Книга Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

А потом глаза Валентина приспособились к полумраку громадного помещения, и всякие мысли тут же вылетели у него из головы.

Непропорционально высокий зал освещался лишь шестью громадными факелами, укрепленными почти под самым потолком, над шестью громадными нишами, символизирующими окна. Посреди тянулся громадный стол, обставленный бесконечным рядом каменных кресел, составлявших единое целое с окружающим камнем — Валентин отчетливо видел, как устилающий пол белый мох взбирается на их неровные основания. Стол действительно был накрыт по-царски — даже в царившем здесь сумраке глаза ломило от посверкивания золота и хрусталя. Зал наполняло хрустенье и чавканье, перезвон бокалов и постукивание вилок о мелодично звенящий фарфор. Банкет был в самом разгаре; но не это заставило Валентина замереть и подогнуть пальцы.

Все кресла за бескрайним столом были заняты, и заняты не людьми.

Зомби, со сгнившими лицами, в лохмотьях, а то и вовсе в ошметках посеревшей кожи, чинно восседали за этим столом, пожирая выставленные перед ними угощения. Сотни и сотни зомби, с крепкими, восстановленными магией зубами, с длинными острыми когтями, легко перерезавшими пополам человеческую руку.

Валентин повернулся, разыскивая Розенблюма, но лишь услыхал топот его остроносых туфель. Ученик Великого Черного бежал, и это подтверждало самые мрачные подозрения.

Валентин пожал плечами и снова посмотрел в зал. Шум застолья стих в считанные секунды; зомби как по команде повернулись к двери, разглядывая гостя глубоко запавшими глазами.

Какого черта они здесь делают, подумал Валентин. Даже сейчас, под защитой Шкатулки, ему было не по себе. Что делать, если они просто бросятся, все разом? Точно так же, как делали это многие годы на Побережье? В отличие от Роберта, у меня нет с собой посоха из перечной сосны…

Сквозь полумрак зала на миг проступила картинка операторской.

— Тебе нужно уходить, — расслышал Валентин озабоченный голос Санчеса. — Они опасны!

Валентин махнул рукой:

— Не для меня, — машинально возразил он. — Наблюдайте и не вмешивайтесь!

Картинка послушно поблекла. Черт, сообразил Валентин, они же там всё видят! Как только они сообразят, что я неуязвим…

Валентин так и не успел решить, что ему делать. Нападать на зомби первым он не решался — слишком уж их много; захлопнуть дверь и бежать — всегда успеется. И тут зомби взвыли и все как один бросились вперед.

Валентин никогда не думал, что они способны перемещаться с такой скоростью.

Ближний край стола находился от него в каких-то десяти шагах. Сидевшие там зомби, по четыре с каждой стороны, преодолели это расстояние одним прыжком. Трое упали наземь и тут же впились зубами в сапоги Валентина, еще пятеро единой массой ударили его в грудь, почти повалив навзничь.

Валентин трясущимися пальцами изобразил жалкое подобие «веера». Поздно — двое зомби уже обхватили его костлявыми руками; заклинание отбросило остальных, но эти, царапая когтями комбинезон, упорно тянулись зубами к самому горлу. Валентина чуть не стошнило, когда он увидел прямо перед носом смрадную безгубую пасть.

Валентин осознал, что Шкатулка все же защитила его. Зомби двигались с трудом, будто завязнув в невидимом желе, их когти, царапавшие спину, потеряли остроту и не способны были проткнуть даже тонкую плащевку комбинезона. Если бы не Шкатулка, понял Валентин, я был бы уже мертв. Несмотря на всю свою магию…

Валентина прошиб холодный пот. Никогда еще за долгие годы на Побережье он не был так близок к смерти.

В горле у ближайшего зомби что-то заклокотало, и Валентин инстинктивно отдернул голову, догадавшись, что сейчас произойдет. В него брызнула струя желтой слизи, распавшаяся на сотни капелек; Валентин зажмурился и откинул голову как только мог — но яд все же попал на правую скулу и открытую часть шеи.

Вот я и покойник, подумал Валентин, неожиданно успокаиваясь.

Пальцы словно сами сложились в «козу», и невидимый вихрь сорвал зомби с его груди. Удар был так силен, что добрый десяток других зомби, пытавшихся добраться до Валентина, взвились в воздух и отлетели в дальний угол зала; банкетный стол развернуло поперек комнаты, несколько кресел выворотило из пола. Ошметки мха, сорванного с пола, белыми хлопьями заполнили воздух.

Яд зомби действует в течение двух-трех минут, вспомнил Валентин. Так что у меня есть еще шанс…

На самом деле шансов не было никаких. Либо противоядие — даже в Эбо выдававшееся по особому запросу — либо немедленная магическая консервация с последующим длительным лечением. Третьего способа не существовало; яд зомби представлял собой изумительную биомагическую субстанцию, мгновенно перестраивающую метаболизм пораженного тела. Единственной надежной защитой от него была профилактика; даже Серый со своим могучим талисманом предпочитал уничтожать зомби с приличного расстояния.

— Эвакуация, — сообщил Санчес, проявляясь на фоне разгромленного зала.

Валентин медленно покачал головой. Шкатулка. Мне надо проверить Шкатулку.

— Ни в коем случае, — ответил он.

Черта с два меня Санчес послушается, подумал он отстраненно. Он же не знает о Шкатулке. Решит, что я спятил или яд уже действует.

Санчес, очевидно, именно так и подумал.

Вокруг Валентина замелькали розовые сполохи, и тело охватил страшный холод. Портал закрывался, унося Валентина домой; он вскинул руки, точно хватаясь за воздух. Не хочу! Сколько можно, в последний момент-то! Я сам должен со всем этим разобраться! Портал неумолимо закрывался, и операторская проступала все явственней. Темный пиршественный зал почти скрылся за блеском ее светящихся стен.

Валентин наклонился и шагнул вперед, словно прорывая бумажный экран. Изображение операторской обтекло его по краям, и он снова оказался в банкетном зале. Зомби плясали вокруг него, пытаясь достать когтями, некоторые плевались ядом, но никак не могли попасть. Валентин еще раз вскинул руку, кости и слизь взметнулись до самого потолка, стол встал на дыбы и с грохотом обрушился на правую стену. Валентин бесстрастно отметил, что ни один зомби не смог удержаться на ногах, а потом вдруг понял, что тело снова стало теплым.

Шкатулка, понял Валентин. Я не позволил себя эвакуировать! Точнее, Шкатулка не позволила.

И ведь — кому не позволила!

Сполохи еще раз мелькнули перед глазами — и бессильно погасли. Валентину показалось, что где-то в отдалении Санчес ругается русским матом. Скорее всего показалось. Мексиканцы так не ругаются.

— Ну, Шкатулка, — сказал Валентин, — если ты даже такое можешь…

Он истерически рассмеялся. Перебороть самого принца Акино — и не справиться с ядом зомби? Зал пошатывался вокруг, жар усиливался, и Валентин вполне мог поверить в такую нелепицу. В конце концов, Шкатулка — всего лишь талисман.

Он приложил руку ко лбу. Градусов сорок, не меньше. Кстати, не слишком похоже на яд зомби — тот работал при комнатной температуре. Или это проделки Шкатулки?