Книга Сердце язычницы - Патриция Мэтьюз

Лилиа приблизилась к самому краю и начала кричать и размахивать руками, стараясь привлечь внимание пловцов к единственному месту, где у них был шанс на спасение. Рев волн совершенно заглушал звуки, но все же девушку заметили, и оба пловца повернули в указанном ею направлении.

Еще несколько мгновений – и, подброшенные волной, они ухватились бы за протянутую руку Лилиа. Один из пловцов, мужчина, немного опередил другого и потянулся к девушке. Лилиа вдруг поняла, что второй пловец – женщина. Она не могла помочь обоим, а попытка была всего одна.

Внезапно рядом с ней присел человек и тоже протянул руку. Девушка услышала:

– Не волнуйтесь, я помогу ей!

Волна окатила Лилиа и ее неожиданного помощника водой с головы до ног. Пловцы ухватились за протянутые руки.

Вскоре два обессиленных пловца лежали на мокром камне. К своему облегчению, Лилиа не заметила у нагого туземца следов проказы. Однако его спутницу болезнь не пощадила.

Добровольный помощник Лилиа склонился над женщиной, впавшей в забытье, и девушка увидела, что это вовсе не местный житель, а белый! Только тут Лилиа осознала, что несколько минут назад он обратился к ней по-английски.

Судя по всему, незнакомец давно оторвался от цивилизации. Его волосы, полуседые и всклокоченные, космами падали на лоб и плечи, а борода достигала груди. На нем были только обрезанные выше колен брюки, босые ноги давно забыли об обуви. Хотя мужчина исхудал от недоедания так, что кожа обтягивала ребра, его загорелое тело явно не пострадало от проказы.

Пока Лилиа размышляла о том, как оказался на Калаупапа белый человек, нетронутый страшной болезнью, тот выпрямился, со вздохом потер поясницу и устало улыбнулся. Его глаза, ввалившиеся и выцветшие до бледной голубизны, обратились к Лилиа.

– Думаю, с ними все будет в порядке... – заговорил он на местном наречии. – Ну, что значит в порядке... Как это нелепо звучит! Прошу прощения, мисс, не говорите ли вы по-английски?

Девушка молча кивнула.

– Весьма кстати! – оживился незнакомец. – Боюсь, я не слишком хорошо владею языком островитян. Способностей маловато, знаете ли. Меня зовут Калеб Томас. Перед тем как оказаться здесь, я довольно долго жил в Китае, а по происхождению я американец, из Новой Англии.

– А я – Лилиа Монрой, сэр. Перед тем как оказаться здесь, я некоторое время жила в Лондоне, а по происхождению островитянка, с Мауи.

– Да что вы говорите! – Бледно-голубые глаза Калеба Томаса вспыхнули. – Мы с вами немало попутешествовали, и надо же, где столкнулись! Хотел бы я знать, какие перипетии судьбы привели вас сюда с Мауи таким сложным маршрутом, через Англию! Но с этим придется подождать, сейчас важнее заняться этими беднягами. Их надо бы забрать отсюда и чем-то накормить. Уж вы-то наверняка говорите на их языке. Лилиа кивнула.

– В таком случае узнайте у этого человека, сможет ли он передвигаться сам. Женщину я понесу.

На вопрос девушки спасенный ответил утвердительно, хотя и едва внятно. Калеб тем временем без малейшей брезгливости подхватил на руки хрупкую женщину и пошел прочь от берега. Лилиа помогла подняться мужчине и, поддерживая его, последовала за Калебом.

– Я живу с другой стороны этой части суши, – сообщил Калеб. – Вы, видимо, там еще не бывали, иначе знали бы, что там легче удить рыбу.

– А как вы здесь оказались? – спросила Лилиа. – И проказа вас как будто не коснулась.

– Да, мне повезло... Иное дело – моя жена Мэри. У нее болезнь зашла так далеко, что она медленно умирает. Не в моей власти спасти жену, но я все же облегчаю ее страдания. Поначалу, когда мы только оказались в этом Богом проклятом месте, я лишь беспомощно наблюдал, как прогрессирует проказа, но постепенно научился разбираться в растениях и стал чем-то вроде местного лекаря. Здесь немало полезных трав, и я варю из них зелья. Представьте себе, некоторые снадобья замедляют течение болезни!

– Давно ли вы здесь?

– Так... Позвольте подумать... Дело в том, что в таких условиях перестаешь следить за временем. Полагаю, мы здесь уже три года.

– И не заразились? – изумилась девушка. – Ведь проказа считается самой заразной болезнью.

– Я и сам не понимаю, как избежал общей участи, но почему-то проказа обходит меня стороной. Знаете, порой даже становится не по себе. – Он иронически усмехнулся. – Вам, наверное, интересно, как мы здесь оказались. Вся моя жизнь связана с морем, я работал в одной крупной компании по перевозке грузов морем с представительствами чуть не по всему миру. Четыре года назад компания начала расширяться и решила открыть контору в Китае. Мне предложили наладить там дела. Бедняжка Мэри! Мы женаты двадцать пять лет, но побыть вместе нам удавалось раза два в год, не чаще, да и то недолго. Отправляясь в Китай и зная, что не скоро попаду домой, я решил взять жену с собой. Она так радовалась, и мы не подозревали, что совершаем страшную ошибку. Эта проклятая зараза идет именно из Китая, так что не прошло и года, как Мэри увидела на себе первое пятнышко. Ну потом было много разного, и все больше печального, так что в конце концов мы оказались здесь. А как это произошло с вами, Лилиа? – Он бесцеремонно оглядел девушку. – Я не вижу на вас следов проказы, если только они не скрыты под одеждой.

– Я здорова и оказалась на Калаупапа совсем по другой причине. Но это долгая история. Скажу только, что здесь я всего пять дней. Все это время я пытаюсь не умереть с голоду. Вы, конечно, знаете, сколько здесь людей. Я их почти не вижу, но кто-то же съедает все фрукты!

– Людей здесь меньше сотни. Представьте себе, только две трети из них больны, остальные добровольно разделили участь своих близких. Это так называемые кокуа, то есть не прокаженные на вашем языке.

– Каким же мужеством нужно обладать... и как любить, чтобы последовать за кем-то в самый ад. Я преклоняюсь перед вами, Калеб, и перед подобными вам.

– Должен разочаровать вас, Лилиа. Мужу или жене прокаженного не оставляют выбора и вынуждают следовать за супругом, даже если сами они не больны. Впрочем, я не покинул бы Мэри в любом случае.

Мысли Лилиа невольно обратились в прошлое, и она взглянула с новой точки зрения на свой опыт общения с белыми людьми. Судьба сталкивала ее с худшими из них – Эйзой Раддом, Исааком Джэггаром, Морисом Этериджем. Все они были лишены человечности, совести, чести. И это заставило девушку думать, что большинство белых именно таковы, но как же отличался от них Калеб.

А что же Дэвид? К кому он ближе, к Калебу или к тем троим? Как бы он поступил на месте этого человека? Мысль о Дэвиде пронзила Лилиа, как острый шип.

Почему, что бы ни случилось, она всех сравнивает с ним? Дэвид остался в прошлом, и не только потому, что их разделял океан. Кавика на Мауи, но столь же недостижим для нее отныне. Лилиа обречена доживать жизнь на Калаупапа, а если бы снова оказалась на родном острове, от нее бы шарахались, опасаясь заразиться. Она навсегда стала изгоем, а значит, подлый план Исаака Джэггара вполне удался!