Книга Кризис самоопределения - Бен Элтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он знал, что деньги, которые он ей выделил, она не трогала. Разумеется, знал. Всего, что касалось бы ее онлайн, он не мог не знать. Джулиан был ей и любовником, и соглядатаем.
Да он и впрямую ее подначивал.
– Ты не прикасалась к своим деньгам.
– Зачем, если я могу тратить твои?
– Могла бы купить мне что-нибудь.
– Вот еще. Я девочка. У нас все по классике. Все покупаешь мне ты. Тэ-че-ка.
Она знала, что ему это нравится. Классика его возбуждала. Ну конечно, Детка Папочке подарочки не покупает. Она сама – подарочек.
Как-то раз, когда они по-настоящему напились, он сказал нечто особенно ужасное.
– Знаешь, я мог бы трахнуть феминистку, – пробормотал он ей в ухо. – Конечно, мог бы. Но только злоебуче.
Он думал, она рассмеется. И она рассмеялась, само собой, но внутри ей стало омерзительно. И она удивилась, до чего паршиво, как выясняется, он разбирается в людях. Только потому, что она – сосредоточенная на деньгах тори, не означает, что она по-своему не феминистка. Просто не левого толка.
– И когда же ты явишься домой? – спросил он.
– Ну не знаю, – ответила она, стараясь придать тону игривость. – Господи, Джулиан, я в одиночку не выходила проветриться уже целый месяц.
– Тебе разве не нравится проводить время со мной, малышка?
Вот в это все начало превращаться. Собственнические замечания в виде сладеньких мальчуковых обидок. Еще чуть-чуть – и он будет рассчитывать на то, что она станет усаживаться неглиже с коктейлем в руке, ожидая его появления дома. Сцена из “Безумцев”[143].
А вскоре после этого он притащит в дом другую роскошную двадцатидвухлетку и предложит сообразить на троих, на что Малике придется либо согласиться, либо терпеть бешеную пьяную истерику.
И в конце концов она ему осточертеет и он ее вышвырнет.
Да только вот с учетом всего, что ей известно, вышвырнуть ее он не сможет.
А потому, скажем, сперва убьет ее, а потом вышвырнет – в Темзу. Черт. Сможет ли? Действительно. Вроде маловероятно. Всего несколько месяцев назад он был ее чарующим, проказливым, начальственным мальчиком-хлыщом. Но чуть погодя она познакомилась с его друзьями-бандитами.
Выбираться нужно сейчас.
– Ну конечно же, я люблю проводить с тобой время, шикарный мальчишка, – сказала она, – и жалко, что нужно идти. Но она моя старая подруга, и, мне кажется, ей нужна кое-какая поддержка.
На лице сомнение.
Бля! Бля, бля, бля.
Он читал ее электронные письма – этого нельзя было не учитывать по умолчанию. Письма, в которых как раз она, Малика, совершенно определенно предлагала встречаться. Прямо-таки умоляла о встрече. Три сообщения за три дня. С сердечками-эмодзи.
– У твоей подруги депрессия? – спросил он – сплошная лукавая участливость. Лживый мерзавец. – Я не знал.
– Ну, она такого никогда не скажет, – отозвалась Малика, небрежно заканчивая с макияжем, – но как раз поэтому я и хочу с ней повидаться. Ее мама мне позвонила, говорит, Сэлли всех избегает и есть опасение, что у нее очередная темная полоса. У нее такое в школе бывало, она руки себе чуток попиливала.
– Господи, мрак какой. Хватит уже носиться-то так с собой. Терпеть не могу людей, которые талдычат без конца о своем, блядь, душевном здоровье. Попробовали бы при Дюнкерке.
– Точно. И напрочь отказывается пить таблетки. Почему? Принимай таблетки, подруга, да и все. Лишь бы чувствовать себя хорошо, все средства годятся, по-моему.
– Вот-вот. Таблетки счастья – то, что надо.
– Но она мне дорога, а потому я решила протянуть руку помощи, уговорить ее встретиться. Три письма отправила, с миллионом сердечек, лишь бы ответ был.
Улыбнулся. Удалось. Она видела, что ей это сошло с рук. Неплохая импровизация, впрочем, подумалось ей.
– Все же какой ты милый ребенок, – проговорил Джулиан, подойдя и стиснув ей задницу.
Он правда думает, что ей нравится, когда ее называют ребенком? Особенно когда суют пальцы ей в трусики. Она вывернулась.
– Не-а. Без вот этого! Позже.
Если очень повезет, он уже будет спать.
– Твоя полицейская девица тебя не заслуживает. Я тебя не заслуживаю. Прогуляйся с удовольствием и не задерживайся допоздна.
– Возможно, придется. Она в этих своих настроениях ужасна. Вероятно, предстоит нажраться, чтобы как-то это пережить.
– Ну, ты не забывай: она полицейская. Никакого праздного трепа, детка. Возможно, о российских вылазках лучше вообще не заикаться.
– Я, пожалуй, сделаю вид, что не слышала вот этого, поскольку если я это слышала, тебе прилетит по лицу еще раз. Я, блядь, не идиотка.
Хотя вообще-то, подумала Малика, идиотка, раз позволила втянуть себя во все это.
Малика и Клегг встретились в “Сохо Хаус”. Джулиан выхлопотал ей место в первых строчках кандидатского списка и купил ей членство в клубе – в подарок на двухмесячную дату их свиданий. Вполне славный такой подарочек, вынуждена была признать Малика, – гораздо лучше шелковых стрингов. Ей страшно нравилось иметь отношение к такому вот поразительно крутому месту, и она намеревалась остаться членом этого клуба и после того, как провернет то, что необходимо.
Понимала Малика и то, что здесь можно вести тайные разговоры и не обращать на себя ничьего внимания: столько вокруг гламурных да знаменитых, что никому и в голову не приходило глазеть. Кроме того, тут у всех свои тайные разговоры. В основном о возможных совместных проектах для “Нетфликса”, это уж точно. Может, один-два – даже презентации сценарных заявок о тайных российских кибер-атаках на западную демократию. Вот это была б ирония, а? – подумалось Малике, пока она ждала прибытия приглашенной.
На предложение Малики встретиться в “Сохо Хаус” Клегг отозвалась с легким восторгом – и не зря. Ни разу в жизни не бывала она в настолько крутых и навороченных заведениях (за вычетом одного случая, когда она была еще совсем юным констеблем и участвовала в антинаркотическом рейде, а это вряд ли считается). Она уже точно заметила Кейт Мосс и, возможно, Бруклина Бекхэма[144].
Малика позволила старой подруге удовольствие заказать чудовищно дорогой коктейль и кое-какие безумно соблазнительные закуски, после чего взялась за дело.