властным жестом приказали помалкивать.

Кантор расстегнул верхнюю пуговицу, дабы ловчее добраться до оружия, если случится такая необходимость.

Он выждал всего несколько мгновений. Тишина ничего не прояснила. Ему почудилось легкое шарканье двух (и не более двух) людей, умеющих перемещаться тихо.

Кантор, не считая возможным более медлить, отодвинул дверь и вошел в комнату, мимолетно пожалев об оставленном в паромоторе зонте, но зато сразу же демонстрируя свободную левую руку в несколько фривольном, каком–то даже фамильярном приветствии.

В действительности это жест имел для антаера совсем иное значение. Он должен был показать присутствующим, что Кантор не вооружен, и отвлечь внимание от того, что он делает второй рукой.

Дело в том, что антаер принадлежал к тем немногим обитателям Мира, кто преимущественно пользуется правой рукой. Это часто сбивало с толку его противников. Впрочем, левой он действовал не намного хуже.

Бедняге Лендеру, совершенно опешившему и растерянному, появление антаера показалось вспышкой яркого света, озаряющего будущее в самом благоприятном тоне.

А сам Кантор моментально оценил обстановку.

Агент, спецагент и суперагент стояли перед ним в своих серых долгополых сюртуках, широкополых шляпах–колпаках, высоких сапогах с пряжками…

Их знаками различия были незаметные шевроны на белых перчатках тонкой кожи: агент — одна полоска, специальный агент — две, суперагент — три.

Одинаковые короткоствольные драммеры смотрели на антаера черными зрачками кургузых стволов. Пятизарядные «Лафред Стокеры» специального выпуска. Кантор поморщился. Оружие для устрашения несопротивляющихся, пригодное исключительно для стрельбы в упор. И, как злая насмешка над арестуемым, особое гнездо над стволом для патрончика с ослепляющим зарядом.

Агенты — представители службы безопасности синдикатов — выглядели почти одинаковыми, как и их оружие. Один быстро сделал шаг назад, другой полшага в сторону, а третий, единственный, у кого гнездо под ослепитель в драммере не пустовало, двинулся вперед к антаеру, опуская свое оружие на уровень пояса. Иными словами, они заняли по отношению к новоприбывшему позицию, которая предусматривалась для такого случая многочисленными многостраничными инструкциями. Лендер не выпал из сферы их внимания, просто с ним, по мнению агентов, было уже все ясно.

Кантор недолюбливал службу безопасности Совета синдикатов, пожалуй, еще больше, чем высоких чинов полиции лендлордов. Он не любил, когда на него наставляют оружие. Более этого он не любил, только когда на него наставляют много оружия. Но более всего антаер не любил людей бесцеремонных, мнящих, будто им позволено больше, чем иным, и особенно тех, кто слепо следует инструкциям и на этом пути ощущает себя всемогущим, словно закутанным в Плащ Власти из сказки. И упивается этим.

Таким образом, достойный Кантор столкнулся с явлением соединявшим воедино практически весь недлинный список того, что ему не нравилось.

Агенты все сделали грамотно, антаер оценил это. Грамотно расположились, грамотно держали свое оружие. Вот только привычки стрелять и получать выстрелы в ответ у них не было. Им всегда было достаточно простой демонстрации своей силы и власти. Поэтому в следующий миг случилось то, чего ни одна из старательно заученных агентами инструкций не предусматривала.

Незаметным молниеносным движением антаер выхватил свой безотказный длинноствольный драммер и упер жерло восьминидлового ствола прямо в нос суперагента. Ничего подобного с агентом до сей поры не случалось. Взгляд на кончик своего носа ничуть не придал ему ни значительности, ни величия.

Лендер издал какой–то высокий нечленораздельный звук.

На краткий миг все замерло. Кантор скользнул внутрь этой крохотной паузы и окончательно переломил ситуацию. Продолжая движение, тяжелый драммер надавил, заставив суперагента зажмуриться от боли, запрокинуть голову и отшатнуться. Суперагент двинулся прямо на застывшего в ступоре спецагента.

А антаер, легко выхвативший из руки ближайшего противника оружие, тем временем уже оказался рядом с младшим агентом и коротко ударил его стволом своего «Хорнед Оула» по пальцам.

Не успел выпавший из руки драммер со стуком упасть на пол, как агент почувствовал жесткий тычок дулом в подреберье, а суперагент и спецагент увидели направленное на них оружие, которое только что принадлежало одному из них.

Новая пауза обещала агентам еще больше неприятностей, но и дарила время для раздумий.

— Итак, — дав им в полной мере прочувствовать диспозицию, Кантор наконец прервал молчание. — Полагаю, мы должны объясниться.

Этим он как бы ставил точку в первой сцене нелепого спектакля, и все почувствовали вдруг, что нужно переходить к сцене следующей, которая и в самом деле просто обязана начаться с взаимных объяснений.

Агенты службы безопасности синдикатов (экономическая полиция и экономическая контрразведка, как их назвали бы в другом мире, более похожем на наш) представляли собой эффективную, высокопрофессиональную, обладающую значительным опытом и широкими полномочиями структуру. Ссориться с ними было неправильно и даже опасно. Но поставить их на место, несомненно, стоило.

И, твердо продолжая свою линию, Кантор без особых церемоний представился.

Не сказать, что агенты обрадовались, узнав, кто перед ними, но некоторое облегчение это им принесло, что явно отразилось на их уже не таких уверенных лицах.

На случай такого контакта у агентов, очевидно, была соответствующая инструкция, и это помогло им вернуться на привычные рельсы.

— Вы, достойные господа, — закрепляя инициативу, заговорил Кантор, — имеете что–то против сочинителя, не сделавшего ничего дурного?

— Н… нет, ничего, собственно, — сказал суперагент, с трудом отведя взгляд от оружия в левой руке антаера.

— В таком случае я склонен предположить, что сочинители пугают агентов службы безопасности Совета синдикатов. Взгляните на достойного Малькольма. Вы боитесь его?

— Нет, — уверенно сказал суперагент, бросив мимолетный взгляд на Лендера.