Книга Сладкий папочка - Лиза Клейпас

– Да. – Я подумала, что такое понимание с его стороны говорит о его передовых взглядах.

– Все нормально, я не против, – продолжал Гейдж, – но только пока ты не ложишься с ним в постель.

Хоть и с передовыми взглядами, а все равно техасец. Я улыбнулась ему насмешливо:

– Значит ли это, что тебе нет дела до того, что я чувствую по отношению к нему, если сексом занимаюсь с тобой?

– Это значит, – спокойно ответил Гейдж, – что сейчас я согласен на секс, а потом буду работать над тем, чтобы получить все остальное.

Глава 23

Вечер у Черчилля, как я потом узнала, сложился немногим удачнее, чем у меня. Они с Вивиан разругались вдрызг. Такой уж ревнивый характер, сказал Черчилль, он не виноват, что другие женщины проявляли к нему интерес.

– Вопрос в том, какого рода интерес проявляли к ним вы.

Черчилль, лежавший на диване с пультом управления в руке и переключавший каналы, сделал недовольное лицо.

– Я вот что скажу: до тех пор пока я прихожу обедать домой, не важно, что возбудит мой аппетит.

– Ничего себе! Надеюсь, вы не сказали этого Вивиан.

Молчание.

Я взяла поднос, на котором принесла завтрак.

– Не мудрено, что она вчера не осталась. – Черчиллю пора было в душ. Он достиг той стадии, когда мог управляться в ванной сам, без посторонней помощи. – Возникнут проблемы – дайте мне знать по рации, и я пришлю к вам садовника. – Я направилась к выходу.

– Либерти.

– Да, сэр?

– Я не имею привычки совать свой нос в чужие дела... – Заметив мой выразительный взгляд, Черчилль улыбнулся. – Но ты, случайно, ни о чем не хочешь со мной поговорить? Может, в твоей жизни произошли какие-либо перемены?

– Ровно ничего нового. Все по-старому, все как было.

– У тебя что-то происходит с моим сыном.

– Обсуждать с вами свою личную жизнь я не намерена.

– Почему? Ведь раньше обсуждала.

– Тогда вы не были моим боссом. И ваш сын не имел к моей жизни никакого отношения.

– Отлично, моего сына обсуждать не будем, – покладисто согласился он. – Давай поговорим о твоем старом знакомом, открывшем небольшое чудненькое предприятие по добыче нефти.

Я чуть не выронила поднос.

– Вы знаете, что Харди был там вчера?

– Узнал, когда нас представили друг другу. Как только услышал его имя, сразу же сообразил, кто это. – Во взгляде Черчилля было столько понимания, что я чуть не расплакалась.

Вместо этого я поставила поднос и направилась к ближайшему стулу.

– Деточка, что произошло? – послышался вопрос Черчилля.

Я уставилась в пол.

– Просто поговорили несколько минут, и все. Я с ним встречаюсь завтра. – Продолжительная пауза. – Гейдж от этого, конечно, не в восторге.

Черчилль невесело усмехнулся:

– Надо думать.

Я оторвала взгляд от пола, перевела его на Черчилля и, не в силах устоять перед искушением, задала вопрос:

– И что вы думаете о Харди?

– Перспективный парень. Толковый, с хорошими манерами. Он еще покажет себя в этой жизни. Ты пригласила его в дом?

– Конечно же, нет! Мы пойдем куда-нибудь, поговорим.

– Можете остаться здесь, если хочешь. Это и твой дом тоже.

– Спасибо вам, но... – Я отрицательно покачала головой.

– Жалеешь, что завязала отношения с Гейджем?

– Нет, – без колебаний ответила я. – О чем я должна жалеть, не понимаю? Просто... Харди всегда оставался для меня тем, кто, как я думала, предназначен мне судьбой. Он был моей заветной мечтой и объектом желаний. Но почему, почему, черт возьми, надо такому случиться, что он появился, когда я уже было решила, что переболела им.

– Есть люди, которыми нельзя переболеть.

Я посмотрела на него сквозь соленую пелену слез.

– Вы об Аве?

– Мне всегда будет ее не хватать. Но сейчас я имел в виду другую женщину.

– Тогда, значит, вашу первую жену.

– И не ее.

Я промокнула уголки глаз рукавом. Мне показалось, что Черчилль хочет что-то сказать. Но для меня на тот момент лимит откровений был исчерпан. Я поднялась и откашлялась.

– Мне нужно идти вниз готовить завтрак Каррингтон. – Повернувшись, я собралась уйти.

– Либерти.

– Да?

Черчилль, видимо, о чем-то напряженно думал. Его лицо нахмурилось.

– Я хотел бы потом продолжить этот разговор. Не как отец Гейджа. Не как твой босс. А как старый друг.

– Спасибо, – поблагодарила я немного ворчливо. – Что-то мне подсказывает, что мой старый друг мне как раз и понадобится.

Позже, тем же утром, позвонил Харди и пригласил нас с Каррингтон в воскресенье покататься на лошадях. Предложение привело меня в восторг: я давно, уже много лет, не садилась на лошадь. Общение же Каррингтон с лошадьми ограничивалось только катанием на ярмарочных пони, и ездить верхом она не умела. Я сказала об этом Харди.

– Ерунда, – беспечно отозвался он. – Мигом научится. Он приехал в имение Тревиса с утра на огромном белом джипе. Мы с Каррингтон встретили его у входа, обе в джинсах, сапогах и толстых куртках. Я рассказала Каррингтон, что Харди – старинный друг семьи, что он знает ее с самого рождения и, если уж на то пошло, это именно он отвозил маму в больницу, когда подошло время родов.

Гретхен, чрезвычайно заинтригованная загадочным мужчиной из моего прошлого, ждала с нами у дверей, когда раздался звонок. Я пошла открывать и улыбнулась про себя, услышав, как Гретхен при виде Харди, стоявшего на пороге в островке солнечного света, пробормотала себе под нос:

– Вот это да!

Стройный и поджарый, с телом привыкшего к физическому труду рабочего буровой вышки, с потрясающими синими глазами и неотразимой улыбкой, Харди обладал необыкновенной привлекательностью, перед которой не могла устоять ни одна женщина. Скользнув по мне взглядом, он бросил мне «привет», поцеловал в щеку и повернулся к Гретхен.

Я представила их друг другу, и Харди очень осторожно, словно боялся сломать, взял руку Гретхен. А та вся затрепетала и рассыпалась в улыбках, вовсю исполняя роль радушной южной хозяйки. Как только внимание Харди отвлеклось, Гретхен послала мне многозначительный взгляд, словно бы спрашивала: «Где же ты его до сих пор прятала?»

Харди между тем опустился на корточки перед моей сестрой.

– Каррингтон, да ты стала даже красивее мамы. Ты, наверное, меня не помнишь.

– Вы отвозили нас в больницу в тот день, когда я родилась, – смущаясь, сказала Каррингтон.