Книга Ошибка императора. Война - Виталий Надыршин

– Видимо, в эти дни, князь, коль не врут перебежчики. А вот откуда начнут штурм – вопрос. Хотя есть сведения – на четвёртый бастион.

– Боюсь, ваша светлость, атаковать будут именно там, – высказался командир Тобольского полка генерал-майор Баумгартен. – И я боюсь за этот бастион. Если в сентябре, в начале осады, как мне доложили, французы находились в полутора верстах от бастиона, то сегодня их батареи и траншеи стоят в непосредственной близости. А после недавнего, и весьма мощного, обстрела бастион сильно разрушен, да и войск там маловато. Батальон Волынского полка да две роты стрелкового батальона… Итого, почитай, всего-то восемьсот с чем-то человек… К тому же, ваша светлость, снайперы достают: своими дальнобойными ружьями выкашивают наших солдат. Чего уж скрывать, четвёртому бастиону в случае штурма грозит неминуемый захват, а там и город на очереди…

Командующий недовольно буркнул:

– Сие мне известно, генерал. И Станюкович, и Нахимов мне о том же докладывали. А как вы хотите усилить этот бастион? Где разместятся дополнительные силы? Тем более, бастион разрушен… Но мне кажется, штурм не начнётся. Почему? Вот для этого я и собрал вас. И попрошу не перебивать меня.

Но тут выступил командир недавно пришедшей в Севастополь десятой дивизии генерал-лейтенант Фёдор Соймонов. Этот пятидесятичетырёхлетний генерал пользовался у главнокомандующего некоторым уважением, поэтому Меншиков лишь скривился и не сделал ему замечания.

– Хочу дополнить, ваша светлость, что, в отличие от французов, англичане почему-то не шибко торопятся. Их позиции пока находятся за версту от третьего бастиона и Малахова кургана. Вряд ли с такой дистанции они начнут атаку.

– Надеюсь, Фёдор Иванович, надеюсь, – ответил Меншиков.

– Но штурм, ваша светлость, будет, – добавил Соймонов.

– Глубокая мысль, весьма глубокая, – с сарказмом произнёс Меншиков. Затем продолжил:

– Коль недавним наступлением на Балаклаву мы лишь ослабили осаду Севастополя, то теперь с божьей помощью должны ликвидировать её, и союзникам не до штурма будет. А потому, господа…

Светлейший князь сделал многозначительную паузу, слегка напыжился, побарабанил по столу пальцами и затем решительным тоном произнёс:

– Я решил упредить начало штурма неприятеля. Самим перейти в наступление на правый фланг неприятеля как наиболее слабый, где у англичан, по нашим сведениям, всего около семнадцати тысяч человек. – Меншиков посмотрел на генерала Соймонова. – Это, Фёдор Иванович, и на ваши сомнения ответ. Сию акцию я наметил на двадцать третье октября. И рассчитываю, что сил с учётом пополнения армии будет вполне достаточно для атаки.

В комнате возникло некоторое оживление.

– Да-да, будем наступать. Однако, господа, в связи с прибытием великих князей вынужден буду перенести наступление на день вперёд, то есть на сутки двое раньше штурма союзников.

– Ваша светлость, – перебив командующего, подал голос командир одиннадцатой дивизии генерал Павлов. – Я совершенно не знаю местности, а подробных, да что там подробных, у нас совсем нет карт местности. Есть, правда, одна, но французская, казаки притащили откуда-то. Не знаю, можно верить ей? Не заблудимся, не перебьём ли друг друга?

– Да уж постарайтесь! – взглянув зло на генерала, ответил Меншиков. – Будут вам карты, будут, – не совсем уверенно добавил он.

При этих словах главнокомандующего генерал-лейтенант Липранди усмехнулся.

– Сия история мне знакома, – шепнул он рядом стоящему генералу Данненбергу. – Знакомые обещания: по старым картам, почитай, вслепую бой вёл десять дней назад.

Пожав плечами, Данненберг промолчал.

– План мой, господа, таков. Загодя, часа в два ночи, надо скрытно начать движение и часам к шести утра как можно ближе подойти к позициям англичан…

– Время нехорошее, – пробурчал генерал Жабокрицкий.

Его бурчание услышали все, Меншиков в этот момент сделал паузу.

– Почитай, полтора века назад Карл XII тоже в два ночи стал подбираться к нашей армии в сражении под Полтавой… Результат известен… Битву он проиграл.

– Накаркайте мне, Осип Петрович, накаркайте, – возмутился главнокомандующий. – Коль историю знаете, то не след и забывать, что Карла перед сражением ранило тяжело в ногу. Его на носилках таскали по всему полю сражения. Какое уж тут руководство?!..

Меншиков приосанился, приняв гордую позу. Видимо, он рассчитывал на внешнее сходство со своим знаменитым прадедом Александром Даниловичем Меншиковым, участвующим в этой самой битве вместе с Петром I. Замечтавшись, Меншиков обвёл затуманенным взглядом своих генералов, окруживших стол.

Наверное, в это время в ушах правнука фаворита императора Петра стоял победный шум фанфар, а перед глазами возник образ самого Петра Алексеевича, и тот шёл к нему, чтобы поблагодарить за только что одержанную победу над шведами.

«Надо же, – подумал Меншиков, – вона как судьба поворачивается. Теперь я стою во главе армии, и мне предстоит испытание своей Полтавой. Одно лишь различие – царя-батюшки нет рядом. Тьфу-тьфу, как бы меня не задело пулей, по нашим-то горам на носилках не натаскаешься».

Пауза затянулась. Кто-то из генералов стал ухмыляться и осторожно подкашливать, стараясь отвлечь Меншикова от дум.

Светлейший князь услышал, слегка тряхнул головой и, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Главный удар наносит дивизия генерала Соймонова. Ваша артиллерия, генерал, коль помню, три десятка пушек…

– Тридцать восемь, ваша светлость, – поправил тот.

– В шесть часов утра ваши батареи должны открыть огонь по укреплениям Килен-балки. И вместе с ними по тем же целям должны начать стрельбу корабли… Адмиралу Нахимову передайте моё указание, – кивнул князь флаг-адъютанту Аниканову.

Антон сразу же засобирался покинуть совещание, но Меншиков его остановил:

– Экий вы, капитан, торопливый. Дослушайте до конца, да в точности передайте наши планы его превосходительству.

– Слушаюсь, ваша светлость, – ответил смущённый Аниканов.

– Ну так вот, идём далее. Ваша дивизия, генерал Павлов, на англичан наступает от Инкерманского моста через речку Чёрную. Двенадцатая дивизия…

Меншиков посмотрел в сторону её командира генерала Петра Горчакова[96], который в это время о чём-то шептался с генералом Данненбергом, и недовольно произнёс:

– Я к вам, Пётр Дмитриевич, обращаюсь, успеете ещё наговориться. Вы, сударь, ударите по Сапун-горе. У вас кавалерия и не малая – семь тысяч. Пехоты – пятнадцать тысяч. Улан и казаков держите, как говорят на флоте, на товсь. Команда поступит – и… с Богом! Ваша задача – отвлечь корпус французов. Не дайте этому Боске опять прийти на помощь англичанам, как он уже прошлым разом сделал.