Книга Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Люди в зале смотрели друг на друга, словно ища в глазах соседей объяснение.

– Речь идет о тяжелых металлах и самом опасном токсине – тетрахлордибензодиоксине.

Сложное название, которое профессор произнес, четко выговаривая каждый звук, повисло в воздухе, наполняя его ужасом.

– Вы спросите, что это такое? Сейчас расскажу. Тетрахлордибензодиоксин, сокращенно ТХДД, – это органическое соединение из группы диоксинов, которое, в свою очередь, является производным оксантрена.

Эва не могла не улыбнуться. Кто лучше ее знал врожденную нелюбовь профессоров упрощать сложные вопросы, которыми они занимались? Однако она рассчитывала, что их эксперт уже получил урок и помнит, где находится и с кем разговаривает.

– Смертельно опасное! – продолжал Карольковский. – Наиболее токсичное из всех диоксинов! В десять тысяч раз более ядовитое, чем цианистый калий! Вы хотите, чтобы ТХДД оседало на ваши поля? На ваши сады? На ваши озера?

Тишину, установившуюся после его слов, прервал звонок телефона, который владелец тут же выключил.

– Что еще хуже, – продолжал профессор, – на данный момент не существует установки, в которой постоянно осуществлялся бы контроль за выбросом всех соединений, образующихся в процессе сгорания. Это невозможно по техническим и, что самое важное, по экономическим причинам. Стоимость анализа одного образца на содержание этих веществ – от пятисот до двух тысяч долларов. Так что можно забыть о том, что кто-то будет проверять, не отравляют ли вас слишком большими дозами.

– Так и до могилы недалеко… – подытожила из четвертого ряда Пищикова.

– Люди, но откуда нам знать, что все это правда? – В конце зала поднялся рослый мужчина с загорелым лицом, в джинсовом комбинезоне. – Если бы собирались строить завод, мы бы уже поняли, что это готовится.

Эва почувствовала, что настало ее время. Она должна это сделать! Она не может отступить. А главное – не хочет.

Она снова вышла вперед и встала перед жителями деревни. В зале не было человека, который не смотрел бы на нее. Неожиданно Эва заметила какое-то движение. Присмотрелась. Бартек подпрыгивал на месте и махал ей рукой. По обеим сторонам от него сидели Маня и Ханка, дальше – отец. Значит, они были здесь. Эва сглотнула. Бартусь крутился как заведенный, пытаясь установить с ней контакт, но остальные просто смотрели на нее. По их лицам сложно было что-то понять. Эва глубоко вдохнула….

– Я здесь для того, чтобы кое-что объяснить. Для меня это непросто, – начала она, невзирая на заранее продуманный план выступления. Ей не пришлось добиваться внимания зала, все глаза были направлены на нее. – Каждое слово профессора – правда. Есть люди, которые хотят захватить здесь землю и построить на ней мусоросжигательный завод. Я недавно об этом узнала. Вас, наверное, интересует откуда. Так вот, я знаю это потому, что в деле замешан Александр Кропивницкий.

Тишина, которая царила до этой минуты, как по мановению руки сменилась шумом. Эва посмотрела в сторону, где сидели ее близкие, и увидела взволнованное лицо Марыси. Девочка пристально смотрела на сестру и, когда их взгляды встретились, показала поднятый большой палец. Этот понятный жест ободрил Эву. Она окинула взглядом взбудораженную толпу и подняла руку.

– Дайте мне закончить. – Ее слова подействовали на людей как заклятие. Зал замолчал. – Я знаю, о чем вы думаете. Это стало для меня громом среди ясного неба! Позвольте все объяснить, так как дело очень сложное. Александр, ваш сосед, – не главный виновник. Он действовал по поручению кого-то более могущественного.

– Что? Как это? О чем, черт побери, речь?

– Что за небылицы?!

Настроение зала снова достигло температуры кипения. Эва подождала, пока люди немного успокоятся, и, как только смогла пробиться через возбужденные возгласы, начала говорить. Громким голосом, четко, шаг за шагом она изложила собравшимся ход событий – от довоенной истории этого места до запланированного Рышардом Гжеляком и его компаньонами финала, в котором Александру была отведена бесславная роль. Закончив, она почувствовала, будто кто-то снял с ее плеч тяжесть весом с тонну. Да, она сделала то, что должна была! Профессор Карольковский, который во время ее выступления качал головой в знак негодования, послал Эве ободряющую улыбку.

– Кто-то здесь делает из нас дураков! – прервал тишину пискливый женский голос. – Ведь каждый из нас, сидящих тут, хорошо знает, что Эвка спит у него во дворце. Чего ты хитришь, я тебя спрашиваю?! – Старая Франковская из заброшенной халупы под лесом возмущенно смотрела на Эву.

– Вы должны мне верить! Еще два дня назад я ничего не знала. Я понимаю, что это прозвучит странно, но я действительно не знала, чем он занимается. Я влюбилась…

Слова Эвы утонули в шуме зала.

Тимон и Сильвия пытались пробиться к Эве, с трудом протискиваясь сквозь ожесточенно перекрикивающуюся толпу.

Неожиданно вперед вышел Тадеуш Охник. Эва замерла.

– Тихо! – крикнул он мощным голосом, какого Эва никогда не слышала, и зал послушно выполнил его приказ. – Кто скажет хоть одно плохое слово о моей дочке, будет иметь дело со мной. Понятно?

Больше голос можно было не повышать – его тон был достаточно убедительным, чтобы дошло до всех. Эва почувствовала, как к горлу подступает комок. Отец повернулся к ней, у него на глазах были слезы. Они смотрели друг на друга и понимали, что можно ничего не говорить.

Тимон, чувствуя, что эмоции не позволят Эве вести собрание дальше, забрал у нее микрофон.

– Дамы и господа, давайте не будем забывать, зачем мы здесь собрались. Могущественные бизнесмены, а на самом деле циничные преступники в белых перчатках, выбрали себе это место для очень подозрительного бизнеса.

Как только Тимон взял микрофон в руки, его голос сразу же приобрел профессиональное, известное по телевидению звучание.

Эва с отцом отошли в сторону, к ожидавшим в проходе сестрам и брату. Все обнимались, словно после возвращения из далекого и продолжительного путешествия. Волнение передалось даже самой сдержанной из сестер.

– Немного нудно было без тебя дома… – выдавила Ханка на ухо Эве, стараясь не эпатировать окружающих чрезмерной, по ее мнению, чувствительностью.

– Мусоросжигательные заводы считаются одной из самых вредных для людей и окружающей среды инвестиций, – продолжал Тимон. – К сожалению, в Венжувке не проводились социальные опросы жителей. Вы не должны на это соглашаться! Нужно протестовать!

В зале снова разгорелась дискуссия.

– Но это значит, что немцы должны нас забрать? Лучше уж пусть своих!

– Вот именно! Этого мы хотя бы знаем, плохого никому из нас он не сделал, ну и пусть строит эту инвестицию. Денег у него как снега, значит, умеет зарабатывать. А раз умеет, то, может, и нам что-то капнет.

– Люди, вы не слышали, что вам говорили? – Тимон не на шутку рассердился. Неужели у них массовая атрофия мышления? – Мусоросжигательный завод навсегда уничтожит естественную среду этой местности. А это самое ценное, что у вас есть.