Книга Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

«Лайонел, вы предпочитаете красный или синий?», «Куда вам удобнее приехать, в мою городскую квартиру или загород?» «Мы могли бы встретиться? Дело огромной срочности!» «У меня для вас сюрприз!», «Я все еще жду! Вы помните меня?»

Катя тоскливо посмотрела на полоску голубой рубашки, видневшуюся в приоткрытую дверь. Его жизнь представлялась ей иначе. Податливая фантазия сослужила плохую службу, наперекор всему рисуя одинокого вампира. Одиночеством тут и не пахло — ни секунды скуки.

Лайонел бесшумно вернулся в кухню и, усевшись на табуретку, уставился в никуда. Он был нужен так многим!.. Катя бесцельно переключала каналы. Осознание собственной глупости как порыв ветра ворвался в сердце. И оно впервые растерялось, не заколотилось неистово, а лишь вяло продолжало биться — по привычке. Глядя на точеный профиль, изящную линию рта, изгиб ресниц, холодный взгляд, девушка не понимала, как могла хоть на миг подумать, что этот мужчина может кому-то по-настоящему принадлежать. Ни ей, ни Анжелике, ни сотне других страждущих. Он как солнце светил для всех и ни для кого. Захочешь лететь навстречу — скорее всего замерзнешь в пути, а подлетишь слишком близко — сгоришь дотла.

Глава 21 Вечная жажда

Заиграла музыка, под которую они танцевали на рождественском балу. В комнате стояла темнота, лишь светились красные кнопочки на музыкальном центре. Лайонел пошевелился на подоконнике. Окно было закрыто занавеской, принесенной с улицы стекольщиками, а кактус в горшочке отставлен на стол.

Катя перевернулась на спину. Около двадцати минут назад часы в коридоре пробили полночь.

Неугомонный телефон давно смолк, а его хозяин после требования подарить оборотню свободу разговаривать не желал. Девушке же хотелось задать вопросы, придуманные днем. Но всякий раз, уже приготовившись заговорить, она трусливо откладывала еще на минуту, а затем еще и еще…

Наконец Катя решилась и негромко спросила:

— А души правда нет?

— Правда, — на удивление охотно ответил Лайонел, — Ангел смерти приходит за ней и уносит с собой.

Только если ты человек, за вампирами он не приходит. Наши смерти лишены почестей.

— А первый вампир? Откуда вы взялись?

— У первого вампира есть душа, в какой-то мере он человек… — Лайонел усмехнулся. — Честно говоря, я никогда его не видел, поэтому меру его человечности затрудняясь определить.

Катя терпеливо ждала продолжения — оно последовало.

— Есть легенда, — сообщил молодой человек и весело полюбопытствовал: — Хочешь вместо сказки на ночь?

Девушка устроилась поудобнее. Вместо сказки на ночь она бы предпочла самого сказочника, но в этом у нее язык не поворачивался признаться.

Лайонел взял со стола пульт от музыкального центра, сделал музыку тише и заговорил:

— В первый из шести дней творения создал Бог небеса и населил звездами — ангелами. И был среди них один — самый могущественный и прекрасный, полный мудрости, совершенный образец творения. Ему принадлежала привилегия осязания Божьего присутствия в небесах. Но от красоты своей возгордилось сердце превознесенного ангела и решил он, что может быть подобен Всевышнему. Тогда скинул Бог его с третьего неба на первое, то, что над землей, и дал имя Сатана — противник. А тот забрал с собой с неба третью часть звезд и поверг их на землю. С тех пор разделилось великое воинство ангелов: на святых в Божьем Царстве и падших — бесов, слуг Сатаны, господствующих в воздухе. Началась война. В вечном противостоянии божественных и дьявольских сил ангел полюбил беса. Ни в одной из небесных сфер не было места такому союзу. Тогда они сошли на землю в небезызвестный город Содом и, завладев телами мужчины и женщины, совершили плотский грех.

Лайонел умолк, как будто своей последней фразой хотел сказать нечто большее и давал время на размышления.

— Чтобы понять, как велика степень грехопадения этих двоих, следует знать вот что. Существует два вида падших ангелов: свободные, живущие в первом небе, и несвободные, заточенные Богом в «Тартарус» — бездонную пропасть за то, что они потакали неестественной похоти. Ходили за иной плотью, предназначенной быть для них чужеродной. То есть имели плотские отношения с земными женщинами.

— Наверно, это очень плохо с их стороны, — пробормотала Катя. — А того ангела и беса тоже бросили в пропасть? Их как-то наказали?

— Нет, не бросили! Стоило бы, — проворчал молодой человек. — У них родилось дитя. И Господь сказал им на это: «Будет Грех ваш пить кровь вашу, покуда не заберет всю до капли. Имя ему — Цимаон Ницхи[8]. Сгниют украденные тела, а глаза ваши не увидят друг друга до Великого дня Суда. Целую вечность, порознь, на мучения детей своих смотреть будете и боль их душ в своих сердцах понесете». — Лайонел со вздохом подытожил: — Ребенок стал их проклятием и наказанием.

— А что с ним сейчас?

— Ничего, ровным счетом ничего. — Молодой человек засмеялся. — Забавно! Если у вас указы поступают сверху, то у нас — снизу. Из подземного города, названного в честь места, где содержатся падшие ангелы, совершившие грех, подобный греху наших прародителей. Много веков назад город основал для себя Цимаон Ницхи со старейшими вампирами. В мире около сотни ходов, ведущих в наш «Тартарус», один из них в Фаунтейском аббатстве.

— Там тебя превратили! — встрепенулась Катя. — Ты…

— Я сын пошатнувшейся веры, уставшего от жизни монаха, — сыронизировал Лайонел. — Не было в цистерцианце смирения, и его молитвы семь раз на дню — все пустое.

— Вильям сказал, вы его никогда больше не видели, — вспомнила Катя.

— Почему же, я его видел. В селении Сито, в Бургундии[9], он начал все заново… Там главный монастырь цисцерцианского ордена. Но мой создатель не пожелал разговаривать, лишь мельком взглянул на меня и пробормотал девиз монастыря: «Блаженное уединение — единственное блаженство». После я его больше не беспокоил, одного взгляда хватило, чтобы понять, как стыдно ему за свой гнев, за свое великое творение.

— А где родители Цимаон Ницхи?

— Везде, повсюду. — Молодой человек сделал жест рукой. — Они могут находиться в одном городе, идти по одной улице, смотреть в одну сторону и не знать о присутствии друг друга.

— По-моему, это ужасно! — возмутилась Катя. — Если они искренне любят друг друга, почему заслуживают такого наказания? Бог сам наделил ангелов чувствами и волей, значит, догадывался, что однажды они могут ими воспользоваться!

— Догадывался! Вот поэтому Сатана со своими бесами все еще в первом небе, а не вместе с группой несвободных ангелов, «ходивших за иною плотью», брошенных в «Тартарус», — слегка раздраженно заявил Лайонел. — Падшие сделали выбор — восстание, их выкинули из Божьего Царства. Грех не противоестественен, и до Великого Суда они могут гулять. Плотские же отношения между разными видами не были задуманы. Каждый ангел — лично сотворен, они духовные существа, наделенные огромным могуществом. А эти двое, мало того что предали Бога, предали Сатану, оставили свое жилище в небе, вселились в человеческие тела, так еще и ребенка сделали.