Книга Принц вечности - Михаил Ахманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сказал Мейтасса, Провидец Грядущего:
– Быть по сему! Напишем мы четыре Книги и назовем их Чилам Баль; а если не хватит их, оставим людям пророчества, ибо не видящий света во тьме не отличит пропасти от гор, и сладкого тростника от зарослей тоаче.
Свершилось все, как пожелали Шестеро: изгнал народ Цолана жрецов Тескатлимаги, и собрались со всей Юкаты мастера, умевшие тесать камень, и научили боги, как делать это лучше, как ломать гранит деревянными клиньями, поливая их водой, как перетаскивать глыбы на катках, как делать их поверхность гладкой, как поднимать каменные плиты на веревках и блоках, и как укладывать их, как возвести стены и свод, и входную арку, и террасу перед ней, и широкую лестницу, где на каждой ступени мог лечь человек и вытянуться в полный рост. Еще повелели Шестеро продолбить проход к пещерам посреди Храма и там тоже устроить удобный спуск; а сами пещеры были расширены, соединены и освещены множеством свечей из воска. На гладких же их стенах высекли то, что боги желали сказать людям, и каждый из них оставил здесь частицу своей мудрости. А чтобы не забылось, кто из богов что сказал, окрасили знаки божественными оттенками, так что есть среди них черные и белые, алые и зеленые, синие и золотистые. И было это прекрасно!
Когда же закончилось строительство, вышли боги к огромным толпам, что собрались на площади перед храмом и, встав на ступенях широкой лестницы, обратили лики свои к солнцу, восходившему над водами Ринкаса.
И сказал Грозный Коатль:
– Вот первая из книг, Книга Минувшего, написанная мной и братом моим Мейтассой; и рассказано в ней, как пришли мы в этот мир, и как странствовали по землям его и водам, и как устроили шесть Великих Уделов, одарив их своими знаниями и своей кровью, и как вернулись в Юкату, и как возвели сие святилище. Читайте о том, ибо написанное нами - истина!
И сказал Мейтасса, Провидец Грядущего:
– Но лишь о прошлом рассказано в первой Книге, и не ищите там пророчеств и советов на будущее. Однако и прошлое надо знать; не ведающий его слеп, и не продвинется он дорогой мудрости даже на единый шаг. Дела грядущих веков - ветви, прошлое - корни, а настоящее - ствол, что соединяет крону с питающими ее корнями. И забывший о корнях не может судить о том, сколь ветвистым и высоким вырастет дерево. Читайте же о деяниях прошлого, ибо написанное нами - истина!
И сказал Тайонел, Потрясатель Мира:
– Вот вторая из книг, Книга Повседневного, и в ней советы и притчи, и сказано в них о войне и мире, об истине и лжи, о добре и зле, о глупости и мудрости, о жизни и смерти, и о цене, которая платится людьми за все блага земные. Читайте же написанное мной, ибо то - истина! Читайте и выбирайте свои дороги: кто пойдет путем власти, кто поднимет меч войны, кто окунется в водоем мудрости, кто выстроит хоган свой на краю маисового поля, кто выйдет в море и кто опустится в недра земли. Совет мой, выбор - ваш!
И сказал Хитроумный Одисс:
– Вот третья из книг, Книга Мер; и прочитавший ее узнает, что есть мера всему, длинному и плоскому, тяжкому и легкому, жидкому и твердому, горячему и холодному, долгому и краткому. Но меры эти нельзя прикладывать к людям, ибо бывает так, что невысокий и легкий плотью на самом деле велик и умен, а рослый и могучий - ничтожен и глуп. Иные меры есть для человека, и первая из них - совесть, вторая - мудрость, а третья - удача. Есть и другие; но тот, кто совестлив, мудр и удачлив, разыщет их сам. Читайте и размышляйте над этими истинами!
И сказал Арсолан, Светлый, Справедливый:
– Вот четвертая книга, Книга Тайн, вот начало ее, написанное золотыми письменами; и говорится в начале, что есть бог, и что - человек, на чем зиждется мир, как связаны разум и плоть, прошлое и будущее, доброе и злое. Все это тайны, великие тайны, которые не постичь легковесным умам; но желающий окунуться в водоем мудрости будет размышлять над ними и узрит истину. Ибо тень истины длинна!
И сказал Сеннам-Странник, Повелитель Бурь и Ветров:
– Вот четвертая книга, Книга Тайн, вот конец ее, написанный синими письменами; и говорится в конце, сколь велик мир, и какие земли лежат к югу и к северу от Юкаты, и за океанами, что простираются на восход солнца и на его закат. И здесь тоже есть тайны, над коими положено размышлять, ибо не все увиденное глазом, не все услышанное ухом - истина; истина бывает столь велика, что ее не обозреть с помощью чувств человеческих. Мир ваш шарообразен, но кажется вам плоским; звезды велики, но видятся крошечными огоньками; камень состоит большей частью из пустоты, но кажется твердым и непроницаемым; зрите вы блеск молнии, но не дано вам заметить невидимых стрел, что летят вместе с ней в пространстве. Все это тайны, великие тайны, и будут раскрыты они в свой срок, не раньше, но и не позже! И в том тоже истина!
Сказав так, Шестеро подняли руки и освятили храм, дабы стоял он твердо и крепко, и никто не нарушил единства слов и камней, ларца и содержимого; ведь храм есть ларец, а содержимое - скрижали завета, оставленного богами.
И было их четыре, и назывались они Чилам Баль.
Мир будет принадлежать людям. Возьмут они
земли и воды, и богатства равнин и гор,
и сокровища недр; станут властвовать над жаром
и холодом, над великим и малым, над светом
и тьмой, над живым и мертвым, над созиданием
и разрушением. Я, Мейтасса, сказал: так будет!
Мир будет принадлежать людям - в том случае,
если они не погубят его!
Книга Пророчеств, Первое Откровение Мейтассы
"Хасс" пылал посреди цоланской гавани, подожженный громовыми шарами с атлийских галер.
Горели его мачты - упругая кела, высокая стройная таби, крепкая чу; в смертной муке корчились канаты, рушились лестницы, чернели и осыпались прахом алые паруса; боевые башенки на носу и корме распустились пламенными лепестками, как гигантские яркие цветы; стрелковый помост уже обратился в прогоревший костер, корпус из дуба потемнел и обуглился, розоватые палубы были залиты кровью, балансиры сбиты, носовой таран погнут, боевые знаки сожжены… Но корабль еще огрызался огнем, еще рычал, как умирающий, но непокорный зверь; у четырех стволов из двенадцати еще суетились бойцы, и раскатистый грозный голос "Хасса" перекрывал временами гул и грохот атлийских метателей. Он казался сейчас морским змеем, неукротимым и бесстрашным, загнанным к берегу акульей стаей; но он не желал спасения, не уходил в море, не бежал от яростных клыков - он дрался. Сквозь дым и пламя с палуб его летели стрелы, били снопы огня и доносился - все тише и тише - боевой одиссарский клич и резкий протяжный вопль горна. Но зов сей не был ни просьбой о помощи, ни мольбой о пощаде, а лишь знаком, что "Хасс" еще жив, что жерла метателей не пусты, и есть кому натянуть самострел и бросить дротик. "Хасс", рукотворный морской змей, исполнял свое предназначение - сражался и погибал, отличаясь в том от настоящего морского змея; ведь они, владыки пучин, не защищают городов и берегов.
