Книга Дитя понедельника - Луиза Бэгшоу

Тарелки поступают бесконечным потоком.

— Что принести вам, сеньорита? — осведомляется наконец официант.

— Ничего, спасибо. Я поклюю с его тарелок. — Указываю пальцем на Суона.

Официант кивает, ставит на стол большой фафин красного вина и исчезает.

— А кто тебе сказал, что я разрешу клевать с моих тарелок? — весело спрашивает Суон, наливает два бокала вина и делает хороший глоток. — И потом, вдруг тебе не понравится то, что заказываю я? Сама же настаивала на самостоятельности.

— Тебе нравится заставлять меня краснеть?

— О, тут не требуется большого труда! Ты постоянно краснеешь.

У Суона уверенный, чуть насмешливый вид. На загорелом лице ухмылка, поза расслабленна.

Я судорожно вздыхаю — такая сладкая удушливая волна желания проходит по телу.

Не будь дурой, Анна!

Я тянусь за сардинкой, запиваю ее вином — короче, всячески пытаюсь отвлечься от несвоевременных мыслей. В какой-то момент замечаю, что прилично опустошила чужие тарелки.

— Вот это я понимаю, — смеется Суон, потягиваясь. — Девушка со здоровым аппетитом!

Взглянув на свое блюдо, вижу остатки зеленого горошка, хвостик сардины и еще какую-то невнятную размазню. По-моему, еще несколько минут назад тарелка была полной? Здесь были оливки, рис с овощами, какая-то выпечка, мясо в острой подливе — все это я перетаскала с тарелок Суона. Неужели я столь быстро смела такое количество еды, сама того не заметив?

Виновато смотрю на Суона. Наверняка он качает головой, поражаясь моим возможностям.

Однако режиссер улыбается.

Ага, ему забавно! Небось его девицы не метут все подряд со своих и чужих тарелок, а довольствуются маковой росинкой и листиком мелиссы. Конечно, теперь Суону совершенно ясно, что мой излишний вес — не от нарушения обмена веществ.

Вздыхаю, понимая, что ничего не могу с этим поделать. Наверное, пора закругляться.

— Э .. спасибо за то, что ты прислал мне окончательный вариант сценария, — мычу невнятно.

Суон деловито кивает.

— Мы же, кажется, друзья. Ты должна была получить экземпляр раньше, чем твое начальство.

— И спасибо, что надоумил меня писать.

— Так ты не передумала?

Я поднимаю глаза и удивленно гляжу на Суона.

— А почему я должна была передумать?

— Но ведь ты же выходишь замуж. Я полагал, что теперь ты бросишь работу и займешься семьей.

— Да что же это такое?! — не выдерживаю я. — Почему все думают, что я предпочту уборку по дому карьере? Вы все сговорились, не иначе! Ты думаешь обо мне совсем как Китти! Черт знает что происходит!

— Эй, эй, успокойся, — машет руками режиссер, ошарашенный шквалом ругани. — Я просто хотел удостовериться, что не принуждаю тебя писать, если на самом деле тебе это уже неинтересно.

— А почему вдруг у меня должен был пропасть интерес? Ты же сказал, что у меня есть способности. — В моем голосе обида, и я торопливо прячу ее за хвастовством: — Кстати, я уже написала половину сценария. Спасибо, что познакомил меня с Джалло. Я могу показать ему сценарий, когда он будет закончен.

— Я бы не слишком на это рассчитывал, — опускает меня с небес на землю Суон. Он подхватывает с тарелки маринованный перчик и закидывает его в рот.

— То есть? Фрэнк Джалло сказал, что прочтет мой сценарий, разве я ослышалась?

— А тебе известно, что на «фабрике грез» никто и никогда не говорит «нет»? Зачастую даже твердое «да» означает отказ. Джалло мог сказать все, что угодно, лишь бы угодить мне. — Суон пожимает плечами и приступает к крохотным белым грибочкам. — Скорее всего он забыл о твоем существовании, едва переступил порог офиса.

— Понятно. — Я чувствую себя наивной и глупой. Суон так старательно посвящает меня в азы режиссерской и продюсерской профессии, объясняет правила, а я только и делаю, что несу чушь.

— А ты в самом деле написала уже половину? — вдруг оживляется мой собеседник. — Считаешь, что твой сценарий удачен?

— Ручаюсь. На сценариях я съела собаку, — со знанием дела отвечаю я. — Отличный получится фильм.

— Расскажи вкратце, — говорит Суон. Это не просьба, темные глаза смотрят испытующе, в тоне почти приказ.

Я мысленно сжимаюсь в комочек. От вердикта этого человека зависит моя дальнейшая карьера. Моя судьба наконец. Суон может похвалить меня и дать новый толчок к саморазвитию. И он же может меня раздавить.

Мое будущее в его руках.

— Это будет довольно милый фильм, совсем не такой нудный, как те, которые ты любишь. Уж прости, что это не твой любимый жанр, — начинаю я с озорной улыбкой, которая скрывает мое волнение. — Комедия, надеюсь, хорошая и…

— Стоп! — Ладонь Суона оказывается напротив моего лица, призывая к вниманию. — Ты выбрала неудачный тон.

— Что?

— Нельзя начинать с извинений. Грош цена тому автору, который не считает себя гением. Просто перескажи сценарий, коротко, но достаточно подробно. Перескажи так, чтобы мне стало интересно. Не надо начинать с того, хорош он или плох.

— Ладно, — покорно киваю я. Когда Суон говорит таким авторитетным тоном, мне хочется вскочить и вытянуться по струнке.

— И еще одно. Предупреждая твой очередной ляп, советую не говорить, в стиле каких фильмов написан твой сценарий, Фразы вроде «это симбиоз „Крепкого орешка“ и „Рэмбо“ с элементами чего-то там еще» — заведомый проигрыш. Если ты говоришь режиссеру или продюсеру, что у тебя есть сценарий, где грубость «Гладиатора» соединена с добротой «Красотки», — ты обречена.

— Симбиоз «Гладиатора» и «Красотки» — это нечто.

— Ты так считаешь? — Суон хмыкает. — А что, недурно. Может, обмозговать на досуге, да и снять что-то эдакое, чтобы потрясти весь киномир?

Мы улыбаемся друг другу. Холодность, с которой Суон общался со мной в течение всего дня, постепенно уступила место привычному дружескому подтруниванию. И вот теперь он улыбается.

Обожаю, когда он улыбается!

В смысле, потому что ценю его дружбу.

— Итак, твой сценарий, он…

— Мой сценарий… — Я собираюсь с духом. — Короче, его название «Миссис Уоткинс».

— Паршивое название.

— Знаю, но это временно, потом придумаю другое. В общем, речь о двух мошенниках, занимающихся обманом старых дев и вдовушек. Парни скупают у старушек антиквариат за сущие гроши, убеждая несчастных, что сделка очень выгодная. В общем, как-то раз они приобретают старинную кровать, не зная о том, что на ней привык почивать призрак. Короче, призрак изводит их и мучает, так что ребята решают вернуть кровать старушке. Как назло, та бесследно пропала, и они пускаются искать ее, колеся по всей Америке. — Все это я выпаливаю на одном дыхании, а потом умолкаю, не решаясь поднять глаза.