Книга Охота на героя - Владимир Аренев

— Я понимаю тебя, — ответил Ренкр. — Но твои мысли менее кощунственны, чем мои.

Скарр удивленно посмотрел на белеющее в сумраке лицо альва и снова споткнулся, но уже самостоятельно смог удержаться на ногах.

— Я рад, — прошептал долинщик. Он покосился на идущих впереди горгулей, но те не слышали их разговора, погруженные в свою тоску. — Я рад, что змеи мертвы и Темный бог не сможет проникнуть в Нис этим путем. Более того, сейчас он лишился огромного количества энергии. Возможно, это спасло мир.

— Да, — грустно произнес Скарр. — Спасло мир. А если…

Молодой тролль замолчал, да ему и не нужно было продолжать, чтобы Ренкр понял.

«А если не спасло?»

Но ведь Ворнхольд обещал!

Колодец за спиной ухмыльнулся и придвинулся поближе.

3

Они шли к Сердцу, не останавливаясь ни на секунду. Это продолжалось сутки — и сутки Ренкр со Скарром шагали в полутьме, спотыкаясь и оскальзываясь на камнях, трапезничая прямо на ходу, чтобы не отстать от мастеров и не заблудиться. Гунмель, Сирэм и даже полузнакомый толстячок смешались с толпой, высокорослые чужаки остались одни. Они, возможно, и ушли бы к своим соплеменникам, да только не знали, куда идти. Оставалось надеяться на одно: после Песни мастера обратят наконец на них внимание и соблаговолят вывести из вертикали.

Скарр пересказал альву все, что знал о легенде про Песнь, и Ренкр всерьез задумался, стоит ли им присутствовать при этом ритуале или же лучше отойти и переждать где-нибудь недалеко от Сердца. Но для этого им все равно необходимо было знать, где находится само Сердце.

К исходу дня вертикаль стала больше и шире, в конце концов она воткнулась в распахнутый зев огромной пещеры — и Ренкр подумал, что каждая новая «большая пещера», которая ему встречается, громаднее предыдущих. Это уже становилось закономерностью.

Свода, как такового, здесь не было — только тускло светящийся туман и тонкие узловатые пальцы сталактитов, выпирающие из него где-то невыносимо высоко, словно это настоящее небо проткнули чьи-то каменные челюсти. Стены, непропорционально огромными складками вздувшиеся со всех сторон, тянулись куда-то вдаль, в этот туман, и исчезали там безмолвными волнами штормового моря.

Горгули входили в пещеру и, окутанные туманом, спускались вниз, становясь невидимыми. Ренкр со Скарром переглянулись и отправились следом за мастерами, презрев возможную опасность. Им было интересно, и этот интерес мягко толкал в спины: «Идите, ну же, идите!»

Погрузившись в туман, альв обнаружил узкую дорожку, тянувшуюся куда-то

— наверное, к центру Сердца. Он пошел по ней, и скоро вся остальная часть пола скрылась за этим светящимся туманом, осталась только тропка. Ренкру почудилось, что он идет над бездной, и стоит только сделать шаг в сторону, как он полетит вниз и будет так лететь /как в колодец/, пока не достигнет далекого дна.

Сзади охнул Скарр. Альв обернулся:

— Что-то не так?

— Я… — У тролля тряслись руки, а нос словно вжался в лицо. — Я случайно уронил туда камешек, а он…

В это время где-то далеко-далеко внизу послышался стук…

Ренкр пожал плечами, стараясь, чтобы это получилось у него как можно непринужденней, и показал рукой назад, за спину Скарра. Там шагали горгули, множество горгулей.

Они не могли вернуться, особенно если учесть узость тропки. Был только один путь, и Ренкр двинулся вперед. Он слышал осторожные шаги Скарра и знал, что тот идет следом.

Но вот впереди показался застывший на тропке горгуль, за ним — еще один, и еще, и еще… Они стояли, уставившись прямо перед собой невидящими глазами, большие уши мастеров безвольно повисли и лишь немного подрагивали на концах.

Ренкр остановился, потому что идти дальше не было никакой возможности. Он только надеялся, что идущие позади тоже замрут, иначе, если прав Скарр и там, за тропинкой, ничего нет… Тролль остановился, остановились и шедшие за ним мастера.

Ренкр и Скарр переглянулись, словно бы договариваясь: будем ждать до конца. Да, в общем-то, другого выхода у них уже и не было.

В туманный, слабо светящийся воздух вошла тонкой иглой и завибрировала нотка, Создатель ведает откуда взявшаяся в этом величественном безмолвии. Туман вздрогнул, свет его задрожал и начал переливаться волнами в такт этой нотке. А она становилась все протяжней, все тоскливее, она сначала легонько клала свои остывшие ладошки на грудь, а потом проникала в тебя, и ты дрожал и звучал тонкой струной — и не замечал, когда сам начинал петь эту протяжную тоскливую нотку. Мелодия усложнялась, звучала мощнее и мощнее, сотрясая все тело, — и в какой-то момент Ренкр догадался, что это и есть Песнь.

И туман вокруг сначала сгустился, возгорелся ярче, а потом — стал гаснуть — и рассеялся легким дымом.

Но это произошло уже несколько суток спустя, тогда, когда Песнь наконец закончилась.

Я снова вышел в путь. В который раз втопчу я в пыль свои воспоминанья?

Не верю ни пророкам, ни гаданьям, знамениям и всем чудесным снам — не верю! Нынче переубеждать меня уже бессмысленно и глупо.

Я все равно не верю сплетням, слухам и не гляжу в магический кристалл — не верю! Нет нужды меня жалеть:

иду по жизни, как считаю нужным.

Да, иногда бываю равнодушным, а иногда — смешным. Ищу ответ и заодно вопрос ищу — и тщетно.

Оракулы помочь не в силах мне.

Они не знают, как это: не сметь, не мочь отдать себя кому-то в жертву!

Как обещать, а после, приходя, найти лишь горстку пепла вместо дома!

Как быть для всех на свете незнакомым и все-таки известным. Как, шутя, держать на привязи улыбку боли.

Как рассудить других, как сжать в ладонь смесь пламени с кристально чистым льдом, а после — ввек не разжимать ладони!

Глава двадцать шестая

Вамва — создание не просто бесполезное, но и вредное, а посему подлежит немедленному уничтожению, как только будет замечена.

Из свода правил, принятых в Круме, эльфийском городе Аврии

1

Изничтожив очередное порождение чьей-то неуемной фантазии, Дрей остановился, наблюдая, как рухнувшее на землю чудовище превращается в дымок, а дымок этот, зависнув на мгновение в воздухе, тихохонько отплывает назад, за поворот.

На десятый раз это зрелище уже не впечатляло. Ну, чудовище и чудовище, дымок и дымок — чего ж тут интересного? Значительно интереснее, господа, поглядеть на изыск собственного сознания, буде таковой появится.

Тропа снова повернула, и там, за поворотом, обнаружилась вдруг пропасть, наполненная до краев туманом. Так, по крайней мере, Дрей подумал в первое мгновение. Потом поразмыслил и решил, что никакой пропасти нет, а есть завеса и он наконец-то до нее добрался. Или — «уже добрался» — это с какой стороны посмотреть.