Книга Черный фотограф - Светлана Успенская

Было бы интересно послушать, что там у них творится. Вот переполох, наверное! Что предпримет Котенок? Намылит Хохлу голову? Уволит? Изобьет или просто плюнет на все?

Наконец появились первые прохожие. Леня вышел из машины, поеживаясь от зябкости сырого утра и с некоторым страхом размышляя о том, что ему сейчас предстоит. В голове он уже спланировал весь разговор, и все аргументы, которые он собирался привести в пользу их сотрудничества, казались ему лично очень убедительными.

Лера спала при включенном свете и даже не пошевелилась, когда хлопнула входная дверь.

«Ну и слава Богу», — облегченно вздохнул похититель, поняв, что все нормально, что похищенная его больше не боится и что ему тоже нечего ее бояться.

Осторожно, стараясь не греметь, он вытащил на кухню стулья из комнаты, составил их в ряд и улегся досыпать.

Соколовский проснулся оттого, что мягко щелкнула дверца холодильника. Сквозь щелочки прикрытых век он увидел, что это Лера. Ее темные волосы беспорядочно рассыпались по плечам, она стояла в одной блузке и, запрокинув голову, пила молоко из открытого пакета.

«А она ничего», — подумал Леня в полусне и вслух сказал:

— Доброе утро.

Заметив, что девушка искоса смотрит на него, он со вздохом добавил:

— Надеюсь, что оно будет для нас добрым.

И улыбнулся. Это «для нас» было тонко рассчитано. Оно как бы объединяло их, позволяло предположить, что они договорятся.

— Будем завтракать? — спросила Лера, глядя на своего похитителя все еще недоверчивым взглядом, но без того ужаса, который стоял в ее глазах вчера. Она была уже умыта, и с ее лица исчезла вечерняя угрожающая раскраска.

Завтракали молча. Леня не знал, что говорить. Балагурить и рассказывать анекдоты было неуместно, обсуждать планы еще рано, и поэтому он скромно молчал, изредка поглядывая на свою пленницу.

Закончив завтрак и убирая посуду, похититель наконец предложил:

— Ну что, поговорим?

— Закурить есть? — вместо ответа попросила девушка и тут же выпалила: — Я позвонила тете Вале. И родителям. Сказала, что бросила работу. Объясни теперь, что ты хочешь от меня.

Они сели в комнате друг против друга, и начался разговор.

— Я предлагаю тебе сделку. Она может быть выгодна и тебе, и мне в равной степени. То есть я имею в виду пятьдесят на пятьдесят.

— И что я должна делать?

— Во-первых, ты должна мне рассказать все, что знаешь о Котенке, массажном салоне «Клеопатра», об убийстве Филипповского и еще одной девушки — все, включая адреса, характеры, привычки, наклонности всех участников. Во-вторых, ты должна подтвердить Котенку лично, что готова выступить в суде и рассказать всю правду про салон и про убийства. Необходимо, чтобы, кроме собранных мной свидетельств против него, был еще хотя бы один живой свидетель. В-третьих, ты должна помогать мне по мере необходимости. Пока я еще не знаю, что мне потребуется от тебя конкретно, но ничего сверх того, что ты можешь сделать, я не потребую.

— А что мне за это будет?

— Свобода. Этого мало? Деньги. Сколько? Пока не знаю, это будет зависеть от финансовой состоятельности Котеночка. Кстати, ты знаешь, как его на самом деле зовут?

Лера утвердительно кивнула головой:

— Котенков. Кажется, Алексей.

— А, значит, Котенков-Котенок. А я думал, что его так прозвали из-за вкрадчивого голоса. Прелестно! Не буду от тебя скрывать. У меня есть некоторые материалы на них, записи разговоров, видеосъемка процесса обслуживания клиентов. Это не так мало, но и не так много. Поэтому мне и нужна твоя помощь. Представь, ты помогаешь мне откопать еще что-нибудь о Котеночке и его холуях, мы все это собираем вместе и говорим ему: или гони деньги, и записи твои, или тобой заинтересуется милиция. Я думаю, что он предпочтет расстаться с деньгами.

— Он жадный. — Лера отрицательно покачала головой. — Он даже на нормальную еду нам жалел, не говоря уж о прочем.

— Не думаю, — возразил Леня. — У меня есть другая версия. Хохол добрую половину выделенных на еду денег клал себе в карман. Нет, судя по разговору, который я слышал, он не столько жаден в отношении денег, сколько в отношении власти. Мне кажется, что ему просто хотелось, чтобы вы все ходили перед ним, дрожа от страха, иначе он чувствовал беспокойство.

— Да, пожалуй, это так. Он нас и таблетки постоянно заставлял пить, мол, от заражения сифаком очень помогают. А я же чувствую, после них голова пустая, как ведро, и спать постоянно хочется…

— Что ты знаешь об убийствах?

— Почти ничего. Когда они убили ту девушку, я тогда у них еще не работала. Кажется, недели через две после того, как я к ним завербовалась, ее отыскали в озере, и Фил повез нас смотреть на труп. Ужас! — Лера нервно передернула плечами. — Тогда еще всем заправлял Филипповский, или, как его звали, Фил. Он с Котенком раньше какие-то дела вертел, ну и взял его по старой дружбе сначала за девушками присматривать, как Хохол, а потом заместителем своим сделал. Еще у Фила были, кажется, две квартиры типа наших, а потом что-то там накрылось — не то менты девушек сцапали, не то они там все сбежали.

— Интересно, неужели у Котенка еще такие салоны есть?

— Не знаю… А тогда были у них три девушки. Одна, та, что убили, в милицию пыталась позвонить, но адреса, где находится, не знала, не местная же. Ну, они ее за это и порешили, чтобы другие боялись. А меня уже после этого случая взяли. Хотели еще двух нанять, но те вовремя поняли, куда лезут, и отказались.

— А ты зачем пошла?

— А мне тогда терять нечего было. Я забеременела от одного парня и жила в техникумовской общаге. Тот парень, как узнал, сразу отказался: мол, не мое дело, самой надо было шурупить. Мне тогда Котенок денег на аборт дал, сказал, потом отработаешь. Ну, думаю, отработаю, пару раз съезжу, потом смоюсь. Но не тут-то было… Если он птичку в клетку посадил, то уже не выпустит.

— А Фила за что убрали?

— Они тогда с Хохлом за его спиной договорились: мол, доходы падают, Фил слишком много себе забирает, давай его того… И пришили. Я, правда, при этом не была, но после убийства они приехали к нам, напились и такое рассказывали! Волосы дыбом вставали.

— А где Котенков живет, не знаешь?

— Где-то в Черемушках, там за таким высоким белым домом другой стоит, поменьше. Мы на машине как-то проезжали, Хохол показал: вот, смотрите, хата Котенка.

— А вспомнишь, если опять проезжать будешь?

— Наверное. А еще я на даче у него была. В Малаховке. Там он «ракету» отпаивал, а мы их обслуживали. Там-то я точно найду.

— Поехали, — сказал Леня.

Они полдня прокатались в поисках дома, где живет Котенков. Лера видела здание только мельком и не могла вспомнить никаких опознавательных знаков. Они бестолково мотались по улицам Новых Черемушек до темноты.