Книга Девочка-беда. или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен

Его отец был простым человеком, довольствовался продажей лежаков в магазинчике, обслуживающем туристов, и жизнью в маленькой деревушке, где он знал большинство жителей по именам и где незамысловатость бытия позволяла ему держать под контролем свое психическое состояние. Рик всегда чувствовал, что его с матерью побег в приют для женщин выбил его отца из тщательно поддерживаемого равновесия и у него случился нервный срыв. Он был любящим отцом. Он никогда раньше не говорил ему слова «Я люблю тебя», однако теперь он все время повторял их Рику. Но это не имело значения. Отец водил его на рыбалку и никогда не пропускал игры Детской бейсбольной лиги, и Рик всегда знал, как сильно он дорожил им.

Он рассказал матери, как получил диплом по праву и как ему нравилось преподавать. Он рассказал ей, что знал о том, что он гей, еще в начальной школе. И он рассказал ей о Кристиане.

– А он знал, чем ты на самом деле занимаешься здесь? – ожидаемо спросила она.

– Нет, – смутился он, добавляя еще один пункт в перечень своих провинностей. – Кристиан бы меня отговорил от этого. Он бы сказал мне, что я поступаю неразумно, а я уже знал это. Я не хотел, чтобы он усиливал это чувство.

Какими бы ни были чувства матери по поводу поведения сына по отношению к Лейси, в ту первую ночь она старалась держать их при себе, как будто зная, что им надо избегать потенциально опасных тем разговора, пока они не узнают друг друга снова.

И только на второй вечер совместного проживания, когда они готовили обед в крохотной кухоньке, они начали понемногу двигаться к трудной теме. Обсуждать отца Рика.

– Какой он сейчас? – спросила Фей, не называя того, о ком говорила, но Рику и не требовалось уточнять.

Он мыл латук-салат в раковине и, начав говорить, не смел отвести взгляд от зелени.

– Он раскаивается. Отец уже много лет раскаивается. Он был болен, мама. – Он посмотрел на ее руки – Фей нарезала лук для чили. – Если бы он мог изменить то, что произошло, он бы изменил. Отец бы отдал свою собственную жизнь, чтобы изменить это.

Фей ничего не сказала, и единственными звуками на кухне были стук ножа и шум льющейся из крана воды.

– Я думаю, ему не зря хотелось жить в Мантео, – предположил Рик. – Он знал, что нездоров. Отец однажды сказал мне, что всякое нарушение однообразия или поездки куда-нибудь, даже в Элизабет-Сити, вызывали у него приступы страха и потерю контроля над собой.

– Я этого не знала, – виновато потупилась Фей. – Я хочу сказать, что знала, что его трудно вытащить из Мантео, но я думала, что он просто упрямится.

Рик подождал немного, прежде чем снова заговорить.

– Ты бы хотела увидеть его?

– Нет, – быстро сказала она. – Изменился он к лучшему или нет, на самом деле больше не мое дело. Он часть моего прошлого, Фред. – Она перестала резать лук и посмотрела на него. – Я знаю, однако, что для тебя он – настоящее. И твое будущее. Я это понимаю, но я не хочу и не нуждаюсь в нем, ни с какой стороны.

Рик кивнул, разочарованный, но не удивленный. Если бы она увидела его отца, она бы увидела, как резко он изменился. Но просить ее об этом было бы слишком, так же, как было бы чересчур просить Лейси попробовать простить человека, который стал причиной разрушительных последствий в ее жизни.

– Ты все еще сердишься на меня за то, что мы ушли в приют для женщин в тот вечер? – спросила его мать.

Рик встряхнул листья салата, чтобы на них не было больше воды, и начал рвать их на кусочки перед тем, как положить в салатницу.

– Знаю, ты считала, что мы должны были сделать это, – задумчиво сказал он. – Знаю, у тебя была информация от соседей, которая заставила тебя поверить, что нам грозила настоящая опасность. Я просто думаю, что он бы не сорвался с привычного образа жизни, если бы мы не ушли.

Его мать высыпала нарезанный лук в кастрюлю на печке.

– Думаю, что этого мы никогда не узнаем, – вздохнула она.

К тому времени, как он отвез мать в аэропорт в Норфолке, он почти успокоился. Возможно, он ухудшил шансы отца на получение досрочного освобождения, и наверняка ему никогда не представится возможность по-настоящему извиниться перед Лейси, но в одном он был уверен: он больше никогда не потеряет мать.

Ничто и никогда не отпугнет ее, что бы он ни сделал.

Глава 45

– Ну, – спросил Бобби, когда Маккензи забралась в его «Фольксваген» после школы, – как все прошло?

– Великолепно! – отозвалась Маккензи, прижимая ранец к груди. В глазах у нее он заметил блеск, которого не видел прежде. Она помахала рукой паре девочек, одетых так же неподобающе, как и она: в низко сидящие шорты и слишком короткие топы. Девочки помахали ей в ответ. Одна из них крикнула Маккензи:

– Позвони мне!

– Похоже, ты завела друзей, – сказал Бобби, выезжая с обочины.

– Можно, я приглашу их к нам? – Маккензи все еще махала девочкам, прямо-таки свернув голову, чтобы видеть их. – Они хотят посмотреть дом смотрителя маяка.

– Конечно, – сказал он, улыбаясь. Вдруг проживание в доме смотрителя стало ценным преимуществом, а не досадным неудобством.

– У них здесь такие крутые мальчики, – добавила она. – И я слышала, как один из них говорил другому обо мне. Он сказал: «Эта новенькая – горячая девочка».

О боже, подумал Бобби. Началось. Лейси придется провести с ней беседу о половых отношениях, и, наверное, скоро.

– И я не забыла, что не стоит говорить о том, что в Финиксе было намного лучше, – сказала Маккензи. – Но некоторые люди спрашивали меня об этом. И нашлась даже девочка, которая раньше жила там.

– А как занятия?

– Великолепно, – хмыкнула Маккензи. – Учителя реально очень милые. Кроме одной, она – сплошное недоразумение. – Она сморщила нос.

– Такая всегда должна быть, – сказал Бобби. – Это обязательно.

Маккензи потянулась к сотовому телефону, потом вспомнила, что его нет у нее на поясе, и издала тяжкий стон.

– Я не вынесу того, что нам не разрешается иметь с собой сотовые телефоны в школе.

– В этом есть смысл, ты не думаешь? – Он лукаво улыбнулся.

– А что, если произойдет что-то вроде стихийного бедствия или еще что-нибудь и мне нужно будет позвонить тебе или Лейси?

Он улыбнулся. Такие вопросы были извечным аргументом, которым пользовались дети, чтобы руководство школы изменило правило.

– Я думаю, все будет так, как было в старые времена, – весело предположил он. – Нам просто придется сидеть и беспокоиться, пока мы не узнаем, что вы в безопасности.

– У половины мальчиков в ушах серьги, – сказала Маккензи, потом посмотрела на часы. – Клею приведут новую собаку в четыре часа. Это восьмимесячная шотландская колли. Я не могу дождаться, чтобы увидеться с ней.