Книга Любовь с условием и без… - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На глазах у меня Наталья Андреевна знакомила сына с более выгодными партиями, тем самым, намеренно принижая имеющуюся невестку в глазах всех присутствующих. А Кирилл будто не обращал внимания на этот факт. Я и мать были для него тисками, между которыми он был зажат и не мог отклониться ни в ту, ни в другую сторону. Поэтому-то он часто ставил заслон передо мной в ее присутствии и перед ней – в моем.
От их знакомых я слышала, что и раньше, до брака со мной, Белохвостова знакомила сына с девушками своего круга, и он подчинялся ее воле. Но тут же бросал их, если вдруг те переставали нравиться его матери. Помня это, я удерживала себя от скоропалительных решений разорвать отношения с Кириллом около трех лет. Ведь что-то же держало его рядом со мной?
Да знаю я – это была любовь!
Трудно признавать, что я все еще любила его. Да и разводиться он не хотел. Я чувствовала, что он тосковал по мне. И сейчас он вел себя уверенно, защищал свое счастье.
А я и была его счастьем с самого начала. А где бы он еще взял такую, как я? Со мной не было скучно, хоть я и выступала не там, где надо, меня не надо было учить манерам, вкусу – все это было, хоть и перестала проявлять это в определенный момент. И вообще, я – настоящее золотце! Просто вихрь счастья!
Короче, я знала, что, когда Кирилл в следующий раз спросит: поеду ли я с ним – ответ мой будет однозначно «ДА». И после годичного перерыва и «углубленного самообразования» я справлюсь со всей его семейкой.
И чтобы сказать Антоновне, что скоро уволюсь, я пригласила ее на прогулку по пляжу перед очередными выходными.
– Ой, Тань, как жить-то хочется,– раскинув руки, побежала я навстречу прибывающей волне.
– Шо-то не то творится с тобой, Поля?
– Ой, творится, творится, Танька. Расскажу, не поверишь. Я сама себе не верю…
– Тебе шо, Македонец замуж предложил?– глупо предположила Антоновна.
– Шо?!– со смехом возмутилась я и передразнила ее украинский.– Шо ты враки кажешь, Танька?
Она засмеялась от моего украинского и пожала плечами:
– Ну, а шо?
– Шо, шо, я с мужиком до хаты возвертаюсь. Помнишь, я говорила, что была замужем?
– Так ты шо, уходишь с почты?– расстроилась она.
– Не горюй, Антоновна, разве это горе? Я доработаю месяц и вернусь в Екатеринбург. Только ты нашей Зинаиде не говори пока, ладушки?
– Ой, така хороша ты подруга. У меня всегда настроение есть на работу идти.
Я обняла страдающую женщину и пощекотала ее за бока.
– Улыбнись. Друзья навек?
Обнимая Антоновну, я бросила взгляд на пляж и увидела черный БМВ, на котором неоднократно каталась. Он медленно выехал на центр почти пустого пляжа, и из него высыпала толпа молодежи.
Меня нисколько не удивило, когда вышел Стас, Серега – водитель. Но бровь дрогнула от невольного возмущения, когда после нескольких полуголых девиц из салона выбрался Ярослав Македонец.
Я отпустила Антоновну и присмотрелась. Девчонки сразу повисли у него на шее, повалили на песок и накрыли волной разврата.
Стас и Серега, видимо, со своими девчонками, весело захохотали и приземлились рядом.
– А ну-ка, пошли отсюда,– тихо развернула я Антоновну в другую сторону.– Щас тут бордель разведут на открытом воздухе.
Та стала оглядываться, а я взяла ее под руку и непринужденно повела вдоль кромки воды в город.
– Молодежь, как сказилась!– возмутилась Антоновна, когда до нее дошло, что там происходит.
Но она, видимо, не узнала ни машины, ни Ярослава. Иначе бы обязательно бросила камень в его огород.
Когда я оглянулась напоследок, отряхивая ноги от песка и обувая шлепанцы, то встретилась глазами с Серегой. Он на секунду замер, затем оглянулся на шефа и снова посмотрел на меня.
– Шайка-лейка!– усмехнулась я, и мы с Антоновной исчезли за забором.
О-о, какая комедия! А я его еще жалела? Все это было полной чушью! Я тоже была у него временным увлечением, пикантным, оригинальным увлечением.
Я даже ничего выяснять не стала. Все было понятно. Всем условиям конец.
Только моя фантазия бурно разыгралась, и мне стало противно оттого, что он мог быть со мной, а затем и другими женщинами. Противно, мерзко, гадко!
О-о, боги, во что же было верить после такого?! А ведь его глаза были такими честными, чистыми? Да было ли все это мне нужно?
А дома меня ждал Кирилл, и не нужно было напиваться, чтобы испытать удовольствие рядом с ним. Я и послала большой пламенный привет Ярославу. Даже если он метнется к своим денежкам, я кину ему в бесстыжую рожу только то, что посчитаю лишним.
Да катись ты, откуда взялся!
А вечером Кирилл спросил меня:
– Ты вернешься?
– Да,– коротко ответила я.– Я дорабатываю август и приеду.
– Как жаль, что мы не можем уехать вместе.
– Ничего страшного, ты пока родственников подготовишь,– беззлобно усмехнулась я.
– Я забронирую тебе билет?
– Да,– ответила я и крепко прижалась к Кириллу.
А в глазах металась картинка с Ярославом, облепленном дешевыми телками.
Все-таки он был подлецом! Никаким талантом бизнесмена, шеф-повара не прикроешь свою грязную суть. И как у меня возникла хоть капля восхищения им?! Фр-р-р! Грязное животное! У-у, только попадись мне на глаза! Хоть одно слово о договоре – глаза выцарапаю!
Хм, и чего я так бесилась? Все! Стоп! Закрыли тему!
На том мы и порешили. Через три недели я помашу Алуште счастливой ручкой.
А вот что было потом…
В понедельник я, как и всегда, вышла на обед в местное бистро (слава богам, оно единственное недалеко от почты было не под началом Македонского). Антоновна на обед поехала домой. Что-то приключилось с Валюхой.
И вот перехожу я дорогу к бистро, как раздается звонок мобильника. Все ограничители вызовов я давно отключила, поменяла все мелодии, и теперь трудно было сразу сообразить, кто звонил.
Я достала трубку и всмотрелась в мигающий дисплей. Это был номер дома.
– Сортировщица на обеде слушает?– ответила я в трубку.
– Полина, ты где?– раздался тревожный голос мамы.
– Я иду на обед, мама,– повторила я.
– Тут Ярослав приезжал… Очень пьяный, сам за рулем, тебя искал,– со вздохами переживания и огорчения сообщила она.
– Мам, все нормально. Не волнуйся. Он хорошо вел себя с тобой? Ничего там не разнес?– со странным спокойствием проговорила я.
– Нет. Но, Полин, его видел и слышал Кирилл и ужасно разозлился…
Меня вдруг как током шибануло: там же был Кирилл!