Книга Ренегат - Павел Корнев

— Чем займемся завтра? Есть планы?

Я лишь вздохнул. Будь жив Хорхе, поручил бы ему разузнать, кто распустил обо мне слухи, а живоглоты для этого работали слишком топорно. Им по силам было выбить информацию из человека, при необходимости они могли даже подпоить кого-нибудь и вызнать требуемое, но не стоило просить их отыскать иголку в стоге сена.

— Просто держите нос по ветру, — предложил я.

Ланзо нахмурился:

— А этот сарцианин… как его… Роман? Не пора брать его в оборот?

— Нет, — скривился я. — Ложный след. Просто будьте под рукой, мало ли, как оно все обернется.

— Намечается веселье? — встрепенулся Ганс.

— Все может быть. Завтра праздник. Пройдитесь в первой половине дня по пивным, послушайте, о чем болтают школяры.

— Пьем на свои или… — произнес Ланзо и многозначительно замолчал, не закончив фразы.

— Пить вам не надо, вам надо слушать! — отрезал я, поднялся из-за стола и сунул пистоли за пояс.

Ганс прекратил наконец наводить блеск на оружие и выложил шпагу на стол. Я склонился над ней и присвистнул от удивления. На пятке клинка скалился череп с вороном на макушке.

Я был небольшим ценителем оружия, но это клеймо знал. Новую шпагу Ганса изготовили в мастерской семейства Рабан из славного города Барга, и, несмотря на отсутствие гравировки и богатых украшений, стоила она весьма и весьма немало. Оружейники столицы Лавары лишь немногим уступали известностью мастерам Рольдо, Кармеса и городов-республик Золотого Серпа, а Рабан был отнюдь не последним из них.

— Ганс! — уставился я на подручного. — Это настоящий Рабан?

— Подделка! — немедленно высказался Ланзо.

Типун засопел, шумно раздувая крылья носа, с благоговением взял шпагу и убрал ее в ножны.

— Настоящий Рабан, — ответил он и пояснил: — В карты у школяра выиграл.

— Глупость несусветная! — вскочил с места Угорь. — Отказаться от денег в обмен на эту железяку? Уму непостижимо!

Ганс лишь пожал плечами. У него была слабость к хорошим клинкам, а тут — Рабан!

Это почтенное семейство не достигло высот некоторых своих земляков, ковавших оружие и доспехи для императора и его приближенных, но не столь родовитые аристократы почитали за честь владеть клинками, клейменными черепом и вороном. И вот такая игрушка у Ганса…

— Повезло, — хмыкнул я.

— Обдурили простофилю, — проворчал в пику мне Ланзо и с укором посмотрел на приятеля. — Говорил же — бери деньгами!

Ганс насупился и отвел взгляд.

Откинув полог, я шагнул из алькова, и сторож особняка Вселенской комиссии мигом отставил кружку с пивом и вытер рукавом усы.

— Допивай! — разрешил я и повернулся к Ланзо. — Провожать не надо, меня довезут.

Угорь с нехорошим прищуром глянул на дядьку и его дубинку, кивнул и навязываться в провожатые не стал, велел хозяину тащить кувшин пива.

Я кивнул на прощанье и вслед за сторожем вышел на улицу. К мостку через сточную канаву сразу подкатила стоявшая немного поодаль карета.

— Куда ехать, знаешь? — спросил я кучера.

— Знаю, ваша милость, — ответил тот. — Объяснили.

Я забрался внутрь, сторож устроился на запятках, и карета, переваливаясь и подпрыгивая на неровной брусчатке, покатила в ночь.

К моему возвращению Уве еще не спал, сидел за столом в гостиной и штудировал какое-то сочинение, сильно склоняясь над книгой из-за тусклого света трех почти прогоревших свечей. Я замер на пороге в нерешительности. Было совершенно непонятно, как вести себя со школяром теперь, когда раскрыто мое инкогнито.

— Магистр! — Уве выскочил из-за стола и выпалил: — А можете оставить меня насовсем? Декан не откажет вам! Не сможет отказать!

— Что значит — насовсем? — не понял я.

— Сделайте постоянным слугой вместо прежнего! — пояснил просьбу паренек.

— Э-э-э… зачем? В смысле — тебе это зачем? Ты хоть понимаешь, что и руки никто из однокашников больше не подаст?

— Очень надо! — фыркнул Уве. — Да в любом случае припомнят, что магистру Вселенской комиссии служил, а мне еще год университету долги отрабатывать!

Определенный резон в этих словах имелся, и все же я не мог не коснуться больной темы.

— А как же сеньорита Розен? Я скоро уеду, тебе придется ехать со мной.

Уве отчаянно покраснел, но сумел перебороть смущение.

— Это все из-за нее! — почти выкрикнул он. — Я не смогу здесь остаться. Не смогу видеть ее каждый день без всякой надежды на ответное чувство!

Я хмыкнул:

— И что же заставило тебя прозреть, мой юный друг?

— Ну… — Школяр замялся, потом нехотя произнес: — Ральф затмевал меня по всем статьям. Красивый, умный, из хорошей семьи! У меня не было никаких шансов. Сейчас его нет рядом с нею, а Лорелей в мою сторону даже не взглянула. Это… невыносимо! Магистр, это просто невыносимо!

— Стой! — оборвал я истерику. — Что изменилось за прошедшую седмицу, Уве? Она выразила благосклонность кому-то другому?

— Нет, что вы! — округлил глаза юнец. — Она не такая! Просто вокруг нее стал крутиться Аксель. Вы видели его, рыжий наглый фирланец. Он урод и фигляр! И ничуть не умнее меня. Да еще наведывается к гулящим девкам в «Три кошки», сам видел! Но общается она с ним…

— А не с тобой, — заключил я.

Школяр поник.

— Ладно, Уве! — похлопал я его по плечу. — Поговорю на этот счет с деканом. А сейчас прекращай жечь свечи и отправляйся спать.

Слуга ушел в свою каморку, а я лишь покачал головой. Уве безошибочно почуял шанс стать кем-то значимым и вцепился в него, будто в счастливый билет. Пусть парнишка и лицензированный ритуалист, но для аристократов он ничем не отличается от простого кмета. А вот если сумеет завести нужные знакомства и устроиться во Вселенскую комиссию, мало кто посмеет смотреть на него свысока. И, как ни крути, стремление к карьерному росту не самая плохая сублимация влечения к сеньорите Розен.

Стоит замолвить за него словечко. Раньше меня как-то совсем не волновало, что пришлось забраться юнцу в голову и слегка похозяйничать там, но сейчас, когда есть немалая вероятность, что и сам оказался жертвой подобных манипуляций…

Усилием воли я отогнал назойливую мысль и отправился спать. Завтра! Все прояснится завтра. Очень надеюсь на это.

Глава 2

Травяной сбор Уве заварил из рук вон плохо. Я с трудом заставил себя сделать пару глотков горького отвара, выбрался из-под одеяла и принялся одеваться.

— Принести завтрак? — спросил школяр.

— Нет, спущусь, — ответил я, натягивая сапоги.