Книга Падший клинок - Джон Кортней Гримвуд

Атило с очевидной неохотой подошел к своему бывшему ученику.

Плечи напряжены, голос сдавленный, вопрос такой же колючий, как щетина мавра. Атило знал: сейчас за ними следит весь двор.

— Знал, — ответил Тико.

— Ты видел ее в особняке Фридланд?

— В его постели, кормила ребенка. — Он лгал. Джульетта была в своей комнате, пока ее не привлек шум боя. Но старику незачем об этом знать.

— Почему ты не сказал мне?

— Чтобы ты перерезал мне глотку? Принцесса Миллиони в одной постели с ублюдком, врагом ее семьи? Ты послал меня убить принца. И едва не убил за неудачу. Но вернуться и рассказать такое? Я мог просто выйти голым на солнце…

— Думаешь, мне не приходила в голову такая идея?

— Но не я ее тебе подсказал. Я не собирался помогать тебе, сообщая о госпоже Джульетте и Леопольде.

— Леопольд?.. Он и вправду твой друг?

Настолько, насколько вообще возможно. Тико не собирался объяснять. И, кроме того, с точки зрения разума Тико и Леопольд — враги. Джульетта любила мужа. Тико любил Джульетту. Одна только мысль о жене Леопольда заставляла сердце Тико сжиматься от тоски. Есть ли лучшая причина ненавидеть мужчину?

— И к чему мы пришли? — спросил Атило.

— Нет никакого «мы». Я мог бы убить тебя, но Янус будет недоволен. Вместо меня с этой задачей справятся мамлюки. Так что ты умрешь героем…

Тико повернулся и пошел, прокладывая путь между рыцарями-крестоносцами и кипрскими придворными. Он остановился у алькова, где стояли новобрачные.

— Присмотри за Леопольдом, — сказала Джульетта.

— Госпожа моя.

— Да-да. Если сможешь, защити его.

— Два довода против, — улыбнулся Тико. — Во-первых, Леопольд не кажется человеком, за которым нужно приглядывать. А во-вторых, — он указал на рассвет, — битва закончится раньше, чем я смогу к ней присоединиться.

— Твоим глазам не стало лучше?

— Только хуже, — ответил Тико.

— Ты меняешься, — заметил Леопольд. — А сейчас, если вы нас простите…

Джульетта поморщилась, но дала отвести себя к дверям. Придворные расступались и кланялись. Когда она исчезала под аркой, Леопольд похлопал ее по заднице и рассмеялся, услышав негодующий возглас.

— Он лучший из всей своей семьи.

Тико обернулся и обнаружил рядом короля Януса.

— Ваше Величество, откуда же мне знать.

— Узнай от меня. Ты будешь сражаться вместе с ним?

— Если повезет.

— Если битва продлится до темноты?

— Вы знаете об этом?

— Слишком ранимый, чтобы встретиться с дневным светом, — пожал плечами Янус. — Так было написано на объявлениях Исака. Я бы выбрал другое выражение, — его серые глаза изучали лицо Тико. — К примеру, такова его природа. Как вы познакомились с Леопольдом?

— В бою, Ваше Величество.

— Вы уже сражались вместе с ним?

— Меня послали убить его. Джульетта попросила сохранить ему жизнь. Так я и сделал.

Король Янус оглянулся проверить, мог ли кто-то услышать этот ответ. Придворные отступили подальше. Приор следил за ними, но выражения его лица, полускрытого бородой, не разобрать.

— Пройдись со мной.

На парапете было полно народа. Прохладный воздух уже готовился принять тепло дня. Сержант в потрепанном нагруднике повернулся, готовый сыпать проклятиями, но тут же начал извиняться. Одноглазый старик с кривой, когда-то сломанной ногой.

Янус похлопал его по плечу и двинулся к угловой башне. Огромную катапульту уже выставили на позицию, плетеные канаты крепились к стальным кольцам в полу башни.

— Веревки смягчают рывок?

Король Янус кивнул, оценив догадку Тико.

— Ты побил Леопольда. Знаменитого поединщика. Потом подарил ему жизнь, потому что тебя попросила женщина. И, похоже, был изгнан за это.

Возможно, король говорил с Тико. Возможно, сам с собой. Янус кивнул, потом еще раз. Тико понял: второе предположение верно и он может не отвечать.

— Завтра, — сказал король, — все решится.

— Все, Ваше Величество?

— До следующего раза. Конечно, если дела будут плохи, то следующего раза не будет. Не будет Кипра. Не будет оплота крестоносцев. Наверное, и меня. И Джульетты с Десдайо, если только они не станут рабынями.

— Леопольд возьмет с собой Джульетту. Думаю, Атило сделает то же самое…

— В битву? — ужаснулся Янус.

— А вы бы оставили свою женщину? Если за поражением последует неизбежное насилие над ней? Леопольд не оставит Джульетту. И Атило наверняка не оставит Десдайо.

— Мою жену отравили.

— Ваше Величество?

— Она умерла год назад. Нет, уже два года.

Король смотрел в пустоту. Его безжизненное лицо напоминало гипсовую греческую маску. Только слеза свидетельствовала, что лицо принадлежит живому человеку.

— Кажется, будто это случилось вчера.

Близился рассвет. Скоро наспех укрепленные стены зальет свет нового дня. Где-то за горизонтом собирался флот мамлюков. Воины на башне держались поодаль, не зная, с чем именно связано горе короля. Немногие из них доживут до следующей недели.

А крестьяне сменят хозяина.

Почему бы и нет? Никто не спрашивал их, какого правителя они желают. Любой правитель обойдется им в ту же цену. Налоги и десятина, забранные дочери, призванные в ополчение сыновья. Сильный и жестокий владыка лучше доброго и слабого.

— Ты действительно сможешь повлиять на завтрашние события?

— У меня есть другой вопрос.

Король Янус резко выдохнул.

— Возможно, приор прав. Мне следовало просто казнить тебя.

— Проще ответить на мой вопрос.

— Так похож на Атило, — заметил король. — Возможно, здесь и кроется проблема. Атило слишком хорошо обучил тебя. Теперь ему незачем жить.

— Он уже пытался убить меня.

— Если бы он захотел убить тебя, ты был бы уже мертв. — Король заметил выражение лица Тико. — Возможно, он тоже. Поэтому он не счел свою жизнь достойной ценой за твою. Каков же твой вопрос?

— Почему вы так обеспокоились, когда я упомянул об огне?

— Ах да. — Король Янус помолчал. — Причина, по которой приор считает, что тебя следует казнить. Боюсь, он может оказаться прав.

Таким способом, поведал ему Янус, Шарлемань,[23]величайший император франков, отправил подкрепление из Рейна в Ронсеваль. Хотя его луп-гару[24]прибыли слишком поздно и не успели спасти графа Роланда. А еще, поведал королю приор, четверо всадников Апокалипсиса тоже прибудут сквозь огненный круг. Да, в таком случае беспокойство приора вполне объяснимо.