Книга Башня. Новый Ковчег - Евгения Букреева

ударившей в голову…

Охранники… Если кого Алексей Бахтин и ненавидел сильнее брата, так это охрану Башни.

* * *

— Убийство на КПП на пятьдесят четвёртом твоих рук дело? — Бахтин-младший приблизил к Киру узкое серое лицо.

Тот вздрогнул. Про убийство он не рассказывал, надеясь, что говорить про это не придётся. Но Бахтин не сводил с него острых, внимательных глаз.

— Да, моих, — Кирилл чуть запнулся.

«Главное, не говорить этому хмырю про Нику, — подумал он. — Главное, не говорить».

— Расскажи, как всё было, — Бахтин жадно уставился на него. И эта жадность во взгляде, ненависть и явное чувство удовольствия были такими неприкрытыми, такими звериными, такими пугающими.

Преодолевая отвращение, Кирилл начал свой рассказ, а когда закончил и поднял глаза на Бахтина, поразился. Тот улыбался. Улыбался счастливой детской улыбкой.

Кирилл чуть подождал. Улыбка постепенно растаяла на лице Бахтина, сошла на нет, и тот, повернувшись к Киру, выдохнул всё тем же бесцветным голосом, каким говорил в самом начале:

— Завтра, в девять утра придёшь к пассажирскому лифту, который рядом с пятнадцатым отсеком. Знаешь, где это?

— Знаю.

— Один придёшь. Если увижу, что с кем-то, сразу сдам тебя охране. А теперь иди. Иди.

Глава 21

Глава 21. Кир

Когда Кирилл подошёл к пятнадцатому отсеку, Алексей Бахтин уже был там. Он был вроде такой, как и вчера, но что-то в нём неуловимо изменилось — он стал более собранным что ли.

— Куда тебе надо?

— На офисные этажи, там…

— Мне плевать, что у тебя там, — Бахтин приблизил к нему своё серое лицо, и Кир замолчал. — Отвезу и сразу высажу. Понял?

Кир молча кивнул.

Вчера вечером, когда Кирилл вернулся от Бахтина с хорошей новостью, они втроём, он, Марк и Ника, почти до самого комендантского часа обговаривали все детали предстоящей операции.

Марку не очень нравилась идея, что наверх поедет Кир, и, наверно, он был прав, но Бахтин-младший явно дал понять, что повезёт только его, Кирилла, и выбирать им особо не приходилось.

— Да ладно, справлюсь как-нибудь.

— Справишься, конечно, — Ника улыбнулась.

Улыбка вышла усталой и какой-то поникшей. Адреналин, который подпитывал её весь день, улетучился, и она выглядела опустошённой и измотанной. Киру было невероятно жаль её, и эта жалость вытесняла и его страх, и боль потери, и собственную усталость.

— Тебе главное найти на офисном этаже Веру или Сашку.

Кирилл уже понял из их рассказов, что Вера — это девушка Марка, а Сашка… Сашка был, судя по всему, близким другом Ники. Она не говорила напрямую, но это угадывалось — по обрывкам фраз, смущению, которое проскальзывало в её словах, по выражению лица и далёкому отсвету чего-то непонятного в серых задумчивых глазах.

— Знать бы ещё, как они выглядят. Хотя спрошу там. Как их фамилии?

— Вера Ледовская и Саша Поляков. Вера такая высокая, тёмненькая, волосы обычно в косу заплетает или в две, а Саша, он…

— У нас на этаже живут Поляковы, а их сына зовут Саша, — зачем-то перебил он Нику. Непонятно, почему он вообще о них вспомнил. Кир тряхнул головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли, которые лезли в голову. — Хотя Поляковы не самая редкая фамилия.

— Ну да, не редкая. Но Сашка и правда откуда-то снизу, только я не знаю точно, с какого этажа, — Ника покачала головой.

— Я знаю. С шестьдесят пятого. Блин, ты тоже ведь оттуда? — радостно воскликнул Марк. — Во дела!

«Да уж действительно дела», — подумал Кир.

Марк принялся описывать Сашку Полякова, и чем больше он говорил, тем больше в душе Кира крепла уверенность в том, что они действительно говорят об одном и том же человеке. Мать Кира типа дружила с матерью этого Полякова, хотя как дружила — работали вместе и всё, и, если бы не этот факт, Кирилл Шорохов вряд ли бы обратил внимание на такого как Сашка.

— Так это ж вообще тогда отлично получается, Кир! — Марк хлопнул его по плечу. — Если ты с Сашкой знаком, то тогда тебе найти и договориться с ним труда не составит.

— Угу, не составит, — хмыкнул Кир.

Оптимизма Марка он не разделял. Поляков ему не нравился, и он подозревал, что это чувство — взаимно. Кира раздражали все эти вежливые чистюли, бесило, когда отец ставил ему в пример таких вот поляковых, повторяя: «учиться надо было в школе лучше, оболтус, не пришлось бы по грядкам ползать». После слов отца хотелось сорвать злость именно на этих чистеньких безупречных мальчиках, ткнуть их мордой в дерьмо, чтоб они в полной мере вдохнули настоящий аромат жизни.

Впрочем, этого Полякова Кир не бил, во всяком случае он такого не помнил. Другие у них на этаже да, не брезговали, тому же Татарину было в кайф опустить лишний раз очередного лоха. А Поляков был лох.

И вот теперь выясняется, что этот лох — парень девушки, на которую Кир лишний раз посмотреть боялся, и, возможно, они с ней даже… Что там после «даже» Кир старался не думать.

На ночь перед тем, как Марк ушёл к себе, они перебрались в другой отсек, нашли с запирающимися дверями. Раньше тут сто процентов были квартиры, потому что сохранилась кое-какая обстановка, старая, большей частью поломанная местными бандами мебель, и туалеты, правда не работающие. Это, конечно, не мешало использовать их по назначению теми, кто вечерами тусовался здесь, поэтому в отсеке стояла вонь, прошибающая слезу.

— Фу, — Марк скривил нос.

— Да ладно, — Ника прошла в одну из комнат. — Думаю, я сама сейчас воняю не лучше.

Она повернула к ним с Марком своё чумазое лицо, развела руками, демонстрируя им грязную рубашку и штаны. Ника, после того как пряталась под кроватью от охраны, выглядела немногим лучше Кира. Но даже такая, потная, с нечёсаными, убранными в неаккуратный хвостик волосами, с осунувшимся посеревшим лицом, она казалась Киру неземным созданием, которое кто-то на потеху невежественной публики вывалял в грязи в надежде унизить и посмеяться, но это всё равно не удалось. Она по-прежнему оставалась лучше, выше, чище, чем все остальные в этом жалком уродливом мире.

— Мы можем, конечно, разойтись по разным комнатам, здесь достаточно места, но… если ты останешься тут, со мной, мне будет спокойнее, — сказала она, чуть запинаясь, после того как они закрыли за Марком дверь.

— Как скажешь.

Кир устроился на скособоченном диване, уступив ей уцелевшую и вполне нормальную с виду кровать.

— Мне очень жаль, что я втянула вас во всю эту историю.

Киру послышалось, что она всхлипнула.

— Забей.

Он отвечал