Книга Наследник - Александр Иванович Седых

часов в одиночестве бродил по топям, специально оставляя цепочки следов на поверхности, а под снегом, в центрах опасных пятен, прятал противотанковые мины — извёл весь запас, что оставался на складе. Матвей осенью добывал взрывчатку на оставленных в конце лета позициях РККА. От его взора не могла укрыться ни одна мина, а с помощью гравитационной силы чародей умело их обезвреживал и вытаскивал из земли. Теперь же пришло время их разбрасывать и колдовской силой заметать следы на снегу. Матвей мог бы справиться с задачей минирования подходов к лагерю и побыстрее, но не желал слишком смущать товарищей, потому за раз взваливал на спину вязанку лишь в десяток штук. Привлечь к работе сапёров он не мог, все находились на задании за пределами зоны, да и люди наследили бы на снегу изрядно.

Каратели подошли к лагерю только в конце дня. Отряды егерей направились вдоль кромки болота окружать партизан, а основная масса сосредоточилась на южном краю скованной морозом топи. Атаковать лагерь со стороны леса, через перешеек, было очень опасно из–за множества крепких дотов, а вот ударить прямо через заснеженную поляну казалось более заманчивой идеей. Конечно, партизанские пулемёты могли сильно проредить пехотные цепи, но ведь перевес в численности у немцев был подавляющий. Да и болото не идеальная равнина, на многочисленных холмиках можно разместить пулемётные расчёты, которых у немцев имелось значительно больше.

Однако первыми ударили партизаны, их миномёты за пару минут выкосили осколочными минами всю орудийную прислугу немецкой батареи, так и не успевшей подготовить позиции. Очевидно, партизанские наводчики корректировали огонь миномётов по рации, уж слишком меткая была стрельба. Стало ясно, что если сразу не атаковать лагерь, то потери на открытых позициях будут существенные: окапываться в мёрзлом грунте на краю болота напрасный труд.

Как только отряды егерей замкнули кольцо вокруг лесного полуострова на болоте, пехотные цепи медленным шагом осторожно двинулись в атаку. Первыми шли сапёры, хотя немцы и не рассчитывали встретить минное поле на недавно замёрзшем болоте. Гладкий снежный покров показывал, что, по крайней мере, уж неделю–то точно никто не ковырялся в болотной грязи. Правда, виднелись цепочки следов партизанских патрулей, но все отпечатки располагались концентрическими кругами от лагеря и не отходили в сторону от проторённых троп. Равномерные цепочки свежих следов указывали на отсутствие мин на пути следования патрулей. Дозорные не утруждали себя забираться на поросшие чахлым кустарником болотные холмики, потому тропки изрядно петляли по бывшей топи. Сапёры проверили штыками толщину льда в разных местах и доложили, что пройти можно везде, только не скапливаться кучно на одном месте большими группами.

Когда каратели прошли уже большую часть открытого пространства, со стороны партизанского лагеря раздались голоса на немецком языке. Военнопленные громко кричали и размахивали белыми тряпками, намотанными на кривые палки. Затем, растянувшись широкой цепью, подняв вверх руки, медленно пошли навстречу наступающим цепям карателей, будто специально стремились показать отсутствие мин на пути. Со стороны партизан не раздалось ни одного выстрела, немцы тоже не стреляли.

Пехотинцы подпустили сдающихся на полусотню метров к себе и, дав заградительную очередь из пулемёта, остановили странное шествие. Пленным было приказано подходить по одному, каждого обыскивали и под конвоем отправляли в тыл. Измождённые и осунувшиеся бедолаги носили поношенную летнюю форму. Чтобы не мёрзнуть, под форму они поддели старые гражданские обноски. А вот поверх формы, зачем–то натянули новенькие белые маскхалаты. Удивляло и наличие немецких касок на голове. С расстояния, фигуры пленных почти не отличались от наступающих пехотинцев, только оружия в руках не было.

Каждый сдавшийся показывал свою солдатскую книжку, чётко называл личные данные и номер воинской части. Сомнений в том, что это настоящие немцы, не у кого не возникло, когда и как они попали в плен к партизанам, тоже было ясно, но вот, почему их обрядили в зимний камуфляж и отпустили, — загадка.

Возможно, наивные селяне хотели так задобрить карателей, но скорее всего, коварные партизаны надеялись любым способом задержать наступление, чтобы дождаться темноты и подхода подкрепления. И, отчасти, хитрый манёвр им удался, ведь пехотинцы остановили атаку. Однако изменить участь партизан эта заминка никак не могла. После того, как пленников под конвоем отправили в тыл, пехотные цепи вновь двинулись вперёд.

Но тут со стороны лесного полуострова, вдоль всей кромки болота, задымили костры, и повеяло странным резким запахом. В сторону болота подул слабый ветерок, клубы дыма шли значительно выше голов пехотинцев, но запашок достигал носа. Воздух был наполнен аммиачным смрадом, хотя примешивались и ещё какие–то запахи: горелого мха и хвои, вперемешку с душистыми травами, в общем, очень странным повеяло душком над болотом. Противогазов у солдат не имелось, и защититься от опасной воздушной смеси было нечем. Пехота залегла, вжавшись поглубже в снег и стараясь дышать через матерчатые перчатки. Страх закрался в душу солдат.

Похоже, партизаны сумели дождаться окончания дня. Солнце скрылось за тёмной стеной леса. Полосу редких облаков над горизонтом окрасил закатный багрянец. В небе проявился серп луны.

— Что творят эти коварные бестии? — находясь на командном холме посреди болота, озадаченно разглядывал в бинокль кромку леса оберст. — Господин Хаусхофер, у вас, как специалиста по парагвайцам, есть предположения на сей счёт?

— Пытаются ещё выиграть время, — пожал плечами гауптман. — Надеются дотянуть до наступления темноты и внести сумятицу в наши ряды. Но парагвайцы не посмеют применить отравляющие газы, да их и не может быть у партизан.

— Запашок–то премерзкий, — скривившись, прикрыл нос платочком оберст. — Досюда достаёт, а ведь ещё пару минут назад царило полное безветрие. Это явление, кто мне объяснит?

— Наверное, вон то чучело, которое бредёт к нашему холму, — Хаусхофер первым заметил странную фигуру, неожиданно возникшую из–под снега, и достал из кобуры пистолет.

Высокая фигура в длинном чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном появилась неизвестно откуда и плавно двигалась, не оставляя следов на снегу.

— Взять парламентёра на прицел, но без команды не стрелять, — громко приказал охране и дежурным офицерам оберст.

Кольцо охраны расступилось, пропуская безоружного парламентёра, но стволы винтовок и автоматов напряжённо следили чёрными зрачками за совершенно бесшумно плывущим над снегом призраком. Длинные полы плаща закрывали даже ступни ног и не шевелились при движении. Глубоко надвинутый капюшон закрывал лицо, чуть выглядывал лишь нижний