Книга Няню заказывали? или (не) Спящая красавица - Оливия Лейк

– Обменяйтесь кольцами, – сказал священник со странной интонацией – видимо, не в первый раз, да и Джонатан уже подал подушечку с кольцами.

– Я, Филипп Джеймс Барлоу, вручаю тебе, Аврора, это кольцо в знак вечной любви и верности. – Он надел ей на палец тонкий ободок из белого золота, обсыпанный бриллиантовой крошкой.

– Я, Аврора Розалия Данн, вручаю тебе, Джеймс, это кольцо в знак вечной любви и верности, – эхом повторила она, надевая строгое, по-настоящему мужское кольцо.

– Властью, наложенной на меня, объявляю вас мужем и женой.

Вот теперь можно! Джеймс, не дожидаясь разрешения, – а кто, собственно, должен разрешать ему целовать жену? – нетерпеливо обнял Аврору и поцеловал. Приглашенные одобрительно загудели: казалось, что молодожены не виделись по меньшей мере год и страшно истосковались за это время! Когда шум поутих, а муж и жена оторвались друг от друга, священник торжественно произнес:

– Я рад представить вам господина и госпожу Барлоу.

Гости поднялись, бурно аплодируя, а супруги, улыбаясь, пошли к выходу. Они покинули церковь абсолютно счастливыми людьми: наконец вместе, по-настоящему, перед Богом и людьми.

На ступеньках их обсыпали рисом и лепестками роз. Аврора спрятала лицо на груди мужа, опасаясь, что гости перестараются, и зернышки будут у нее не только в волосах, но и в глазах.

– Улыбочку! – крикнул фотограф, снимая волшебство этого дня. Каждый кадр – деталь паззла, в который сложится этот чудесный день, но хотелось сделать особенный снимок. Аврора махнула рукой Эвану, стоявшему рядом с матерью. Она встретилась глазами с Алисией, и взгляд последней говорил «я за тобой наблюдаю», но сына она отпустила.

Эван вприпрыжку подбежал к ним – за год он вытянулся и повзрослел, а модной укладке мог позавидовать Джастин Бибер – и остановился на ступеньку ниже. Всё же пока в их семье он был самым низким, ну, если не брать в расчет Лорда, но на венчание его не пригласили. Аврора перекинула ему через плечо руку с букетом невесты из нежных кремовых роз, а Джеймс, стряхнув невидимую пылинку с его смокинга, улыбнулся. И вылетела птичка.

Именно с этим снимком Стефан Клейтон стоял перед семейной усыпальницей Барлоу на Бромптонском кладбище. Он долго не решался войти, всё еще ощущая, что недостоин даже стоять рядом с останками этих людей, но потом шагнул к двери.

Здесь было прохладно. Каменные стены надежно охраняли покой почивших и от людей, и от стихий. Стефан достал зажигалку, и на маленьком алтаре вспыхнули свечи – воздух медленно наполнялся ароматом воска, разгоняя стылый запах вечного покоя.

На сером мраморе были золотистые таблички с именами усопших – Стефан подошел к последним. Провел пальцами по гравировке:

Вивиан Джоан Барлоу, 30.12.1964 – 10.03.1993 г.

Хьюберт Джеймс Барлоу, 01.05.1961 – 23.08.2017 г.

Они ведь были друзьями. Могли весь путь пройти вместе, а вышло…

– Ну вот, дружище, – вслух произнес Стефан, – наши дети всё-таки поженились.

Он коснулся холодного камня, снова провел рукой по табличке, ощущая подушечками пальцев каждую букву имени Хью.

– Единственное, о чем жалею, что вас с нами нет.

Он тяжело вздохнул, опуская руки. Нет, жалел он еще об одном.

– Я столько всего натворил: виноват перед тобой, Вивиан, нашими детьми. Я так сожалел, но был так горд…

Гордыня – самый страшный грех. И это его грех. Стефан был горд сверх меры, он признавал это, но не мог бороться с этим.

– Наши дети простили меня, надеюсь, и вы простите, – он слабо улыбнулся: этим не изменить прошлого, но он надеялся на будущее. Он проговорил вслух то, что давно держал в себе, и даже дышать стало легче. Стефан прикрепил фото к табличке с именем Хью, последний раз положил руку на мрамор, где хранился прах Вивиан, и вышел из усыпальницы.

Оказывается, признавать свои ошибки несложно. Но чтобы понять это, ему понадобилось больше четверти века. Долго. Но лучше поздно, чем никогда. Сейчас Стефан чувствовал себя полностью счастливым и свободным от внутренних демонов. Он вздохнул полной грудью, вытягивая влажный осенний воздух, и направился к выходу. Грейс ждала в машине, а дети – дома. Аврора звонила и была радостной и взволнованной. Ждала их, чтобы сообщить что-то очень важное. Интересно, что? Стефан хмыкнул. Не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться: он скоро станет дедом. Самым счастливым дедом на свете!

Конец