Книга И ангелов полет - Майкл Коннелли

— Есть кое-что, что мне не нравится, кэп. Остались хвосты. А если оставляешь хвосты, то и вся вещь может распуститься.

— Да, ты не успокоишься, пока все до конца не доведешь. Помню. Каким был, таким и остался. Со своими гребаными хвостами.

— Расскажите мне о Частине.

Гарвуд не ответил, но отвернулся и уставился в ветровое стекло. Босх понял, что его бывшего начальника что-то беспокоит.

— Послушайте, капитан, все останется между нами. Дело, как вы сказали, закрыто. Но мне кое-что не нравится. Мы с Фрэнки разговаривали пару дней назад, и он обо всем рассказал. Про то, как они обошлись с Майклом Харрисом. Фрэнки был уверен, что дело чистое. И вот тогда я допустил ошибку. Сказал, что мы все проверили и что Харрис чист. Что он не похищал девочку и я могу это доказать. Фрэнки, похоже, принял все близко к сердцу и сделал, что сделал. Так что, когда они подкатили ко мне сегодня с результатами баллистической экспертизы и сказали, что Энджелс-Флайт тоже на нем, я согласился подыграть. Потом появились сомнения. Вот почему я хочу подергать хвосты, и один из них — Частин. Он получил вызов в суд. Ничего странного — парень проводил внутреннее расследование по жалобе Харриса. Но вызывал-то его Элайас, а Частин нам не сказал. Повестку принимать отказался. Уже странно, верно? Наводит на мысль, что давать показания ему сильно не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы Элайаса. Я хочу знать почему. В бумагах адвоката ничего нет, по крайней мере в тех, которые я видел. Спросить Элайаса я не могу, а обращаться к Частину нет желания. Потому и спрашиваю вас.

Гарвуд опустил руку в карман, достал пачку сигарет и, вытряхнув одну, закурил. Потом протянул пачку Босху.

— Нет, спасибо, я еще держусь.

— А вот я решил, что буду курить до конца. Как-то давно один парень сказал мне, что курение — это как судьба. Если ты курильщик, то с этим уже ничего не поделаешь. Знаешь, кто это сказал?

— Знаю. Я.

Гарвуд хмыкнул и улыбнулся. После двух глубоких затяжек салон наполнился дымом. Босх отвернулся, подавляя шевельнувшееся желание сунуть в рот сигарету, и вспомнил, как несколько лет назад ругался с Гарвудом из-за того, что в коридоре вечно висит облако дыма. Он опустил стекло на пару дюймов.

— Извини, — сказал капитан. — Понимаю, тебе нелегко. Все курят, а ты нет.

— Не проблема. Так что насчет Частина? Поговорим или нет?

Еще одна затяжка.

— Частин занимался жалобой. Это ты знаешь. Насколько я понимаю, выяснилось, что Харрис прав. Придурок Рукер оставил карандаш в своем столе. С засохшей на кончике кровью. Наверное, сохранил как сувенир. У Частина был ордер, и он забрал карандаш и уже собирался отнести его на экспертизу.

Босх покачал головой, удивляясь глупости и самоуверенности как Рукера, так и всего департамента.

— Да. — Гарвуд кивнул, как будто прочитал мысли Босха. — В общем, он был готов прижать всех: Шихана, Рукера и еще пару ребят. Оставалось только обратиться к окружному прокурору. Карандаш с кровью — улика серьезная, и уж песенка Рукера точно была бы спета.

— И что потом?

— А потом нам вдруг сообщают, что все в порядке, что все чисто и что Частин признал жалобу Харриса необоснованной.

Босх кивнул:

— На него надавили.

— Правильно соображаешь.

— Кто?

— Думаю, Ирвинг. А может, и кто повыше. Слишком уж опасное дело. Представь, во что бы это вылилось: разбирательство в суде, отставки, увольнения, пресса снова подняла бы кампанию против департамента, а уж про Таггинса и Спаркса я и говорить не хочу. Не забывай, было это год назад. Новый шеф только-только занял высокий кабинет, и тут такой скандал. Вот кто-то и нажал на Частина. В департаменте такие дела всегда улаживал Ирвинг. Тот еще ловкач. Хотя, я думаю, и без согласия шефа не обошлось. Как по-твоему, почему Ирвинг сидит в своем кресле так долго? Потому что держит шефа на крючке. Неприкасаемый. Как Эдгар Гувер и ФБР, только одежка другая. Так-то.

Босх кивнул.

— А куда же подевался тот карандаш?

— Кто его знает. Может, лежит где-нибудь у Ирвинга. На всякий случай.

Они помолчали, наблюдая за группой молодых парней, медленно бредущих по Вайн-стрит в направлении к бульвару. Большинство были белые. В свете уличного фонаря Босх видел татуировки у них на руках. Ребята явно искали приключений и шли, наверное, к магазинам на бульваре. Он вспомнил пустой, усыпанный битым стеклом салон «Фредерикс» в Голливуде. 1992-й мог повториться.

Проходя мимо машины Босха, парни замедлили шаг, но, посовещавшись, двинулись дальше.

— Хорошо, что мы не сидим в твоей машине, — усмехнулся Гарвуд.

Босх ничего не сказал.

— Чувствую, ночь будет жаркая, — продолжал капитан. — Жаль, что дождь перестал.

— Частин, — возвращаясь к интересующей его теме, сказал Босх. — На него кто-то давит. Жалоба признается необоснованной. Потом за дело берется Элайас. Частина вызывают в суд. Почему он не хочет давать показания?

— Может, слишком серьезно относится к присяге. Не хочет врать.

— Нет, тут что-то другое.

— Спроси у него.

— У Элайаса был источник в департаменте. Думаю, Частин. Я не имею в виду последнее дело. Адвокат получал информацию давно, причем даже из архива.

— Любопытно. Коп, ненавидящий копов.

— Точно.

— Но если он был таким ценным источником, то зачем Элайасу понадобилось его разоблачать?

Ответа на этот вопрос у Босха не было. Подумав, он предложил то, что могло бы послужить основанием для версии:

— Элайас ведь мог узнать о том, что на Частина надавили, только от самого Частина, так?

— Так.

— Получается, что, вызывая Частина для дачи показаний, Элайас раскрыл бы его как своего информатора.

Гарвуд кивнул:

— Это я уже понял.

— Даже если бы Частин попытался уклониться, Элайас все равно добился бы главного. А главное для него — произвести нужное впечатление на жюри присяжных.

— Я тебе скажу, на кого еще он произвел бы впечатление. На Паркер-центр. Уж там бы быстро все поняли. Вопрос в том, зачем Элайасу разоблачать источник? Зачем терять того, кто предоставлял ему ценную информацию? Почему он решил расстаться с ним?

— Потому что это дело было для него, возможно, самым главным в жизни. Победив, Элайас стал бы фигурой общенационального масштаба. Попал бы во все самые рейтинговые программы, в «Шестьдесят минут» и к Ларри Кингу. Ради этого Элайас был готов отдать все. Как и любой адвокат на его месте.

— Да, пожалуй, ты прав.

Они не стали обсуждать вторую сторону вопроса. На что был готов пойти Частин, чтобы избежать появления в суде и публичного разоблачения. Представ перед всеми в роли осведомителя Элайаса, полицейского, скомпрометировавшего отдел внутренних расследований и весь департамент полиции, он потерял бы все, ему просто некуда было бы обратиться. Такой человек, как Частин, не мог допустить подобного исхода. Босх был уверен: Частин пошел бы даже на убийство.