Книга Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - Владимир Голяховский

Судья посуровела, заерзала на стуле, шепнула что-то народным заседателям и движением ладони вниз показала адвокату знак, чтобы он не развивал эту тему. Но Саша встал к ней вполоборота и сделал вид, что не заметил. Ему очень хотелось рассказать о подвиге Мони Генделя, который спас древнюю Тору, рискуя своей жизнью. Но он знал, что его упоминание о свитке не поймут и сочтут националистическим выпадом. А потому продолжал:

— Еврейское население страны принимает активное участие во всей жизни общества, не отличаясь от граждан других национальностей. Но многие постоянно ругают евреев, евреи им мешают. Есть люди, которые не просто не любят евреев, но хотели бы совсем от них навсегда избавиться, в том числе и путем насилия. Вот эта ненависть и проявилась в поджоге синагоги и в подписи к листовкам: «Бей жидов — спасай Россию!» И не только общество, но и власти их в этом поддерживают.

Судья привстала с места и грозно уставилась на Сашу, но он повернулся к ней спиной:

— Есть много примеров поддержки антисемитизма нашими властями. Всего несколько лет назад был расстрелян весь состав Еврейского антифашистского комитета. Затем обвинили врачей-евреев. А потом оказалось, что в обоих случаях обвинения были сфабрикованы, и справедливость восторжествовала, но только после смерти Сталина. А кто стоял за Сталиным? Его ближайшее окружение, члены Политбюро.

Судья громко закашляла, чтобы привлечь внимание адвоката. Но он упрямо продолжал:

— Большинство населения страны перестало доверять еврейским врачам и вообще евреям, считая их виновниками всех бед. Так в нашем обществе еще тлеет нелюбовь и ненависть к евреям, как будто бы диктуемая сверху. А если посмотреть на наших подсудимых, то невольно поражаешься: эти русские парни, считающие себя честными комсомольцами, выросли с ошибочной и преступной психологией.

Судья резко отодвинула стул, уперлась кулаками в стол. Саша поднял руку:

— Я позволю себе закончить речь смелым стихотворением неизвестного автора, которое недавно было найдено на месте сожженной синагоги:

В Малаховке кто-то поджег синагогу, Чтоб там не молились еврейскому богу, Чтоб пламенем вспыхнула древняя Тора И чтобы евреи боялись террора.

И те, кто живут по законам фашистским, Оставили рядом с пожаром записки, И в них поджигатели злобно писали, Чтоб все от евреев Россию спасали.

Мы ждали, что будут о том сообщенья, Газеты напишут статьи возмущения, Но не было в них осужденья злодеев — Никто не поднялся в защиту евреев.

Из этого ясно, что антисемиты В России еще до сих пор не добиты, Что все еще живы позорные страсти, И может быть, даже с поддержкою власти.

Я считаю виновным в этом преступлении общество, но отвечать за него придется этим двум поджигателям. Все, товарищ судья, я кончил речь.

Выйдя из зала суда, Павел сел в машину с Сашей:

— Ну, молодец ты, не побоялся сказать правду.

Саша склонил голову набок:

— Но адвокат и должен говорить правду. Чего мне бояться: сошлют меня в лагерь, посадят в тюрьму? Так я там уже восемь лет провел.

Павел подумал: «Действительно, тому, кто стоял на эшафоте с петлей на шее и перенес муки русского лагеря, тому ничего уже не страшно».

Поджигателей осудили на шесть лет исправительных лагерей. О суде ничего не писали, но «Голос Америки» и «Голос Израиля» сообщили о нем по радио. Тогда иностранных корреспондентов вызвали в Комитет по делам религий при Совете Министров и сообщили о решении суда. Стихи подложил Моня, а написал их, конечно, Алеша.

44. Американская выставка в Москве

В мае 1959 года в парке «Сокольники» построили несколько выставочных павильонов для Американской промышленной выставки, это был первый широкий показ технических и бытовых достижений США. Открывать выставку приехал вице-президент Ричард Никсон. С первого дня вокруг выставки возник ажиотаж, москвичи и приезжие стремились попасть на нее. Билеты распределяли по министерствам и учреждениям, за оставшимися билетами стояла километровая очередь. О выставке пошло много разговоров:

— Вы ходили на американскую выставку?

— Нет, билета не достал. А вы?

— А я уже побывал. Шикарно! Стильно!

— Что особенно понравилось?

— Все, особенно автомобили.

Нескончаемая толпа чуть не снесла турникеты в Сокольниках. Людям хотелось увидеть Америку и попробовать ее на вкус, говорили, что там дают пепси-колу. Смотрели, восхищались, приговаривали: «Неужели все это у них есть на самом деле?» Мужчины толпились вокруг легковой машины «Студебекер». Длинная очередь стояла, чтобы сфотографироваться на «Полароид».

Американцы удивлялись: со стендов пропадало все, что на них клали книги, журналы и фотографии быстро и незаметно исчезали с полок. В России не купишь, и люди разбирали вещи в качестве сувениров. Услышав по радио объявление: «У павильона номер два начинают работать киоски пепси-колы», все кидались к заветной «чаше Грааля». Американцы недоумевали: «Неужели все умирают от жажды?»

Одноразовые пластиковые стаканы, в которые наливали напиток, люди не выбрасывали, брали себе:

— Чегой-то я буду такой хороший стакан выбрасывать? Пригодится в хозяйстве.

* * *

Алеша Гинзбург написал о своих впечатлениях:

В Сокольниках — Америка. На выставке — истерика: Ходит, смотрит русский люд, Как в Америке живут.

«— Глянь, автомобили В самом новом стиле, Из блестящих все частей, Без перевода скоростей.

— Вот чему дивиться стоит — Это чудо „Поляроид“, Только щелкнул и тотчас Фотография у вас».

Вот большой семейный дом. Все стоят с открытым ртом. Жены стонут, восклицая: «— Гляньте, кухня-то какая!

Все на электричестве И в большом количестве; Ни стирать, ни подметать, Только кнопки нажимать.

— Полюбуйтесь, боже мой! Телевизор-то цветной! А это что за штучки? Все цветные ручки».

Все толкаются, спешат, Удивляются, хотят Проявить родную страсть — Хоть чего-нибудь украсть.

Все, что плохо закрепили, Мигом дружно растащили. Удивляются стендеры: «— Неужели все здесь воры?»

«— Эр-кондишенары всюду, Вот бы нам такое чудо! Кока-кола! А у нас? Потребляем кислый квас».

Зарядясь патриотизмом, Мы гордимся коммунизмом, Но Америку, видать, С нашим квасом не догнать…

* * *