Книга Таймлесс. Изумрудная книга - Керстин Гир

Гидеон приземлился рядом со мной и посветил вперёд. Здесь в 1912 году стены не было, и пучок света растворился в длинном низком проходе.

— Готов? — улыбнувшись, спросила я.

— Если ты готова, то и я готов, — ответил он и улыбнулся мне в ответ.

Была ли я действительно готова, сказать сложно. Уже в самом начале туннель метро вызывал во мне самые неприятные чувства, а теперь я вообще оказалась на грани приступа клаустрофобии.

Чем дальше мы заходили, тем ниже и уже становился проход. Время от времени в глубь уходили какие-то лестницы, и вот мы очутились перед заваленным ходом и должны были возвращаться обратно. Слышно было лишь наше дыхание и тихий шорох шагов, а ещё иногда шум разворачивающейся бумаги, когда Гидеон останавливался, чтобы свериться с картой. Мне казалось, что с разных сторон до нас доносится шум других шагов и чьё-то чужое дыхание. Наверное, в этих лабиринтах обитали целые полчища крыс. Будь я, к примеру, огромным пауком, я бы наверняка основала здесь фамильное имение.

— Так, тут нам надо было повернуть направо, — сосредоточенно пробормотал Гидеон.

Раз в сороковой мы повернули направо. Все переходы были похожи друг на друга словно братья-близнецы. Вокруг не было совершенно никаких ориентиров. Да и кто знает, может, эта карта вообще неправильная? Что, если её начертил какой-нибудь идиот вроде Марли? Тогда нас с Гидеоном обнаружат году этак в 2250-ом, мы будем двумя трогательными держащимися за руки скелетами, то есть нет, я совсем забыла. Скелетом будет только Гидеон. А я, вполне себе живая, буду безутешно прижиматься к его костям. Второй вариант нравился мне ничуть не больше, чем первый.

Гидеон остановился, сложил карту и сунул её в карман брюк.

— Мы что, заблудились? — я попыталась не паниковать. — Может, эта карта — полная ерунда. Что, если мы больше никогда…

— Гвендолин, — нетерпеливо перебил он меня. — С этого момента я уже знаю дорогу. Уже совсем близко. Пойдём.

— Ах, вот как? — мне стало стыдно. Этим утром я была какой-то уж очень… э-э-э… девчонкой.

Мы тихо пробирались по коридору, я шла прямо за спиной Гидеона. Откуда, интересно, он мог знать дорогу в этом лабиринте?

— Вот чёрт! — я наступила в лужу. А рядом с этой лужей сидела тёмно-коричневая крыса и жмурила красные глазки из-за света моего фонарика. Я громко пискнула. Наверное, этот писк на языке крыс означал что-то вроде «Ты такая симпатяга!», потому что крыса поднялась на задние лапки и умильно склонила головку.

— Вовсе ты не симпатяга, — пискнула я. — А ну-ка, убирайся отсюда!

— Ну, где ты там? — Гидеон уже исчез за следующим поворотом.

Я вздохнула, собрала всю свою храбрость в кулак и пробежала мимо этой крысы. В сущности, это ведь не собаки, которые могут подпрыгнуть и перегрызть горло, так ведь? На всякий случай я ослепила животное своим фонариком и быстро побежала к Гидеону, который ждал меня у следующего поворота. Затем я посветила вперёд и снова пискнула. В конце туннеля я заметила мужской силуэт.

— Там кто-то есть, — прошептала я.

— Проклятье! — Гидеон в мгновение ока схватил меня и оттащил в тень. Но было уже слишком поздно. Даже если бы я не пищала, свет моего фонарика выдал бы меня с потрохами.

— Кажется, он меня заметил! — прошептала я в ответ.

— Да, заметил! — хмуро сказал Гидеон. — Это вообще-то я! Я, осёл! Давай же! Будь со мной поласковей! — на этих словах он подтолкнул меня, и я выскочила обратно в туннель.

— Что это ещё за… — прошептала я, но тут на меня упал свет чьего-то карманного фонарика.

— Гвендолин? — я услышала недоверчивый голос Гидеона. Но на этот раз он доносился издалека. Мне понадобилось ещё полсекунды, чтобы сообразить, что случилось. Гидеон встретил в этом лабиринте раннего себя, и тот как раз собирался передать письмо Магистру ложи. Я посветила на него. О боже, это действительно был он! Ранний Гидеон остановился в паре метров и в полнейшем изумлении глядел на меня. Несколько мгновений мы вот так ослепляли друг друга фонариками, а затем он сказал:

— Ты как здесь очутилась?

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться.

— Э… объяснить это немного сложновато, — сказала я, хотя мне гораздо больше хотелось крикнуть ему: «Ой, да ты ни капли не изменился!». Второй Гидеон, притаившийся у стены, дико замахал руками.

— И всё-таки объясни! — потребовал ранний он и подошёл поближе.

Второй Гидеон снова начал размахивать руками, явно стараясь мне что-то показать, но я не понимала, что именно.

— Погоди, я сейчас, — я миролюбиво улыбнулась Гидеону номер один. — Мне нужно кое-что быстренько выяснить. Я скоро вернусь.

Но, очевидно, ни ранний, ни поздний Гидеон не были в восторге от каких бы то ни было выяснений. Первый последовал за мной, стараясь схватить меня за руку, а второй, не дожидаясь, пока его обнаружат, выскочил из своего укрытия и со всей силы стукнул своего двойника по темени. Ранний Гидеон свалился на пол, словно мешок с картошкой.

— Ты сделал ему больно! — я опустилась на корточки и озадаченно поглядела на кровавую рану.

— Он это переживёт, — безразличным тоном ответил Гидеон. — Пойдём, нам надо бежать дальше! Письмо уже у них в руках, — он легко пнул раннего себя, распластавшегося на полу. — Этот… был уже на обратном пути, когда встретил тебя.

Я не могла сосредоточиться на словах Гидеона, а лишь гладила по волосам его лежащего ничком двойника.

— Ты сам себе только что здорово врезал! Помнишь, как отвратительно ты вёл себя со мной после этой истории?

Гидеон слабо улыбнулся.

— Да, отлично помню. И мне очень неловко сейчас. Но кто мог знать? А сейчас пошли! Пока этот идиот не очухался. Письмо уже давно не у него, — затем он произнёс ещё парочку французских слов, которые, как мне показалось, были крепкими ругательствами.

— Ай-ай-ай, молодой человек, — укоризненно сказал чей-то голос рядом с нами. — Не стоит переходить на язык фекалий лишь потому, что рядом с нами пролегает канализационный путь.

Гидеон резко остановился, но не предпринял попытки вырубить нашего нового неожиданного собеседника. Возможно, из-за того, что этот голос казался радостным и вполне дружелюбным. Я подняла фонарик и посветила незнакомцу прямо в лицо, чтобы проверить, не направил ли он на нас дуло пистолета.

— Меня зовут доктор Гаррисон, — сказал он и легко поклонился. Его взгляд при этом немного нервно перескакивал с лица Гидеона на второго Гидеона, лежащего на полу. — И я только что перехватил ваше письмо у нашего дежурного адепта на вахте Цербера, — он вытащил из своего жакета конверт с большой сургучной печатью. — Леди Тилни заверила меня, что оно ни в коем случае не должно попасть в руки Магистра и других членов Внутреннего круга. Кроме меня, конечно.

Гидеон вздохнул и стёр со лба пот.