Книга Книга легиона - Наль Подольский

О, люди, — вы как черви слепые! Что есть земля, в которой вы роетесь? Я вам говорю — не забывайте о Боге! И не устану вам повторять — в сердце своем помните Бога!

Иные думают, только в давние времена Бог являл себя человекам. А я свидетельствую — Он мне явился, Легио Прима, Легион Первый!

Иные думают — что было, ушло навсегда, и больше того не будет. А я говорю — все повторяется, и свидетельствую — Он мне сказал: «Ты — Петр, и на камне сем создам Церковь Мою».

Иные думают — что человеку, превзошедшему науки и знания, дерзнувшему стартовать в Космос, что ему Бог? А я говорю: Он — Бог современности, Бог превзошедших и знающих. Бог безумных и дерзких, истинный Бог ваш, и имя ему Легион.

Иные считают, что бытие Божие совершается в заоблачных высях, в других мирах и галактиках. А я говорю — Бог живет с нами, среди и внутри нас. И как человеку нельзя жить без Бога, так и Богу быть невозможно без человека. Не устану вам повторять: помните Бога в сердце своем! Помните Легиона!

Глобальный интеллект Легиона пока еще не выработал однозначного решения, какой в точности должна быть главная Книга, и потому его устраивали несколько расплывчатые излияния новоявленного апостола: они просто внедряли в элементарные сознания имя нового Бога и готовили их к восприятию грядущей новой религии, догматы которой будут своевременно явлены.

Настала пора разработать оптимальные религиозные технологии, и воля Легиона побудила его разум выделить интеллектуальное образование из нескольких десятков тысяч элементарных умов — священников разных религий и конфессий, историков, этнографов, психологов, математиков и системных программистов. Никто из них, разумеется, и понятия не имел о решаемой проблеме в целом, и каждый считал, что ему ни с того ни с сего пришла блажь поразвлечься умом, копаясь в каких-то частных и странных вопросах; между ними происходил обмен информацией, но они его воспринимали как спонтанные озарения, которым так много значения придают творческие натуры.

Они разработали критерии оптимизации информационных инъекций во времени и пространстве, соотношения понятного и непостижимого в священных текстах, скорости введения в оборот базовых религиозных идей и сопутствующей мифологии. Были разработаны даже примерные образцы апокрифов, ересей и лжеучений, как необходимых составляющих общего религиозного процесса (при условии правильной дозировки). Исследовалась также сравнительная эффективность разных способов распространения новой религии, и оказалось, что несмотря на развитие технических средств коммуникации, не следует пренебрегать живыми пророками и проповедниками, ибо любые варианты mass-media часто вызывают у людей недоверие. Из технических же средств предпочтительнее всего компьютеры.

Для окончательной проверки теории, а также из любопытства (специализированному субинтеллекту мыслящего океана были не чужды, хотя и в несколько обобщенном виде, человеческие слабости), на компьютерах были полностью смоделированы все значимые параметры жизни Pax Romania к началу Новой Эры — экономика, верования, искусство, позитивные знания, география, природные условия, даже ландшафт, как фактор психологического воздействия. А затем был поставлен вопрос о целесообразности и оптимизации процедуры введения новой религии. Через несколько часов напряженной работы всех участников контрольного эксперимента был получен ожидаемый и одновременно поразительный результат: именно христианство (с точностью до манеры изложения догматов), именно Иудея, именно богочеловек и именно распятие. Место и время явления Христа, длительность его жизни, количество и сроки появления пророков и апологетов — все было выбрано наилучшим и наиточнейшим образом. Ко времени Рождества Христа по всей Ойкумене была нарушена каноничность обрядов всех бытовавших тогда культов, и все верования пошатнулись — прекрасная подготовка почвы для посева семян новой мировой религии. При очередном воплощении в свой субинтеллект Легион констатировал, что две тысячи лет назад вселенский процессор Поля Животворящего функционировал идеально.

Относительно современности та же программа отметила определенное сходство общей ситуации с той, что возникла две тысячи лет назад, — почти поголовное разрыхление религиозных представлений и растерянность перед непонятностью устройства мира. Это было главной предпосылкой успешного внедрения новой религии — для нее словно специально была подготовлена ниша, однако у Легиона имелись серьезные сомнения, действительно ли эта ниша предназначалась ему. Но в любом случае исследование подсказывало оптимальный характер грядущей религиозной доктрины и сроки начала ее формальной легализации — подходящее время должно было наступить через пять-десять лет, а до тех пор следовало стимулировать латентное развитие новой веры, чтобы в нужный момент наилучшим образом инициировать цепную реакцию ее тотального торжества.

Поэт продолжал писать «Книгу Легиона», и тот не вмешивался в это творчество, хотя и продолжал периодически совершать точечные инвазии в его сознание. Определенно, имена людям даются не зря, и поэт оставался любимцем Легиона, маленькой человеческой слабостью Бога. К сожалению, постоянные вторжения в сознание поэта не проходили бесследно для его физиологии и привели к развитию эпилепсии. Обладая кое-какими, хотя и случайными, сведениями об истории религий, поэт рассудил, что священная болезнь уравнивает его с Магометом, и принял ее, как почетный дар своего Бога.

Как всякая сущность высокого уровня, Легион стремился к совершенству. Совершенство заключалось в безмятежности и недеянии, в бытии на грани не-бытия, которое существу клеточному с его грубым биологическим метаболизмом показалось бы анабиозом, а на самом деле было блаженным сном наяву, высшей игровой реальностью. Любая материальная деятельность нарушала совершенство. Мифологемы восточных религий, диковатые когда-то для Легиона-человека, стали естественной составляющей обобщенного сознания Легиона-божества.

Вначале было ОНО. ОНО не было нечто, но ОНО и не было ничто. ОНО не было ни теплое, ни холодное, ни легкое, ни тяжелое, ни конечное, ни бесконечное. ОНО было никакое. Потом что-то произошло, и ОНО создало первого человека.

Понятно, что обозначение первого творения словом «человек» следует считать чисто условным, ибо из частей его тела возникли небо и земля, моря и континенты. Для Легиона теперь само собой разумелось, что этот «первочеловек» — некое образование из конечного числа элементов, которое ОНО (Абсолют) отщепило (отщепил) от себя, создав нечто, способное к деятельности.

Для Легиона стало практикой то, что человеку-Легиону казалось ранее надуманной схоластической истиной: совершенное божество недейственно, действенное божество несовершенно. По сути, простое следствие одной из скучноватых теорем кибернетики (всякая замкнутая система неполна, всякая полная система не замкнута), оно сильно ограничивало и порой делало иллюзорным всемогущество Легиона-Бога. Деятельные образования, которые он выделял из себя, увы, закономерно обладали слабостями низших сущностей, в частности, человека, и чем конкретнее были задачи этих суббожественных и надчеловеческих организмов, тем сильнее и конкретнее проявлялись слабости.