Книга Таинственный герцог - Джо Беверли

Она испортила пять листов, пока не нашла до смешного простые слова:

«Торн, мой самый дорогой, прости меня. Да. Прошу тебя.

Твоя Белла».

Торопливо сложив и запечатав письмо, Белла застыла, охваченная каким-то идиотским стыдом, — ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, кому она посылает письмо. Но она заставила себя написать адрес, а затем отправилась на поиски лорда Ротгара.

Он разговаривал с леди Каллиопой и с улыбкой на лице обернулся к Белле. Под улыбкой она увидела тень беспокойства влюбленного — такова цена любви, цена, которую Белла заплатит, и добровольно.

— Мне нужно отправить это письмо, — сказала Белла. — Я понимаю, сейчас Рождество, и мне очень неприятно просить, чтобы грум отвез его, но… но мне это необходимо.

Когда Ротгар увидел адрес на письме, его улыбка потеплела, и, возможно, тень стала немножко меньше.

— Конечно, это необходимо. Я обо всем позабочусь.

Белле оставалось только ждать и, как всем остальным, играть свою праздничную роль.

Когда время подошло к полуночи, спустилась леди Ротгар, улыбающаяся и внешне спокойная, обрадовав всех своим появлением. Однако она двигалась неуклюже, словно ноша становилась слишком тяжелой для нее.

А потом в комнату внесли большой деревянный ящик.

— Не хотите открыть его? — обратился лорд Ротгар к леди Талии.

— Я? — Леди Талия обрадовалась, как дитя подарку. — Как интересно!

Она подняла крышку и, порывшись в заполнявшей ящик соломе, вытащила игрушечного ослика.

— О, это вертеп? Как замечательно! А я уже подумала, как жаль, что в этом году его нет. Белла, дорогая, иди помоги мне. Дженова привезла его сюда в прошлом году. Ты помнишь Дженову? Которая вышла замуж за Ашарта? Они оба так дразнили друг друга на прошлое Рождество. Юная любовь, юная любовь. Она никогда не бывает спокойной, но в этом и удовольствие. Помогайте все! — весело распорядилась она. — Мы должны все это расставить, чтобы ровно в полночь мог прибыть младенец.

Белла не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Леди Ротгар с безмятежным видом поглаживала свой живот.

Петра, будучи почти в таком же восторге, как леди Талия, рассказывала мужу о других вертепах, а он улыбался, околдованный ее восторгом.

«Любовь все умножает, — подумала Белла. — Она умножает и боль, и радость».

Возле камина поставили стол для библейской сцены, и на то, чтобы расставить все искусно сделанные предметы, ушло некоторое время. В центре находились только главные персонажи — Мария, Иосиф, бык и осел, а трех пастухов и нескольких овец леди Талия и Петра поместили на некотором расстоянии от деревянного ящика, изображавшего хлев. Были еще три повелителя на верблюдах, но им, очевидно, предписывалось ждать до Крещения.

— У Дженовы есть еще много фигурок, — сказала леди Талия, — но их достанут немного позже, когда настает день рождения младенца.

На этот раз ее слова несли уверенность, которая успокаивала.

Часы начали бить, вдали зазвонили колокола, и наступило Рождество. Талия положила младенца в ясли, и все запели рождественский гимн. Однако настоящий младенец на свет не появился.

Когда все отправились спать, Белла задумалась, как много времени понадобится Торну, чтобы ответить на ее письмо.

Мартовское безумие постепенно проходило, уступая место сомнениям. Может быть, любовь исчезла? Или умерла?

Глава 34

Рождественский день был полон солнечного сияния, и после службы в часовне Белла пошла прогуляться, потому что ей нужно было немного побыть одной.

Ее молитвы были по большей части эгоистичными. Но она не забыла помолиться и о том, чтобы леди Ротгар скоро и легко родила ребенка и чтобы беспокойство покинули этот дом.

Белла быстрым шагом шла по замерзшей дорожке между вечнозелеными кустарниками, не зная, стремится ли она добраться до чего-то или убежать от чего-то. Любовь — это безумие, решила она, так как не чувствовала себя в здравом уме. Белла бродила и бродила по дорожкам, как будто действительно могла дойти до Кента, но затем заставила себя остановиться — нужно вернуться в дом на рождественский праздник.

Использовали малую столовую, но кушанья были великолепны. За столом часто произносили тосты, но под всем этим ощущалось нетерпеливое и тревожное ожидание.

А затем, как раз когда внесли пылающий сливовый пудинг, леди Ротгар громко воскликнула:

— Ах!

Все взоры обратились к ней, но никому не требовалось никаких объяснений.

— По-моему, действительно… наконец-то…

Муж, мгновенно оказавшись рядом, помог ей встать и повел из комнаты. Наступил неловкий момент, но лорд Хантерсдаун нашел выход из положения:

— Хорошее известие и еще одна причина радоваться. Садитесь, друзья, и продолжим пировать.

Все так и сделали, но Белла подозревала, что большинство гостей думают о том, что происходит в другом месте. Рождение ребенка не всегда проходит гладко. Тем не менее праздник продолжался, и все перешли в гостиную и сели за карты.

Белла пришла в замешательство, оказавшись за большим столом, где намечалась азартная игра. Она, естественно, подумала об Огастусе, но играли на фишки из слоновой кости и игра оказалась довольно забавной. Вскоре все, даже леди Каллиопа, увлекшись игрой, вскрикивали от удовольствия или разочарования.

Однако Белла не могла не думать о рождении ребенка, ей хотелось, чтобы кто-нибудь что-нибудь сообщил, но оставалось только сосредоточиться на картах, чтобы занять свои мысли.

Кто-то произнес:

— Белла?

И она недовольно взглянула вверх.

Белла смотрела, не смея поверить тому, что увидела, а потом вскочила и бросилась в объятия Торна. Наконец-то, наконец…

Придя в себя после ненасытного поцелуя, она услышала радостные возгласы и счастливый смех и, покраснев, повернулась лицом к гостям. Но они смотрели не на нее, они смотрели на лорда Ротгара, державшего на руках сверток.

Его глаза как звезды, подумала Белла, сияющие от любви и от счастья.

— Меня осчастливили еще одной дочерью, — сообщил он. — Все хорошо.

Каковы бы ни были давние традиции в Ротгар-Эбби, в этот день они оказались нарушенными. Принесли еще вина, и все выпили за ребенка, а потом Петра и леди Талия вместе с лордом Ротгаром поднялись наверх навестить молодую мать.

Белла и Торн рука об руку выскользнули из комнаты, мечтая только об одном — остаться вдвоем, прижаться друг к другу и целоваться, целоваться, целоваться без конца.

— У тебя есть комната?

Взяв в ладони ее лицо, он заглянул Белле в глаза.

Белла знала, что и у нее в глазах тоже сияют звезды.