Книга Да будет воля моя - Дженнифер Бенкау

— Вам действительно нужно идти туда? Или, может быть, лучше было бы отвезти вас в другое место?

Она сначала вообще не понимает, что он имеет в виду:

— О. Это. Нет. Нет, я должна посетить здесь кое-кого. Свою подругу, сейчас ей хорошо. Я надеюсь.

Водитель кивает:

— Ну, слава Богу, а кто умер, разрешите спросить?

Дерия смотрит на таксометр, вынимает бумажник из сумки и расплачивается. Из отделения для купюр выпадает скомканный листок бумаги. Она даже не помнит, что положила его туда.

— Никто, — говорит она, расплачивается и выходит из машины. У нее даже не дрожат коленки. Словно ей все равно.

Ей не все равно, она не хочет верить в то, что ей может быть все равно, это должен быть шок.

Она ждет, пока такси отъедет. Начинается дождь. Капельки мелкие, холодные и острые, как иглы, за несколько секунд она уже чувствует колющую боль от каждой такой капельки.

Дерия раскрывает листок бумаги, стараясь прикрыть от дождя. В темноте ей очень трудно понять, что там написано. Следующий уличный фонарь очень далеко. Но она сразу видит, что текст на листке напечатан на пишущей машинке. И она узнает кроткую, робкую букву — маленькую «р». Три строчки содержат невероятно много смысла и одновременно не содержат вообще никакого.

Это был я, Дерия.

Я должен был это сделать, наступила пора.

Якоб.

Глава 29

Дерия находит Киви в амбулатории. В сопровождении толстенькой медсестры Дерия спешит по длинным коридорам в сторону выхода. У Киви на голове повязка, удерживающая компресс у основания волос. Когда она замечает Дерию, ее облегчение не знает границ. С тихим плачем она бросается на шею Дерии и вцепляется в нее. На какой-то момент Дерия не знает, как она должна реагировать. Затем обнимает это маленькое, все еще или уже опять дрожащее тело. Она бросает взгляд на медсестру и вздрагивает. Ей знакомо это лицо. Но откуда?

Медсестра, кажется, тоже испытывает облегчение, увидев Дерию.

— Вы ее подруга? — спрашивает она и упирает руку в широкое бедро. — Пожалуйста, поговорите с ней. Она хочет, несмотря на предупреждения врача, уйти домой. И отказывается назвать нам свою фамилию.

— Извините, — говорит Дерия почти беззвучно.

У нее ничего не укладывается в голове. Так много вопросов сейчас мелькают в ее голове, и все перемешивается. Когда и как Якоб подсунул ей свое признание? Знает ли она вообще фамилию Киви? Откуда он узнал, что ей сегодня станет известно о смерти Роберта? Откуда он узнал, что она найдет этот листок? Кто был тем преследователем, если не Роберт? И кто, черт возьми, — этот вопрос до абсурда больше всего волнует ее — кто такая эта медсестра и почему она кажется ей такой знакомой?

— Я сама знаю только ее прозвище, — извиняющимся тоном говорит Дерия и поворачивается к Киви. — Как ты себя чувствуешь? Что говорят врачи, и почему ты не хочешь остаться на ночь здесь?

Киви смотрит в пол:

— Я не могу переночевать у тебя? У меня просто чуть-чуть болит голова.

— Болит голова, — почти беззвучно повторяет Дерия. — Тебя сбила машина.

Киви саркастически ухмыляется:

— Со мной был мой ангел-хранитель. О’кей, у меня сотрясение мозга. Но тем не менее я уйду отсюда. Если мне нельзя к тебе, тогда…

— Да, о’кей. — Дерия достаточно хорошо знает упрямство Киви, чтобы сразу же согласиться. — Извините, — говорит она, обращаясь к медсестре. — У нее проблемы с чужими людьми.

Медсестра на какой-то момент выглядит так, словно радуется, что избавилась от трудной пациентки, затем прищуривает глаза. Они у нее холодного, нет, ледяного серо-синего цвета.

— Если я ошибаюсь, то вы меня простите, — говорит она. — Но ведь вы… ты ведь Дерия, верно? Дерия Витт?

И тут наконец Дерия вспоминает, откуда она знает эту женщину.

— Кристина Штальман.

Девочка из класса Якоба.

— Да, правильно. — Кристина Штальман, кажется, внезапно очень обрадовалась. — Я теперь ношу фамилию Швайгер, я вышла замуж. Хорошо, что ты меня вспомнила! Вот это да! Раньше у меня на ребрах было на десять килограмм меньше.

«Скорее тридцать, — мысленно исправляет ее Дерия. — Если не больше».

— Зато ты — боже мой! — ты совсем не изменилась. Я прочитала твою книгу, ты знаешь! Вот так я тебя еще раз встретила. — Она всплескивает руками, и вдруг ее лицо внезапно искажается, словно на последних словах она укусила что-то горькое. — Когда мы виделись с тобой в последний раз… — Она обрывает фразу, тем самым вызывая в памяти Дерии воспоминания о том, что она хотела бы забыть.

Она видит молодую Кристину Штальман, которая обнимает ее плачущего Якоба.

Якоба.

Рука Дерии сама собой залезает в карман пальто, и кончики пальцев прикасаются к листку бумаги. Там всего лишь три строчки, но в этом послании содержится намного больше. То, в чем она себя упрекала, что она пыталась поверить, будто рукопись Якоба была романом. То, что он исчезнет и больше никогда не вернется. То, что он сделал это для нее.

Этот невидимый текст написан между строк.

Дерия замечает, что Киви и медсестра удивленно смотрят на нее. Она быстро качает головой:

— Я помню, это было на выпускном. — Она старается мило улыбнуться. — Я не особенно хорошо относилась к тебе. Но что уж теперь, ведь уже прошла целая вечность.

Новая, толстенькая Кристина Штальман-Швайгер морщит лоб:

— Выпускного вечера я не помню.

— Конечно, ты была там. Я целыми годами не хотела ничего иного, только мечтала убить тебя, потому что ты обнимала Якоба. — Она улыбается, чтобы показать, что это была шутка, но сама чувствует, что ей удается лишь изобразить ухмылку, похожую на маску.

Кристина всхлипывает:

— Дерия, я… я была в классе Якоба, на два класса старше тебя. Когда был твой выпускной, я уже давно училась в училище. Я была здесь. Мы… — Она снова всхлипывает, кажется, ей это удается с трудом. — Мы виделись здесь. Здесь, в клинике…

— Глупости. — Неужели у этой женщины галлюцинации? — Я бы знала об этом. Это был самый плохой вечер в моей жизни. Якоб бросил меня, и…

Что-то во взгляде Кристины заставляет Дерию замолчать.

— Но это же был тот вечер, когда вы попали в аварию, или нет?

— Авария? — внезапно у Дерии начинает кружиться голова и ее сердце, кажется, останавливается. Ее бьет дрожь. Ей нужно быстрее выйти отсюда. Ей срочно нужен свежий воздух. Она должна увезти отсюда Киви.

— Мы можем уйти? — спрашивает Киви, словно хочет прийти на помощь Дерии.

Но она не может предотвратить следующие слова Кристины:

— Вы же вдвоем сидели в машине.