Книга Ренегат - Павел Корнев

Сунул за голенище стилет, задумчиво посмотрел на дорожный сундук, немного поколебался и все же вытащил из него сверток с кольчужной безрукавкой. Надел ее поверх стеганого колета, сверху прикрыл камзолом и встал у мутного зеркала, оценивающе глядя на себя со стороны.

Уве следил за мной с круглыми от удивления глазами.

— А чего ты хотел? — фыркнул я. — Полагаешь, чернокнижник ножом ткнуть не может?

Юноша неуверенно развел руками:

— Как-то не думал об этом.

Я посмотрел на школяра и напомнил о вчерашнем разговоре.

— Не передумал насчет постоянной работы? Пока я не поговорил с деканом, еще есть время отыграть все назад.

— Нет! — резко бросил Уве. — Решено!

— Как скажешь, — пожал я плечами. — Тогда вот тебе первое задание: пройдись по оружейным лавкам и поспрашивай, не покупал ли кто на днях шпагу работы мастера Рабана из Барги или его сыновей. Клеймо — ворон, сидящий на черепе. И вызнай описание покупателя, если вдруг повезет.

— Сделаю, — кивнул слуга. — А зачем?

— Затем, что я тебя попросил.

Я не стал ничего объяснять, поскольку и сам не был ни в чем до конца уверен. Просто обеспокоила слишком уж дорогая вещица в руках подручного. Не завелись ли у живоглотов лишние деньги, вот в чем вопрос.

Некстати вспомнился ларец с драгоценностями сеньоры Розен, и по спине пробежал неуютный холодок. Но нет, Ланзо бы не стал совать голову в петлю. Уверен — не стал бы!

Позавтракав в компании неразлучной парочки лекторов, я дождался прикатившего на служебной карете магистра Риперторпа и предложил подвезти коллег в университет, но те в ответ лишь рассмеялись. Сегодняшний день, помимо всего прочего, считался праздником школяров и преподавателей, занятий не было. Когда пророк пришел в Ренмель, его ученики начали собирать пожертвования, дабы накормить всех желающих посетить проповеди, и теологи видели в этом прообраз организации современных университетов.

Немудрено, что площадь перед главным корпусом оказалась сплошь запружена народом. Пока что до выпивки, фривольных песен и танцев дело не дошло, учащиеся криком и свистом поддерживали участников теологического диспута. Тут же парочка ушлых школяров предлагала всем желающим пострелять из невесть где раздобытого арбалета, суля в случае поражения мишени талер против уплаченного за участие в аттракционе гроша. Расстояние до цели было невелико, но рядом как бы невзначай прохаживался их товарищ с факультета тайных искусств. Для ритуалиста отвести в сторону болт не составляло особого труда; монетка копилась к монетке.

Проехать через толпу не было возможности, остаток пути мне, Риперторпу и магистрам-надзирающим пришлось проделать пешком. Нашу процессию заметили, и послышался недовольный ропот, но дорогу загородить никто даже не пытался. Впрочем, одна заминка все же случилась. Уже у ворот к нам подскочил молоденький школяр — явный желторотик, подбитый на какую-то каверзу своими старшими товарищами.

— Магистр! — завопил он, хватая меня за руку. — Вызываю вас на теологический диспут! Что появилось раньше: курица или яйцо? Какую точку зрения будете защищать? Решайте!

Я досадливо поморщился. Зубоскалам с теологического факультета не составит никакого труда выставить меня на посмешище вне зависимости от сделанного выбора, но и отмахиваться от приглашения не стоило.

— Сын мой, — ласково произнес я, чем поверг паренька в ступор, — любому простецу известно, что в помыслах Вседержителя и курица, и яйцо, и вообще все сущее появились одномоментно, ибо весь наш мир есть плод замысла его. Ты же, отрицая всеведенье создателя нашего, впадаешь в грех ереси. Как, чадо, тебя зовут?

Школяр побледнел от ужаса и попятился, но я держал крепко.

— Как тебя зовут?

Паренек дернулся и плюхнулся на задницу, когда я неожиданно разжал пальцы.

— Идемте, магистр! — поторопил меня Риперторп. — Оставьте сопляка в покое.

Так я и поступил.

Комнату нам выделили на третьем этаже, под самой крышей. В коридоре перед дверью уже толпился десяток учащихся: одни перепугались официального вызова на допрос и оттого пришли раньше времени, другие решили поскорее покончить со всеми формальностями и дальше уже со спокойной душой веселиться на празднике. Увы, сеньорита Розен приглашение проигнорировала. Был небольшой шанс, что она одумается и вернется из имения отца, но нет, не одумалась…

Для начала мы переставили в комнате мебель. Вынесли в коридор два стола, оставшийся сместили к окну. В центре помещения вычертили круг, в него установили стул. Магистры-надзирающие разместились по разные стороны друг напротив друга. Один встал перед мольбертом, второй принялся, разминая запястья, крутить в руках ритуальный жезл.

Я, Риперторп и секретарь университетского суда, привлеченный для ведения протоколов, разместились за столом, и тогда педель запустил внутрь первого из школяров — того самого желтоволосого смутьяна, сорвавшего вчерашнюю лекцию. Явился он не один, а в сопровождении молодого человека в мантии бакалавра.

— Я представитель корпорации школяров, — представился тот, — и буду отстаивать интересы своих товарищей.

Магистр Риперторп глянул в ответ с дружелюбием голодного стервятника и потребовал:

— Встаньте к стене и ни при каких обстоятельствах не пересекайте круга.

— Это зачем еще? — встревожился юрист. — Что за магию вы используете?

Но желтоволосый школяр не разделил опасений защитника и спокойно уселся на стул.

— Нет здесь никакой магии, — усмехнулся он и зло уставился на меня. — Отыгрываетесь за вчерашнее, да?

Риперторп постучал по столу и потребовал школяра представиться, затем спросил:

— Вы слушатель профессора Верона?

Немедленно влез юрист:

— Не отвечай! Если нужно, пусть запросят в деканате.

— Отчетность не всегда соответствует фактическому положению дел, — поморщился я. — Боюсь, придется вызвать для дачи показаний профессора. Испортить ему праздник, объяснить, почему так произошло…

Желтоволосый школяр недовольно поежился и быстро произнес:

— Да, я слушатель профессора Верона!

Дальше дело пошло проще, и худо-бедно удалось вытянуть ответы на все интересовавшие нас вопросы. Во время беседы магистр с жезлом несколько раз толкал в сторону своего коллеги эфирную волну, и тот немедленно начинал скрипеть по бумажному листу грифелем. Выставив школяра за дверь, мы с Риперторпом подошли к мольберту и уставились на неровный овал, охвативший центр координатной сетки.

— Распределение нормальное, смещение в пределах допустимого, — на глаз определил магистр.

Анализ линейных искажений, как именовался этот метод, позволял оценить состояние эфирного тела человека. Один заклинатель отправлял энергетический импульс, другой принимал сигнал и фиксировал его на бумаге. У лишенного колдовского дара простеца должен был получиться идеальный круг, а вот у адептов тайных искусств фигура могла принимать самые причудливые очертания. Наличие же нескольких обособленных контуров, как правило, говорило о связи с запредельем, но рекомендовалось использовать сразу несколько математических и графических моделей, дабы гарантированно получить объективный результат.