Книга Структура в кулаке. Создание эффективной организации - Генри Минцберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда выпускающая взаимосвязанные продукты компания проникает на новые рынки сама или посредством поглощения других фирм, все меньше связанных с ее главной стратегической темой, организация движется к конгломератной форме и чистой дивизиональной конфигурации. Каждое ее подразделение обслуживает собственный рынок, выпускает продукцию, не связанную с товарами других дивизионов (например, одно производит канцелярские кнопки, другое – экскаваторы, а третье специализируется на ритуальных услугах). В такой фирме система планирования и контроля штаб-квартиры превращается в аппарат регулирования деятельности, в частности контроля над ее финансовыми показателями. Аппарат штаб-квартиры существенно сокращается – до нескольких генеральных менеджеров, финансовых аналитиков и минимума вспомогательных функций. Вот как комментирует подобную ситуацию главный руководитель компании Textron, центральный аппарат которой, состоящий из 30 человек, контролирует 30 подразделений, в общей сложности выпускающих продукции на $1,5 млрд в год:
Самое главное – минимальный аппарат. Он почти полностью состоит из линейных менеджеров и канцелярских работников. Линейные руководители обходятся без помощников. У нас нет ни отдела исследований и разработок, ни производственного, ни маркетингового. Никакой центральный отдел просто не справился бы с таким количеством направлений деятельности. Нет у нас и менеджера или отдела, отвечающего за трудовые отношения. Мы хотим, чтобы профсоюзы договаривались с каждым подразделением отдельно, и не посылаем на переговоры своих представителей (цит. по Wrigley, 1970 : V-76-77).
Степень строгости системы контроля над исполнением в конгломератной форме варьируется в зависимости от конкретных условий, но ее предметом всегда остаются финансы. На одном конце спектра – система, введенная компанией ITT и получившая широкое распространение в 1970-х гг., предполагающая ежемесячные «оперативные» отчеты и т. п.; на другом – несколько менее популярная холдинговая компания, федерация различных практически не связанных между собой сфер ответственности. В холдинговой компании обычно отсутствуют центральная штаб-квартира и настоящие системы контроля. Единственный координационный орган – периодические совместные совещания президентов разных подразделений. Фрагментация структуры, практически не позволяющая говорить о единстве организации, логически завершает наш разговор о стадиях перехода к дивизиональной форме.
Прежде чем приступить к разговору о проблемах, связанных с этой конфигурацией, мы перечислим традиционно приписываемые дивизиональной форме преимущества перед более интегрированными функциональными формами. Затем мы высказываем предположение, что с точки зрения общества дивизиональную форму логически правомерно сравнивать с еще одной альтернативой – с подразделениями, созданными как независимые организации, и рассматриваем ее преимущества в этом контексте. В обоих случаях обсуждаются только административные и экономические последствия дивизионализации. Далее мы проанализируем социальную ее роль, и в частности проблемы социальной ответственности и централизации власти в обществе. Всякий раз мы говорим о конгломератной форме в частном секторе: конгломератной, поскольку это самая чистая форма дивизионализации, в которой наиболее ярко выражены ее проблемы, а в частном секторе – потому что, как мы увидим позднее, чистая дивизиональная форма не слишком подходит для других секторов. В заключение разговора о проблемах дивизиональной формы мы расскажем о ней как о самой уязвимой из пяти конфигураций, структуре, которую символически можно изобразить как стоящую над пропастью.
В сравнении с функциональной интегрированной структурой дивизиональная форма обладает четырьмя основными преимуществами. Во-первых, она способствует более эффективному размещению капитала. Выбирая объект инвестиций, штаб-квартира имеет возможность сконцентрировать ресурсы компании на самых сильных своих рынках, направляя прибыль одних подразделений на помощь или обеспечение роста других. А функциональная структура кладет, так сказать, все яйца в одну стратегическую корзину. Во-вторых, позволяя молодым руководителям самостоятельно управлять бизнесом, дивизиональная форма помогает готовить руководящие кадры высшего эшелона. В отличие от нее в функциональных структурах менеджеры срединной линии связаны между собой отношениями зависимости, что исключает личную ответственность и автономию. В-третьих, дивизиональная форма распределяет риски по разным рынкам. А в функциональной структуре разрыв одного звена операционной цепочки ставит под угрозу существование системы в целом. В-четвертых, и, это, возможно, самое главное, дивизиональная форма обладает исключительной стратегической оперативностью, быстротой реакции. Подразделения способны «тонко настраивать» свои бюрократические машины, в то время как внимание штаб-квартиры фокусируется на стратегическом портфеле (она приобретает новые фирмы, избавляется от старых, непродуктивных подразделений).
Но правомерно ли сравнивать дивизиональную форму с функциональной структурой? Является ли последняя реальной альтернативой дивизиональной форме? Да, если мы сравниваем диверсифицированную организацию с недиверсифицированной. Стратегическая диверсификация, которая приводит к структурной дивизионализации, позволяет эффективно распределять капитал внутри организации; она готовит высшие руководящие кадры, снижает риски, увеличивает стратегическую оперативность. Иными словами, она решает многие возникающие в механистической бюрократии экономические проблемы. С точки зрения самой организации предшествующая дивизионализации диверсификация обладает несколькими явными преимуществами перед недиверсифицированной организацией.
Но раз организация диверсифицировалась, а затем разделилась на дивизионы, имеет смысл изменить базис сравнения. Реальной альтернативой, по крайней мере с социальной точки зрения, выглядит следующий шаг в том же направлении, а именно ликвидация штаб-квартиры и предоставление независимости подразделениям. В компании Textron, которую изучал Л. Ригли, на тридцати рыночных направлениях действуют 30 подразделений; в одном из номеров журнала «Fortune» за 1976 г. описывается компания Beatrice Foods, в состав которой входили 397 различных подразделений. Вопрос в том, эффективнее ли хотя бы некоторые из них, чем 30 или 397 отдельных организаций. По сути, фокус смещается с организации на общество. В этой связи мы еще раз рассмотрим перечисленные выше преимущества диверсифицированных организаций.
Штаб-квартира дивизиональной организации распределяет инвестиционные ресурсы между 3 или 397 подразделениями. В случае 3 или 397 независимых корпораций эту функцию выполняет рынок капитала. Что же лучше? Анализ результатов научных исследований не позволяет нам получить простой однозначный ответ.
Известный экономист Оливер Уильямсон настаивает на большей эффективности дивизиональной формы (Williamson, 1975). По существу, он описывает ее как административную реакцию на неэффективность рынка капитала – на особый характер знания, оппортунистическое поведение и т. д. Благодаря развитой системе контроля над исполнением и своим личным контактам менеджеры штаб-квартиры быстрее инвесторов получают информацию о потенциале различных сфер бизнеса, по крайней мере некоторых. Кроме того, они оперативно и более гибко перераспределяют капитал между подразделениями, что равносильно владению рыночными механизмами. Поэтому дивизиональная форма «уменьшает недостатки рынка капитала, перенося в фирму функции, традиционно относившиеся к рынку капитала» (p. 136).
