Книга Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

— Каких еще Первослужителей?! - перебил его Валентин.

— Мы, живущие в Горном Замке, — размеренно пояснил Розенблюм, — делимся на учеников, чьи обязанности — магия, слуг, по большей части воскрешенных из мертвых, и Первослужителей — личных подчиненных Хозяина. Хаям, Максим, Бранбо — все они Первослужители. Их слово весит больше, чем слово любого из учеников.

— А Талион? — поинтересовался Валентин. — Он был ученик или Первослужитель?

— Талион, — важно произнес Розенблюм, — был Первым Учеником. А Первый Ученик стоит выше всех, кроме самого Учителя.

Понятно, сообразил Валентин. Интересно, стоит ли мне оставлять эту табель о рангах, или же новую ввести?

Он усмехнулся. А что, почему бы и не оставить? Вот как раз Великого Черного Первым Учеником и назначу…

— Понятно, — сказал Валентин. — Ну хорошо, никто из Первослужителей не усомнился. В чем?

— В том, что ты похищен могущественной и враждебной силой. Никто не видел, чтобы ты повелевал талисманом; ты явно хотел иного, чем покинуть нас навсегда. И когда в замке так же внезапно появилось шестеро людей в колдовских одеждах, Мануэль догадался, что они прибыли оттуда, куда забрали тебя.

— И как же вы справились с этими людьми? — поинтересовался Валентин. Ему действительно было интересно, как же это можно справиться с шестеркой спецназа. В рукопашной любой из них меня как ребенка уделает. А что касается магии, на то у них талисманная блокировка стоит. Плюс трубы дури и шокеры. Не представляю себе, что им можно противопоставить? Разве что — Валентин усмехнулся — оставшиеся ручные гранаты?

— Первослужители отступили, закрыв за собой все двери, — продолжил Розенблюм.

Они с Валентином уже дошли до лестницы и начали подниматься вверх; под ногами заскрипела каменная крошка. Из гранатомета тут что ли стреляли, подумал Валентин. Так ведь нет у них гранатометов на вооружении… Или все-таки гранаты? Но ведь все целехоньки!

— Это не остановило гостей, — продолжил Розенблюм, — они взламывали двери, разрушая самые сложные заклинания. Будь ты, Хозяин, с нами, ты мог бы приказать Замку, и он выдавил бы их прочь…

— Это как? — не понял Валентин.

— Прости меня, Хозяин, — извинился Розенблюм. — Ты слишком быстро покинул Замок, и еще не знаешь всех его тайн. Он способен перемещать некоторые комнаты как вглубь скалы, так и в сторону поверхности. Даже самый могучий маг не в состоянии пробить себе путь через постоянно растущую скалу.

— Понятно, — кивнул Валентин. Надо же, у меня тут, оказывается, собственный Анхард! — Но меня-то как раз не было. Как же вы выкрутились?

— Первослужители, — сказал Розенблюм, — обратились за помощью ко мне.

Ого, подумал Валентин. Ну это круто — придурковатый маг против спецназа! Хотя, может быть, против спецназа как раз кретинов и нужно выставлять? Трубы дури на них точно не подействуют…

— Существует огромное число заклинаний, — пояснил Розенблюм, — о существовании которых не подозревают даже великие маги. До встречи с Учителем я многие годы провел в Черных Песках, постигая законы подобия.

Валентин присвистнул. Еще один горный колдун! Нет, пожалуй, этот почище будет — Песчаный Колдун!

Магия на Панге была столь широко распространена, что даже Валентин со своим классическим шестилетним образованием не смог бы перечислить все ее виды и направления. Сам он практиковал магию жеста, «пальцовку», как ее окрестили в Эбо выходцы из России; Великий Черный, судя по его однообразному взмаху рукой, работал с внутренними заклятьями. Многие маги не без основания считали, что заклятья, сплетенные из магических нитей, нужно подкреплять дикими воплями и бормотанием, то есть собственно заклинаниями. Действительно, так получалось лучше — но подлинные маги считали это дурным тоном. Практиковались также магия дыхания — умелым выдохом маг мог повалить десяток деревьев — магия взгляда, магия жеста, магия сновидения… Наконец, среди совсем уж диких магов, которым самое место в Черных Песках, пользовалась популярностью магия подобия. Иглы, воткнутые в деревянную фигурку, на которой кровью выцарапывалось истинное имя мага-конкурента; песчаные конусы, сдуваемые магом с ровного камня и изображающие шатры врагов…

Ха! Интересно, а если слепить на скорую руку шесть фигурок спецназовцев и вколоть им по дозе успокоительного? Хотя защита… Стоп!

Валентин припомнил свой поединок с горными колдунами и покрылся холодным потом. Там я тоже был под защитой, и хрен ли? И ведь докладывал же Зангу, все докладывал! Не работает стандартная блокировка против подобия, там же естественный фон используется!

Ай да Розенблюм! Интересно, ему просто повезло, или же он долго думал?!

— Позволь прервать твои размышления, Хозяин, — сказал Розенблюм. — Мы уже почти пришли, а я не смею тревожить тебя во время пиршества. Когда Первослужители обратились ко мне, я сразу понял, что враг слишком силен для обычной магии. Мы поднялись в зал наблюдений и создали в хрустальном шаре изображения вторгшихся к нам воинов…

В визомоне?! Валентин аж подпрыгнул. Во дает! Пожалуй, я был несправедлив к этому Розенблюму…

— Потом я воскурил цветы аклециса, и, став текучим, вошел внутрь сферы. Я взял тени врагов и отвел их одну за другой в подземелье нашего замка, в Зал Без Выхода. И когда дым рассеялся и колдовство обрело силу, я упал, обессиленный, но враги двинулись туда, куда послала их моя воля!

Валентин затряс головой. Он даже не стал спрашивать, что стало со второй группой. Сейчас его интересовал, пожалуй, только один вопрос: как же это раньше никто на эти грабли не наступил?! Ведь сотни лет спецназствуем!

Валентин пожал плечами. Черт его знает. Тальменов я тоже раньше не убивал. И Горные Замки не захватывал. Видно, день такой выдался.

— Понятно, — сказал он Розенблюму. — Очень хорошая работа. Я бы сказал, достойная Первого Ученика.

Розенблюм вздрогнул и замедлил шаг.

— Первого? — переспросил он чуть слышно. — Ты не шутишь, Хозяин?

— Какие уж тут шутки, — усмехнулся Валентин. — То, что ты совершил, считалось невозможным.

Розенблюм застыл на мгновение, потом опустил голову и шумно выдохнул воздух.

— Мы уже пришли, — сказал он, останавливаясь перед высокой двустворчатой дверью. — Что ты хочешь знать еще?

Валентин отметил, что они зашли в незнакомую ему часть замка. Коридор здесь был вдвое шире обычного, а пол его выстилал приятный розовый мох.

— Самую малость, — Валентин вспомнил наконец, что поражение спецназа не было главной странностью в этой истории. — Кто именно потребовал вернуть факира Фалера?

Розенблюм поднял голову, и Валентин заметил, что лицо его искривилось, как от зубной боли.

— Войди, и ты все поймешь, — сказал он, качая головой.

Двустворчатая дверь начала медленно открываться. Розенблюм, левой рукой прижимая к груди бутылочку с возлюбленным Учителем, правой указал в расширяющийся полутемный проем. Валентин машинально шагнул вперед. На что это он намекает, мелькнула мысль; в замке что, еще кто-то объявился?