Книга Когда цветут эдельвейсы - Владимир Топилин

— Да. Он разрешил...

Бабушка Тамара молча отступила в сторону: если это так, тогда другое дело. А сама, сомневаясь в причине ухода внучки, поспешила к соседям. Она видела, как Саша проходил к Мешковым, а назад не возвращался.

Валя не стала долго испытывать время, быстро выставила лыжи на запорошенную лыжню, закрепила юксы, вскинула ружьё на плечо, зашагала знакомой тропой. Она точно знала, куда идёт, была уверена, что сделает. Сейчас, в минуту слепой ярости, не сомневалась, что убьёт Косого.

В это время, возвращаясь с кладбища, Саша не мог предположить, что назревает страшное, непоправимое. В небольшой траурной процессии он неторопливо шествовал к дому Акулины Мироновны. Сознание юноши было заполнено сожалением, печалью о большой утрате и твёрдым убеждением в дальнейшем оказывать помощи жене усопшего. Акулине исполнилось восемьдесят лет. Не все дела по хозяйству престарелая женщина могла выполнить должным образом. До настоящего времени хозяином дома был Еремей Силантьевич. Он мог принести воды, дров, раскидать снег. Теперь она осталась одна, без посторонней помощи будет очень тяжело.

Дочери приехали по телеграмме на похороны отца. Из их разговора Саша понял, что ни одна не может или не хочет взять жить мать к себе. Каждая из них мотивировала отказ малыми жилищными условиями, большим составом семьи. Кто-то из них вспомнил прошлые обиды. Кто-то передал наказ мужа не брать мать жить к себе потому, что старая женщина не сможет жить в городских условиях. Но все трое пообещали, что, может быть, в недалёком будущем появится возможность изменить положение (через несколько лет обещали дать новую квартиру больших размеров). Но всем было понятно, что покинуть родной дом, изменить местожительства вдова сможет только вслед за дедом Еремеем. Женщины слёзно просили соседей, больше всего Сашу, помогать немощной матери до поры до времени. Отказать юноша в этом не мог, всегда добра была к нему старушка.

Умирая, Еремей Силантьевич завещал жене передать Саше свой старый, охотничий сундук. Верная супруга, желая исполнить слова мужа, в день смерти рассказала о его последних словах ученику. Благодарности парня не было предела. Но при подготовках к похоронам он как-то забыл о завещании, разумно решив забрать сундук после траура, но дочери решили иначе. Мишка Фефелов, опытный промышленник, соболятник, оказался хитрее. Зная про сундук и то, что в нём находится, он тайно обратился к дочерям, предложил за ящик три тысячи рублей. Для них это была большая удача — возыметь из ничего по тысяче. Какая им разница, что находится внутри? Саша — голь перекатная, таких денег не даст. А что мать? Она против слова не смеет сказать. Надо только дождаться, когда юноша вместе со всеми уйдёт на кладбище.

Всё же провидению было угодно, чтобы он узнал о коварстве. Может, сундук был настолько тяжёл, что Мишка долго перетаскивал его на нарты или дочери тщательно считали, делили деньги. Только случилось так, что, когда обманщик перетягивал нарты к своему дому, Саша оказался рядом, видел, что на них находится. Парень промолчал, ничего не сказал, но почувствовал, как в сердце впились клыки росомахи. Опуская перед юношей глаза, дочери суетливо приглашали всех к столу. Акулина Мироновна словно окаменела. Отец Вали, Иван Федорович, как бы случайно отстав от процессии, «рисовал» кулаком на Мишкином лице фиолетовые узоры. Мишка визжал поросёнком, но везти назад сундук отказался. То, что находилось внутри, было гораздо дороже каких-то синяков.

От ворот проворно выбежала бабушка Тамара: «Саша где?» Когда они остались вдвоём, старушка недоуменно, взволнованно заговорила:

— Валя в тайгу пошла, одна... Сказала, что с тобой, но, видно, обманула. Вся взволнованная... Ружьё дедово взяла... Раньше за ней никогда такого не было! Сходи, проследи, Саша! Ой, чую, что-то будет. Да только Ваньке моему пока ничего не говори!

Едва парень вышел из ворот, подошла Рита Данилова:

— Ты Валю видел?! Дома у них замок.

— Говори, что случилось? — строго спросил он.

— Что?! — не сразу поняла девушка.

— Когда Валю в последний раз видела?! О чём вы с ней говорили?!

— Она к нам приходила за фотографиями. Так себе, ни о чем не говорили... Только мамка языком своим ляпнула, что Лузгач да Косой мясо приносят, голову показала...

— Какую голову?!

— Я не знаю, Саша, — испугалась Рита. — Чудная голова, вроде как от телёнка, но дикий зверь. Вся разрисованная красками, как в цирке...

Больше Саше не надо было говорить. И так понятно, куда и зачем пошла Валя с ружьём. Он похолодел от ужаса. Ему показалась, что в жилах замёрзла кровь. Неужели со своим добрым, отзывчивым, спокойным характером любимая могла решиться на это? Нет, здесь что-то не так...

Юный охотник побежал по улице к дому Лузгача, так же, как Валя несколько минут назад, без стука ворвался в дом:

— Где Толян?!

— В тайгу ушёл... — окаменела от страха хозяйка дома. — Вы что сегодня меня все пугаете?! Так и до инфаркта недолго...

Но Саша её уже не слышал. Выскочил на улицу, неторопливо прошёл за туалет, где начиналась лыжня, «прочитал» следы: Толик с Косым вышли около трех часов назад, вдвоём, оставляя короткие, нервные, разнообразные отпечатки ичигов и лыж. По всей вероятности, оба товарища были с глубокого похмелья или, наоборот, навеселе. Следов Вали здесь не было, значит, она пошла на Осиновую гору другой лыжней, от своего дома. Парень немного успокоился. У него есть запас времени: пока девушка поднимется на хребет, выйдет на пожарище, найдёт следы мужиков, пройдёт час, не меньше. За это время необходимо догнать и остановить её, иначе может случиться непоправимое.

Чтобы вернуться домой, взять лыжи, застегнуть юксы и встать на лыжню, у Саши ушло не больше четырёх минут. Из рассказов бабушки, по полученным расчётам, Валя вышла около получаса назад. Зная приблизительную скорость передвижения, условия, состояние подруги, можно предположить, что она сейчас прошла две трети горы. Для того чтобы подняться на площадку, ей потребуется ещё минут десять, за это время парень не сможет выбежать на хребет. В лучшем случае, он догонит её на окраине пожарища. Если это так, то можно надеяться на лучшее. Для всего нужно много сил, выносливость, уверенное дыхание.

Оценивая обстановку на ходу, юноша сорвался с места, плавно, равномерно заскользил на лыжах через поляну. Сердце чётко отбивало ритм движения: «Выставляй лыжу с подкатом». Ясное сознание, сдерживая порыв нервного напряжения, успокаивало: «Не беги, дольше хватит». Губы осуждающе шептали: «Валюшка! Дурёха, зачем?»

На дороге, провожая его долгими взглядами, стояли бабушка Тамара и Рита.

...На площадке Валя остановилась, скинула с плеча ружьё, воткнула его прикладом в снег, а сама склонилась лицом вниз, восстанавливая дыхание. Сердце бешено колотилось, выпрыгивало из груди. Голова кружилась, перед глазами порхали мотыльки. Девушке не хватало воздуха, она задыхалась. Силы покинули разгорячённое тело, ноги дрожали. Восхождение на Осиновую гору далось нелегко: за все время пути она ни разу не остановилась, чтобы отдохнуть. В пылу возбужденного состояния девушка забыла Сашины наставления: «На лыжах шагай так, чтобы у тебя всегда был запас сил и спокойное дыхание». Если сказать честно, то, поднимаясь в гору, подруга не помнила, не думала о любимом. Мысли — вперёд, найти, догнать, — руководили ей всё время после того, как увидела голову Соньки, остальное было так далеко.