Книга Няню заказывали? или (не) Спящая красавица - Оливия Лейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аврора уже хотела позвать отца, чтобы предупредить о своем приходе и, естественно, высказать всё, что она успела напридумывать за девять с половиной секунд, но голоса, доносившиеся из спальни, привлекли внимание. Аврора не собиралась подслушивать, но она ведь танцовщица: ступает легко и мягко, как подхваченный ветром листочек. Ее присутствия никто не заметил, а вот она, оказавшись у двери, с удивлением узнала владелицу сумочки. Мелисента Барлоу собственной персоной. Аврора даже выдохнула. Они оба были вполне одеты и никаких признаков интимной встречи не наблюдалось: отец поправлял идеальный узел темно-синего галстука, а мать Джейми кружила возле него, что-то доказывая. Аврора прислушалась.
– Мы должны быть союзниками, а не соперниками, – с нажимом произнесла Мелисента. Ей были просто необходимы связи Стефана в правительстве. И деньги тоже. Она потратила все свои сбережения на покупку акций «Виккерс», но этого мало. Нужно еще. И взять не у кого. Старик Филипп отказал, хотя она и ссылалась на собственное дело для Джонатана: он ведь и вправду хотел что-то там строить в Азии. Какие глупости! Его место здесь и только здесь! На месте главы компании! Только желание помочь сыну толкнуло ее на ковер к Стефану. Но она стерпит.
– Джеймс уже заключил контракт, – напомнил Стефан.
– Да, но если сейчас найти нарушения, то «Виккерс» понесет колоссальные убытки, и Джеймс потеряет репутацию. Ты ведь можешь…
– Ты так ненавидишь пасынка, – прервал ее Стефан, – что готова уничтожить собственный бизнес, дело жизни Хью?
– Я не ненавижу Джейми! – тут же ощетинилась она. – Но пока он управляет компанией, Джонатану не занять там почетного места. – Мелисента взяла короткую паузу, беря под контроль эмоции. Надевая лицо холодной, собранной и деловой женщины. – Я ведь не прошу тебя помогать мне бесплатно. Я слышала, что ты интересуешься грузоперевозками, а «Виккерс» планирует начать строить суда гражданского назначения. Джейми уже готовит проекты новых лайнеров…
– Джейми готовит проекты, – нарочито медленно повторил Стефан. – А позволь уточнить, кто их будет строить, если его не будет?
Мелисента высокомерно вздернула подбородок, различив в его словах намек, что ее родной сын ни на что не годен! Губы Стефана изогнулись в саркастичной усмешке и он, поправив лацканы идеально сшитого пиджака, бросил:
– Занимайся домом, пей свой мартини и не лезь в мужские дела.
Мелисента дернулась, словно он ударил ее. Она снова ощутила себя влюбленной дурой, которую он выставил вон больше тридцати пяти лет назад. Ну ничего, яда в ней осталось достаточно, и она обязательно плюнет им.
– Всё такой же высокомерный сексист. Твоя драгоценная доченька из-за этого сбежала от тебя? – насмешливо уточнила Мелисента и, приблизившись, вторгаясь в его личное пространство, жестоко напомнила: – Все женщины уходят от тебя к Барлоу. Все и всегда.
– Пошла вон.
– Что ты сказал?
– Пошла вон отсюда!
Аврора отпрянула от двери, чувствуя, как похолодели руки, а щеки, наоборот, горели, как в лихорадке. Слова отца были адресованы не ей, но из номера она вылетела пулей, не помня себя от волнения. Необходимо срочно ехать к Джеймсу. Срочно!
Аврора не прошла и пятидесяти ярдов по Стрэнду, как буквально влетела в Джонатана Барлоу.
– Аврора! – удивился он, поддерживая ее за локоть. – Всё нормально? Выглядишь так, словно приведение увидела, – пошутил Джонатан.
Она заторможено кивнула, до сих пор находясь под впечатлением от услышанного. Ведь сам Джонатан играл во всем этом не последнюю роль, но отчего-то не хотелось верить, что он замешан в интригах против брата. Аврора не могла назвать их отношения образчиком братской любви, но определенно они был привязаны друг к другу, хоть Джеймс и бывал порой строг к младшему брату, но любил его. Это даже Аврора успела заметить.
– Я видела твою мать. Она… она…
– Да, мы должны встретиться в «Савое». Ей нравится, как там готовят мартини.
– Ей не только мартини нравится в «Савое», – Аврора даже не попыталась скрыть неприязни, которую с недавних пор вызывала у нее Мелисента Барлоу.
– Не понял. О чем ты?
– Ни о чем. Мне нужно к Джеймсу.
– Подожди, – не унимался Джонатан. – Что произошло?
– Джонатан, отпусти меня, – сказала Аврора, только сейчас заметив, что он всё еще удерживает ее за локоть.
– Я не держу, – тут же отдернул руку он. – Я просто пытаюсь понять, что произошло.
– Ничего, о чем ты не знаешь, – бросила она, пытаясь обойти его.
– О чем знаю? – Джонатан снова коснулся ее плеча, не желая прекращать разговор, но Аврора резко дернулась, отскакивая от него прямо на дорогу. Дальше всё произошло настолько стремительно, что она и понять не успела: громкий сигнал клаксона резко ворвался в ее мир, а капот черного кэба отрезал от него, украв у нее долгожданное «сегодня».
Джонатан остолбенел, испуганно охватывая взглядом хрупкую фигурку, поломанной куклой упавшую на дорогу. Он ведь не держал ее! И не толкал! Это была случайность! Но ему стало страшно. Страшно за нее. А еще за себя.
Водитель выскочил из машины, кто-то кричал, что нужно вызвать службу спасения, собирались люди, останавливались автомобили. Ей ведь помогут. Обязательно помогут. А он ничего не может сделать. Именно это говорил себе Джонатан, теряясь в толпе.
Ей снилось, что она танцует. Иногда, правда, пробивались голоса, звуки, а еще была боль, но Аврора продолжала танцевать. Каждый поворот, изящное па, легкий прыжок скрадывали звуки и притупляли ощущения. Но ее это не пугало – Аврора продолжала танцевать. Зрителей не было, только светлая комната и блаженная тишина. Она окутывала и защищала, не позволяла отвлекаться на пустое и неважное. Только танец, только забвение. Жизнь застыла на коротком моменте, повторяясь и повторяясь. Аврора кружилась. Кружилась. Кружилась. Ее лучшее фуэте! Или нет? Или это уже было?
Это было ее лучшее фуэте! Зал мелькал перед глазами, смазываясь в одну горячую точку, сливаясь в знакомый мужской силуэт.
Аврора ахнула и от испуга споткнулась, падая на пол. Снова. Где-то в груди заболело, и заныла рука. Она хотела отгородиться, опять уплыть в пустоту, спрятаться за белым шумом, но пальцам вдруг стало так тепло и приятно. Так правильно. А знакомый аромат холодного моря и горького апельсина обжег легкие, заставляя вдохнуть глубоко и шумно. Комната дрогнула и поплыла, размазывая белые мягкие стены, окрашиваясь в яркие краски настоящей жизни.
На Аврору обрушились звуки – писк аппаратов казался громче рок-концерта. Ресницы дрогнули, нехотя разлепляясь, и свет резанул по глазам, больше слепя нежели освещая. Жалюзи на окнах были подняты, и первое, что она увидела – рассвет, яркий, насыщенный, новый. А потом – склоненную светлую голову. Джеймс. Ее принц. Его теплые, сухие губы и сейчас прижимались к ее ладони.
