Книга Ярлыки - Гарольд Карлтон

Маккензи пожала плечами.

— Я не знаю, он этого хочет, но я не уверена, что хочу выйти за него замуж. Я только знаю, что буду рожать. Это для меня главное!

— Вот как? — криво усмехнулся Эд. — Большинство людей считают, что сначала свадьба, а потом дети…

— Эдди, я отличаюсь от остальных людей. Разве ты этого еще не понял?

Он вскочил и уставился на нее.

— Ты воспитывалась так же, как и я! И нечего тебе что-то выдумывать!

Она засмеялась.

— Ты не знаешь, что в этой стране идет революция. Ты такой правильный, такой точный, Эдди. Сейчас не обязательно все делать, как делали раньше.

Он протянул ей руку.

— Ну, что ж! Удачи тебе.

Она взяла его за руку. Было так приятно ощущать его силу и тепло. Он посмотрел на нее обычным своим беспомощным и влюбленным взглядом и придвинулся ближе. Не успев опомниться, она уже целовала его, тесно прижавшись к его телу. Она позволила, чтобы его язык проник ей в рот. Она начала сосать его и забирала все глубже в рот, потом тихо застонала. Он сильно прижал ее к себе, их тела касались друг друга от плеч до бедер. Их пронизывало удивительное чувство близости и волнения.

— О Боже, — стонала она.

Маккензи открыла глаза и смотрела прямо в его удивительные темно-синие глазищи. Сейчас они были затуманены желанием и заботой о ней. Ей стало трудно не обращать внимания на его неугомонную сексуальную энергию, он так сильно желал ее. Она прикрыла глаза, когда они поцеловались еще раз. На этот раз более настойчиво и страстно. Может, это любовь? А, может, ей это только кажется? Его руки нежно сжали ее груди. Внизу она стала совсем влажной и начала бешено пульсировать!

Ей так хотелось прижаться к нему совсем обнаженной, чтобы его член терся о ее тело и нашел свое место между ее ног. И вошел в нее. Это просто сумасшествие! Она оторвалась от него, прежде чем они смогли зайти слишком далеко.

Но напоследок прижалась к нему и поцеловала.

— Нет, — сказала она, — нет, Эдди… Сейчас я уже не отвечаю за себя…

— Что же в этом плохого? Он серьезно посмотрел на нее. Она покачала головой.

— Нет, так нельзя. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но для меня существуют мои собственные моральные нормы! — Вдруг она хихикнула. — Черт бы их побрал!

Он не улыбался, направляясь к двери. Она шла за ним; Эд повернулся к ней, когда взялся за ручку.

— Я не стану вести себя, как дикарь в пещере, и не стану колотить тебя по голове дубинкой, но как бы мне хотелось сделать именно это! Кому-то нужно вбить в тебя немного здравого смысла. — Он пожал ей руку. — Ты, так же как и я, знаешь, что когда-нибудь мы будем вместе. Ты это знаешь, не так ли?

«Да, — подумала она. — Я это знаю! Я не знаю, как это случится, но нас притягивает друг к другу, как магнитом». Она пожала плечами.

— Я не знаю, что и думать, Эдди. Но спасибо за то, что ты пришел ко мне…

— Ты мне благодарна? — зло спросил он. Потом пристально посмотрел на нее и закрыл дверь за собой.

Маккензи понимала, что он любит ее гораздо больше, чем ее когда-нибудь сможет полюбить Элистер. Она пошла к себе в студию.

— Успокойся, бэби. — Она похлопала себя по животу. — Мама постарается, чтобы все было в порядке. Я тебе это обещаю!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

В «Лейблз» в ее любимой колонке «Сплетни» было напечатано следующее:

«За ленчем в «Серендипити» встретились две «старые школьные подружки» — так сказали о себе Ее Величество Мода Маккензи Голд и Майя, дочь Корал Стэнтон. Маккензи Голд шокировала публику, появившись в своей пронзительно розовой виниловой куртке с бахромой и облегающих черных джинсах. На ней было, как обычно, огромное количество аксессуаров прямо из Диснейленда, а макияж наложен, как для праздника Хеллоуин. Обе леди заказали салат из цыпленка карри и «Перье». Они сидели и болтали два часа. Как заметила мисс Голд, «беседа была о чем угодно, но только не о моде!»

— Ты испытывала оргазм? — спросила Маккензи. — Это все, что я хочу узнать от тебя.

Майя вздохнула и отрицательно покачала головой. Она оглянулась и увидела, что на них все глазеют. Ее встреча с Маккензи проходила при повышенном внимании к ним со всех сторон. Их появление вызвало небольшой ажиотаж. И фотографы совершенно ослепили их своими вспышками…

— Дорогая, как я рада, что снова вижу тебя! — завопила Маккензи. — Сука, какая ты тощая!

Со времени звонка Майи прошло шесть недель, и только сейчас она смогла выкроить в своем плотном рабочем графике время для ленча. Стоял промозглый февраль. Было слишком холодно даже для зимы.

Их провели за хороший столик. Маккензи повесила несколько кашемировых шалей на спинку стула.

— О-о-о! — радостно вздохнула она. — Как мне здесь нравится.

Она радостно улыбалась, когда принесли бутылку французского сидра от хозяев ресторана. Наклонившись к Майе, она сказала:

— Ты видишь, как они охотно делают подарки, когда уже чего-то достигнешь. Мне бы это все так пригодилось, когда я голодала, живя в Виллидж! — Маккензи взяла меню у улыбающегося официанта, бросила на него быстрый взгляд и сказала: — У них лучше всего получается салат из цыпленка карри. — Она не дала Майе возможности промолвить ни слова. — Принесите нам два салата! Как приятно поесть, когда Элистер не следит за каждым твоим глотком. Он посадил меня на жуткую диету, мне теперь приходится лакомиться потихоньку от него. — Она передохнула и начала внимательно разглядывать туалет Майи. — Это его дизайн? — спросила она, кивнув на костюм подруги. — Боже, какой же элегантный! Он так сильно отличается от моих, но мне жутко нравится! — Она чокнулась с Майей. — Теперь твоя очередь. Ты уже помирилась со своей матерью? Что случилось с ее лицом? Твой друг Уэйленд предлагает, чтобы я открыла свой бутик в помещении «Хедквотерз», но я пока все еще думаю. Ты встречалась с Дианой Вриланд? Мне все интересно услышать от тебя.

Им подали еду, и это на время остановило поток ее вопросов и дало Майе шанс ответить на некоторые из них. Маккензи накинулась на салат, как будто она голодала несколько дней. Она потребовала, чтобы им подали еще хлеба, масла и соус. Она ела, испуская тихие стоны и приговаривая:

— О-о-о! Как же вкусно!

Майя пыталась рассказать ей о своем пребывании в Париже так, чтобы уложиться в короткое время ленча, состоявшего всего лишь из одного блюда.

Маккензи не сводила глаз с Майи. Выражение ее лица становилось все более изумленным по мере того, как Майя сообщала ей все новые детали.

— В прошлом месяце я проходила мимо ее квартиры, — закончила свою сагу Майя, — и она отказалась встретиться со мной! Она даже не ответила на мои поздравления с Рождеством!

— Тебя это удивляет? Ты же ее изуродовала.