Книга Женатые холостяки - Эльмира Нетесова

Яшка не засиделся дома у сестры. Уже через неделю устроился работать в охране. Конечно, многие ребята удивились, что морской офицер согласился на такую непристижную работу, но человеку было не до выбора. Он решил зацепиться там, где платят без задержек. К тому же работал он сутки, а два дня оставались свободными, и Яков искал дополнительную работу.

Человек ничем не брезговал. Подрабатывал грузчиком на хлебозаводе и пивзаводе, на рынке и железной дороге, вскоре его узнали на лесоторговом складе. Он умел работать и легко общался с людьми. К нему стали относиться с уважением. Яшка не терял времени впустую. Человек работал с раннего утра до позднего вечера. И пока другие жаловались на нужду и нехватки, этот всегда возвращался домой с деньгами.

— Яшка, как тебе удается? Ведь ты в городе совсем недавно, а сумел вжиться, и смотри, неплохо получается. Мой Димка не сумел. Каждый день чуть не плакал от нужды. Себе на кусок хлеба не мог заработать, может потому, что кроме своей хирургии ничего не умел?

— Катюша! Я тоже не родился грузчиком и никогда не работал в охране. Но, будь я хоть адмиралом флота, здесь по своей специальности никогда бы не устроился. А кушать хочется. Не могу же на твоей шее сидеть. Поискал себе дело и нашел. Пусть не ахти что, но без заработков не остаюсь. Я не выбираю дело, оно само идет в руки. Знаешь, как верблюд выживает? У него от работы даже горбы растут. А он радуется им, знает, горбатого кормят, его все замечают. И никогда не оставляют голодным. А человека по рукам видят. Есть на них мозоли, умеет работать, а коли нет, бездельник.

Яшка порою уставал так, что вернувшись домой, валился с ног, как подкошенный.

— Где же сегодня так вымотался? — спрашивала сестра.

— Смеяться будешь! Пришел на лесоторговый склад, там мужик чуть не воет, доски для гроба выбирает вместе с плотником. У человека отец умер. А могилу выкопать некому.

— Ну, это уже ерунда! С таким проблем никогда не было, — засомневалась сестра.

— Ты ж пойми, он в цене не сошелся с мужиками. Те только втроем копали и цену загнули очертенную. У человека столько не было. Он торговаться стал. Мужики его послали куда-то далеко и ушли. А тут я. Мы с ним быстро договорились. Могилу я выкопал его родственнику, заказчик глянул, остался очень доволен. Знаешь, что сказал, когда увидел:

— Красота! Хоть сам в нее ложись!

— Хотел ему сказать, мол, плати, рядом такую же выкопаю. Но пощадил, хотя мужик, честно говоря, попался жадный. Представляешь, умершего отца ругал за то, что тот его в расходы ввел! Ну и сволочь!

— С тобою он рассчитался?

— Попробовал бы зажать! Ведь у могилы стояли. Любого невольный страх пробирает.

— А те, какие отказались, не станут мстить?

— За что? Наоборот! К себе в бригаду звали. Говорили, будто заработки у них хорошие. А когда расспросил их подробнее, отказался. Меньше чем у меня получается. Смысла нет. Я первый раз могилу выкопал, до нее не доводилось, а мужики не поверили, так и посчитали профессионалом, своим корефаном. Знакомство обмыть предлагали, но отказался. Мне еще в два места надо было успеть, тут уж не до отдыха.

— А еще где был?

— Разгружал продукты с машины в ресторан, четыре машины с хлебом отгрузил с завода. На рынке помог мужикам. Короче, вот возьми на харчи, — выложил дневной заработок.

— Ничего себе! Я за месяц почти столько получаю! — ахнула Катя.

— Голубка ты моя! Я никогда не дышал в иждивенцах. Если помнишь, с самого детства старался тебе помочь, впрочем, все одесские мальчишки жили так же. Каждый знал цену копейке.

А вскоре Яшка стал собирать деньги на квартиру.

— Зачем лишние расходы? Или тебе тесно?

— Кать, солнышко мое! Ну, я живой человек, когда-то захочу женщину, не приведу ж ее сюда! Ты первая меня не поймешь, а и я на такое не пойду. Давай правде в глаза глянем оба. Я тоже тебе мешаю. В другой бы раз пригласила бы кого-то в гости, а тут я толкусь.

— Да нет у меня никого! — отмахнулась досадливо.

— Ты даже думать боишься о семье. А зря! Погоди, я этим займусь! — пообещал, смеясь. И вспомнив недавнее, рассказал сестре:

— Вот засомневался я в том, что мужики в городе говорили, а оно правдой оказалось, маловато мужиков здесь, если не считать бомжей, алкашей, наркоманов и зэков, на каждого мужика в городе приходится по четыре женщины! Это ж надо какая клумба! А я уже целый год в нецелованых мальчиках хожу. И тебе мешаю! Нет, так нельзя! Нужно, чтоб мотыли, бабочки и пчелы нас не облетали, слышь, сестренка! Пора нам встряхнуться, выглянуть в свет, увидеть, как он сегодня выглядит?

— О чем ты, Яша? Когда с работы появляешься? Ты уже в потемках, а и я немногим раньше.

— Кать, милая моя! Неужели другим легче? Все путевые крутятся на одной ноге, иначе не выжить. Но о жизни не забывают. Вот в ресторане поработал, девчата уже присмотрелись ко мне. Подмаргивать стали, задевать ненароком. Особо одна официантка, ох и сдобная девка, пышная, вся из себя. Мимо меня прошла, как толкнула кормой, я еле устоял!

— С ног сшибла?

— Нет! За нею чуть не поскакал. Да народу вокруг много. Я-то ладно, а ей там работать.

— Яша, тебя это тревожит? А девка, может, мечтает, чтоб о ней посплетничали!

— Катя! Не хочу преждевременной огласки. Здесь другие правила. Это в Одессе не успеют познакомиться, уже форточку, а то и окно на ночь открытым оставляют…

— А мне сегодня днем Игорек звонил из Германии. Спрашивал, как я живу, что нового? Сказала, что теперь не одна, ты со мною, уже не одиноко и тосковать некогда.

— Сам он как устроился? — спросил Яков.

— Говорит, что все у него в порядке, работает вместе с отцом. У того в городе большой авторитет. Клиентов хватает. Сказал, что Димка дом себе купил. Большой. Но Игорек живет отдельно от него, в квартире. Оказывается, там не принято, чтобы взрослые дети жили с родителями. И семья Димки придерживается этих Правил. Одного не пойму, а за что его в таком случае отцом считать?

— Самостоятельность прививают. Это не только у немцев так принято. Россия, хочешь знать, приятное исключение. Только у нас брат может жить у сестры сколько захочет. Лишь в России деды и бабки растят своих внуков. А пожилых и стариков содержат дети. Конечно, таких все меньше становится, но все Ж они есть.

— Ты во многих странах побывал. Я никуда из России не выезжала. Честно говоря, и не хочу смотреть чужбину. Мне так горько стало, когда услышала, что мой сын отдельно от отца живет, в угоду правилам и традициям. А где же человеческое, родительское тепло и забота? Куда оно делось? Ладно, ко мне охладел, черт с ним. Но здесь сын!

— Поверь, так всем лучше. И прежде всего, самому Игорю. Он привык к тебе, а мачеха будет раздражать. Когда-то б прорвало! Лопнуло б терпенье! Игорь, как сама говоришь, человек вспыльчивый. Дмитрий все предусмотрел и высчитал заранее. Уверен, Игорь тому только обрадовался! Оно, знаешь, не всегда родство в радость!