Книга Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем - Евгений Викторович Старшов

зарезана, ободрана, и рассечена на части, и повешена за ноги, как изменник?

– Порк, – отвечал свинопас.

– Очень рад, что и это известно всякому дураку, – заметил Вамба. – А «порк», кажется, нормано-французское слово. Значит, пока свинья жива и за ней смотрит саксонский раб, то зовут её по-саксонски; но она становится норманном и её называют «порк», как только она попадает в господский замок и является на пир знатных особ. Что ты об этом думаешь, друг мой Гурт?

– Что правда, то правда, друг Вамба. Не знаю только, как эта правда попала в твою дурацкую башку.

– А ты послушай, что я тебе скажу ещё, – продолжал Вамба в том же духе. – Вот, например, старый наш олдермен бык: покуда его пасут такие рабы, как ты, он носит свою саксонскую кличку «окс», когда же он оказывается перед знатным господином, чтобы тот его отведал, бык становится пылким и любезным французским рыцарем Биф. Таким же образом и телёнок – «каф» – делается мосье де Во: пока за ним нужно присматривать – он сакс, но когда он нужен для наслаждения – ему дают норманское имя.

– Клянусь святым Дунстаном, – отвечал Гурт, – ты говоришь правду, хоть она и горькая. Нам остался только воздух, чтобы дышать, да и его не отняли только потому, что иначе мы не выполнили бы работу, наваленную на наши плечи. Что повкусней да пожирнее, то к их столу; женщин покрасивее – на их ложе; лучшие и храбрейшие из нас должны служить в войсках под началом чужеземцев и устилать своими костями дальние страны, а здесь мало кто остаётся, да и у тех нет ни сил, ни желания защищать несчастных саксов.

На языке оригинала это все, конечно, выглядит намного показательней. Даже в современном английском языке эти многовековые различия сохранились: свинья обозначается исконно английским словом swine, а свинина – французским pork; бык – ox, а вот говядина уже beef; овца – sheep, а ягнятина – mutton; теленок – calf, а телятина – Veal, и т. п. Ибо англичане домашних животных пасли, а нормандцы – ели. Ситуация изменилась только с началом Столетней войны и пробуждением национального самосознания – король Эдуард III внезапно разъярился и решил – как же можно разговаривать на языке презренного врага?! Так была дана «путевка в жизнь» английскому языку, в т. ч. литературному на основе лондонского диалекта, прекрасный образец которого дал Джеффри Чосер в своих «Кентерберийских рассказах». Но увы! За века сосуществования с норманно-французским английский язык XIV в. был вовсе не похож на самого себя образца 1066 г.! Тогда английский был сродни древнескандинавскому, отличаясь от говора викингов примерно так, как сейчас русский отличается от украинского. Теперь же, сохранив германский синтаксис, он впитал в себя до 80 процентов французской лексики (точнее, романской, включая латынь – как прямые заимствования, так, опять же, через французский, известный вообще-то, как «испорченная латынь»)! Таким уникумом он остается до сих пор – германский язык с романской лексикой.

44

В чем он был далеко не всегда прав, ибо преступные клирики подлежали скорее все же гражданскому суду, нежели церковному, обычно снисходительному к своим – а статистика представляет нам весьма большое количество убийц и особенно насильников среди английских «святых отцов» времен короля Генриха.

45

Правовое положение Ричарда при этом, как и его титулатура, несколько неясны. Иногда осторожно указывают, что он был провозглашен как бы в перспективе, чему, однако, противоречат устроенные Элеонорой торжества возведения сына и в графское, и в герцогское достоинства (см. ниже). Другие исследователи полагают, что он стал графом, а герцогом – позже, в 1179 г., когда Генрих заставил Элеонору передать сыну герцогскую власть, которую в середине 1180-х он же вынудит его отдать обратно матери. Этому объяснению также противоречат упомянутые события (практически одновременные посвящения в графы и герцоги). Но, с другой стороны, тяжба с передачей титула и/или полномочий тоже была, от фактов никуда не деться. Все углы можно сгладить, предположив, что Ричард был соправителем матери – формально таким же герцогом Аквитанским, каким королем Англии был при Генрихе II Молодой король Генрих III. Только, в отличие от старшего брата, он правил в реальности, особенно с 1174 г., когда король заточил его мать. По крайней мере, хронист Роберт де Монте четко пишет (пер. с англ. – Е. С.): «Лето Господне 1169… Ричард, сын Генриха, короля Англии, принес вассальную присягу королю Франции за герцогство Аквитанию».

46

Самое интересное, что обе версии – авторские, просто французскую, более полную, Ричард предназначал своим вассалам на севере Франции, а провансальскую – своим вассалам на ее юге.

47

Персонаж французского звериного эпоса «Роман о лисе», довольно недалекий и кровожадный серый волк (см. следующую строчку).

48

Захваченный французским королем замок.

49

Менее основательно ему приписывается участие в позорном IV Крестовом походе, сокрушившем Византию.

50

Именно в такой форме, с «т» на конце.

51

Согласно древним «физиологам»-бестиариям, «если слон упадет, то не может подняться, ведь у него нет суставов в коленях. Как же он может упасть? Если он хочет поспать, то прислоняется к дереву и спит, так что охотники, зная природу слона, заранее приходят и чуть подпиливают дерево. Приходит слон, прислоняется и падает вместе с деревом… Слон – образ [грехопадения] Адама и Евы» (павших раз и навсегда. – Е. С.).

52

В жизнеописании приведено лишь начало кансоны, на деле она в 6 раз длиннее. Интересно, что стремление к анимализму вообще свойственно этому трубадуру, как сказано в другом варианте его жизнеописания: «В песнях своих любил он весьма сравнения проводить со зверями, людьми и птицами, с солнцем и звездами, и так новые темы находить, каких ни у кого еще не бывало».

53

Пейре Видаль «отправился к марсельскому принцу Райньесу, любителю провансальских пиитов, который увез его за море в лето 1227-е, где он влюбился в красивую гречанку и женился на ней. А про нее есть слух, что она была племянница императора Константинопольского, по каковой причине ей принадлежала Восточная империя. Поверив всему сему, все золото и серебро, которое он получал за стихи, он употребил на строение кораблей, дабы отправиться воевать свою несбыточную империю, и с