Книга Апостол, или Памяти Савла - Павел Сутин

Он прежде один не пил. Он вообще нечасто пил спиртное. Только если встречался с мужиками, или если Лобода заезжал. Ну, с Сеней они могли пропустить по рюмочке. А сейчас ему вдруг захотелось выпить коньяка. Он взял рюмку, отсалютовал папке, лежащей перед ним, и подумал: «За успех нашего безнадежного предприятия». Проглотил коньяк, в животе сразу стало тепло.

«Хорошо», – подумал он и налил еще раз. Выпил, встал, приоткрыл раму и закурил.

«И как же теперь все увязать? – думал он. – Металл мы с Димоном дали – это раз. Книжку того и гляди напечатают – это два. И еще Гольдфарб, и отдел по иностранным сношениям, и рейс „Москва – Нью-Йорк“ – это три. Как все это увязать воедино? Как дальше жить и на что поставить?»

Экселенц накануне сказал:

– Ты долго тут еще?

– Да нет, заканчиваю, – ответил он. – А что? Я вам нужен?

Он посмотрел на часы – четверть восьмого.

– Я сейчас домой, – сказал экселенц. – Подбросить тебя до метро?

– Спасибо, – сказал Дорохов. – Если вам не трудно.

Экселенц иногда подвозил его до Чертановской.

– Слушай, а у меня идея! – энергично сказал экселенц. – Поехали ко мне. Ты есть хочешь?

– Нет. Мы тут с ребятами чаевничали недавно.

У Новикова были бутерброды с «Любительской», а Дорохов с утра прихватил из дома три яйца вкрутую, и еще купил пирожки с повидлом возле «Варшавской». Вечером страшно захотелось есть, они организовали чай, зазвали Таньку Великодворскую. А у Таньки были блинчики с мясом. Получился нормальный ужин.

– Выпьем кофе, – сказал экселенц. – Катерина в командировке, в Каунасе. Я холостюю второй день. Поехали, собирайся. Есть о чем поговорить.

– Собирайся, жду тебя внизу, – сказал экселенц. – Сдай ключи, я пока погрею машину.

Надел светлую дубленку, коричневую кепку из Лондона и ушел.

Дорохов даже обрадовался. Он давно уже не бывал у экселенца дома. Прибрал на столе, взял из шкафа куртку, выключил свет и спустился по лестнице.

– Наверху никого? – строго спросил вахтер.

– Никого, – сказал Дорохов. – Ключ возьмите.

– Помещение обесточили?

– Йес, – сказал Дорохов. – Темнота и безлюдье. До свидания.

Он толкнул стеклянную дверь и вышел из фойе. Экселенц сметал снег с капота новеньких синих «Жигулей» седьмой модели. Экселенц на памяти Дорохова менял уже третью машину. Когда Дорохов пришел работать в двадцать восьмую лабораторию, экселенц водил старую «Волгу» с оленем на капоте. Потом он купил подержанный «Москвич 2140» в исполнении «люкс». В прошлом году в институт пришла разнарядка на пять «Жигулей», и экселенц продал «москвич» знакомому автомеханику Володе Лоффенфельду, а сам купил «семерку». Говорил, что это хоть и двадцатилетней давности модель, но все же «фиат». Еще угадывается в этой машине «фиат», несмотря на все деструктивные усилия Тольяттинского автозавода.

Дорохов посмотрел, как экселенц хлопочет возле машины, как снег летит с капота и попадает в белую полосу света фар, и неожиданно подумал, что через пару-тройку месяцев он и сам сможет купить себе «Жигули». И ни в какой очереди стоять не будет, а поедет на автомобильный рынок в Южном порту и купит подержанную машину.

– Садись, – сказал экселенц.

Дорохов сел, сумку положил на колени. Экселенц задвинул маленький поршень под рулем, двигатель зазвучал тише. Они выехали на Варшавку.

– Попьем кофию, – бодро сказал экселенц и бросил кепку на заднее сиденье. – Давно мы с тобой не пили кофию… Я смотрю, ты чем-то озабочен последнее время. Нет?

– Я вам потом расскажу, – сказал Дорохов. – Если все получится.

– Что получится? О чем ты?

– Вот когда получится, тогда и расскажу.

– Ты самый загадочный младший научный сотрудник из всех младших научных сотрудников, – сказал экселенц и обогнал такси. – Слушай, а ты в разведке не работаешь? Или в контрразведке? А может, ты масон?

Их высочество были в хорошем настроении. Экселенц помигал фарами «газику» и, не дожидаясь, пока тот уступит, обогнал справа. Давно уже Дорохов не видел, чтобы шеф выглядел так беззаботно. Всю последнюю неделю Риснер был хмур и рассеян. Он раздраженно говорил: «Ну что еще?», когда Дорохов заглядывал в его кабинет. Было известно, что он несколько раз встречался со Свердловым, директором Молгенетики. Великодворская нашептала уже, что экселенц будет переходить в Молгенетику и несколько человек, «команду», как это на Западе принято говорить, возьмет с собой. Но Великодворская могла что угодно нафантазировать. Зачем экселенцу Молгенетика, когда он на Варшавке царь и бог? Хотя, с другой стороны, ВНИИ генетики и селекции промышленных микроорганизмов – институт отраслевой, а Молгенетика – академический. Это уже иной уровень, иной решпект.

Они подъехали к пятнадцатиэтажному дому за «Чертановской», экселенц пристроил машину возле подъезда, снял дворники, надел на педали противоугонный замок. В просторном холле трехкомнатной квартиры с «экспериментальной» планировкой Дорохов снял куртку, ботинки, а сумку положил под вешалку. Риснер пошел на кухню, зажег свет, включил шикарный импортный чайник – белый, пластмассовый, закипал мгновенно. И кухня у экселенца была шикарная, метров пятнадцать, наверное. Диванчик уголком, люстра с матерчатым абажуром и маленький телевизор «Электроника» на холодильнике.

– Выпить хочешь? – спросил экселенц и достал из навесного шкафа пакет с зерновым кофе.

– Если с вами только, – сказал Дорохов и присел на диванчик.

Они иногда выпивали по паре рюмок из привозных запасов экселенца.

Риснер открыл створку, вынул из бара (у него и бар был – зазеркаленный шкафчик) четырехгранную бутылку с шотландским гвардейцем на этикетке, поставил на стол две рюмки и налил.

– Джин, – сказал Риснер. – Его хорошо пить с тоником… Но какой может быть тоник в стране дураков?

– Без тоника обойдемся, – примирительно сказал Дорохов. – Станем дуть джин. Как матросы Her Magesty Navy.

Экселенц стоял, прислонившись к серванту.

Худощавый, усталый. Брюки из рогожки, фирменый, тонкой вязки, свитерок. Седоватая прядь через высокий лоб. Породистый человек, нездешний. Не глядя, взял из пачки «Мальборо» сигарету, прикурил от зажигалки «Ронсом».

Громко жужжала кофемолка. За окном шел снег.

Дорохов вытащил из пачки «казбечину» и поискал по карманам спички.

Экселенц высыпал кофе в джезву, залил горячей водой из чайника и поставил на маленький огонь. Когда в джезве поднялась коричневая пена, экселенц разлил кофе в маленькие зеленые чашки и сел напротив.

– Ты наш разговор помнишь? – спросил он.

– Какой разговор?

– Перед Новым годом. Когда Алик позвонил. Помнишь?

– Да. Помню.