Книга Вояж Проходимца - Илья Бердников

Ками, которой рост позволял идти не сгибаясь, просто пожала плечами и двинулась вперед. Я, пригибая голову и посвечивая по сторонам фонариком, последовал за ней.

Ход не был идеальной прямой: он вилял из стороны в сторону, поднимался то вверх, то вниз, один раз даже повернул назад, но тут же начал опускаться довольно крутым штопором, так что приходилось держаться за стены, чтобы не покатиться по уклону. Иногда этот неширокий тоннель пересекался с еще более узкими ходами, иногда — с такими же как он сам. Ками шла, никуда не сворачивая из нашего тоннеля, руководствуясь только ей известными соображениями. Я не задавал вопросов, полностью доверившись девушке. Да и не было у меня в голове никаких рациональных мыслей, так что мне оставалось только держать язык за зубами и перебирать ногами.

Пару раз Ками останавливалась и прикладывала палец к тому месту на шлеме, где положено быть рту. Тогда я тушил фонарик, и в полной темноте мы ждали чего-то, стараясь не шевелиться и не издавать никаких звуков. В третий раз, когда мы пережидали неизвестную опасность, я почувствовал дрожание камня, что-то дробно застучало, и странное гибкое механическое тело, поблескивая вырывающимися из-за многочисленных члеников синими отсветами, пересекло наш ход и исчезло в метровом отверстии в полу. Ничего не говоря друг другу, мы пошли дальше, но я вытащил из кармана кусочек пластыря и заклеил линзу фонарика, разом убавив интенсивность излучаемого им света. Наконец Ками придержала меня, выставив назад раскрытую ладонь, ушла вперед и вернулась лишь минут через пять. Распахнула лепестки шлема:

— Там впереди — большой зал. Его можно пересечь, но не шуми слишком. Похоже, что там никому до нас нет дела.

— Что значит «никому»? — удивился я. — Там что, кто-то есть?

Ками загадочно улыбнулась:

— Сам все увидишь.

Я действительно «сам все увидел». И посмотреть было на что.

Огромный, просто чудовищный, метров пятьсот в ширину и где-то столько же, если не больше, в длину зал. Слабое освещение из немногочисленных источников, множество теней, пролегших в густом, словно заполненном пылью или паром воздухе. Толстые, хаотично разбросанные колонны подпирают высокий потолок, обросший клубками и гирляндами кабелей, каких-то механических щупалец, рваных металлических рукавов…

Весь зал был битком набит разнообразнейшими механизмами, некоторые из которых напоминали небольшие мостовые краны, обвешенные какими-то непонятными приспособлениями, суставчатыми клешнями, опять же — пучками шлангов. Другие механизмы вообще не были похожи ни на что: несуразные, но как-то очень практично сконструированные, они неподвижно стояли в настоящем море металлического хлама, что усеивал все видимое пространство пола. Лишь некоторые из них работали, довольно медленно передвигаясь среди металлической свалки, они что-то монтировали в слабоосвещенном секторе зала. Иногда оттуда мелькали вспышки света, очень похожие на контактную сварку, но с зеленоватым оттенком вместо синего. Вокруг работающих механизмов суетились уже знакомые мне полуметровые «мокрицы» на гибких паучьих ногах. Они бегали в хаосе хлама, подносили к медлительным гигантам какие-то детали, сновали по лохматым от кабелей и труб колоннам, исчезая и появляясь из таких же отверстий, как то, откуда мы с Ками сейчас наблюдали за залом. Я обратил внимание на торчащий из кучи мусора предмет, похожий на огромный бак с лопастями. Наконец я догадался, что вижу часть такого же «кашалота», как тот, которого «мокрицы» транспортировали по большому тоннелю.

Как ни странно, в зале было довольно тихо. Движущиеся механизмы не взревывали моторами, не зудели усилиями сервоприводов, не грохотали пневматическими инструментами. Только негромкое позвякивание да легкое шипение, сопровождающие вспышки зеленоватого цвета.

— Это какой-то сборочный или ремонтный цех! — шепнул я Ками, стараясь не высовываться из-за обреза нашего тоннеля.

— Причем работает едва ли пять процентов его агрегатов, — заметила девушка. И добавила по-русски: — Разруха еще та.

— Что будем делать?

— Согласно компасу, нам нужно на противоположную сторону этого зала, если уж мы хотим добраться до края пропасти.

Интересно, как мы это сделаем!

— А мы не хотим найти выход из этих пещер и ходов, расположенный поближе к вездеходу? — осторожно спросил я.

Ками не успела мне ответить, как каменные стенки тоннеля задрожали и из-за наших спин дунул ветер, словно воздух выжимался движущимся в нашу сторону поршнем.

Ками, недолго думая, толкнула меня вниз, прочь из тоннеля, благо хлам, усеивавший пол зала, пологой насыпью поднимался до самого входа. Я скатился на несколько метров вниз, лишь каким-то чудом не разбив голову и не напоровшись задницей на тонкие изогнутые штыри, торчащие то тут, то там из металлического мусора. Моя верная куртка смягчила многочисленные удары, голову, как я уже сказал, мне удалось сберечь, а завершилось мое кувыркание в клубке гофрированных шлангов, больше похожем на фантастического осьминога с кожей из сиреневатого пластика.

Бдщщщ! Шланги шуршали, словно прибрежная галька, только в несколько раз громче, и я, выпутываясь из их шумных объятий, успел подумать, что тишину мы давно нарушили, осталось только ждать комиссию по поиску нарушителей спокойствия.

В тот момент, когда я все же вырвался из шелестящего сиреневого плена, над моей головой что-то хлопнуло и удлиненное, поблескивающее серебром и синенькими огоньками тело, пролетев несколько метров по воздуху, врезалось в целый курган металлического и пластикового мусора, разбрызгивая волну мелких деталей. Пожужжав какое-то время, тело затихло, практически полностью зарывшись в лоно свалки. Насколько я понял, диаметр этого тела полностью соответствовал диаметру тоннеля, по которому мы пришли, действительно превращая его в подобие поршня.

— Груз без адресата, — проговорила Ками, появившись над моим «осьминогом» и протягивая руку, чтобы помочь мне выкарабкаться.

— Что ты имеешь в виду? — Я поднялся вслед за девушкой на довольно высокий курган, где замер, кося взглядом на возящуюся неподалеку серую «мокрицу», очевидно не обращающую на нас ни малейшего внимания.

— Это процесс, Лё-ша. Процесс, запущенный очень давно, но сейчас существующий только потому, что некому было нажать на выключатель. Посмотри, — Ками указала на хлам у нас под ногами, — вся эта гора сложена из таких же модулей доставки, как тот, что только что прибавился к остальным.

Я присмотрелся. Действительно весь курган состоял из припорошенных пылью удлиненных членистых капсул. Некоторые из них были разбиты, и из дыр в серебристом пластике вываливались целые россыпи каких-то мелких деталей.

— Где-то механизмы производят части, потом отсылают их сюда вот в таких контейнерах, — Ками пнула ногой бок членистой капсулы. — Только вот эти детали уже никто не ждет. Нет тех, кто бы собирал из них нечто когда-то очень нужное, а сейчас, очевидно, бесполезное. Процесс продолжается, хотя и не имеет смысла. Пойдем, Лё-ша, мои датчики показывают гравитационное возмущение, и я, кажется, поняла, что представляет собой тот «невидимый мост», о котором говорил Чино.